Роберт Говард - Короли ночи

Хотел бы я повстречаться с Браном Мак Морном. Говорили, что ему нет равных в бою — как в поединке, так и во главе отряда. Но до сих пор я не видел ни одного пикта, который походил бы на вождя. "Может быть, я все-таки встречу его, — подумал я, — и, если он таков, как говорят, он выйдет на поединок со мной".

Я с презрением отверг мысль об укрытии. С этим покончено. Пустившись в путь, я запел боевую песню и стал выбивать ритм мечом на щите. Пусть пикты приходят — я готов погибнуть как воин.

Я прошел несколько миль и наконец наткнулся на них за невысоким холмом. Они ошиблись, думая, что я брошусь бежать при виде нескольких сот вооруженных воинов. Я шел на них, не прерывая песни. Первого я разрубил пополам, второму выпустил кишки. Потом они налетели все вместе. Одним ударом меча я расчистил пространство вокруг себя и встал спиной к скале. Мечу моему пришлось основательно потрудиться тогда — я ни разу не промахнулся. Какой-то дикарь хотел нанести удар снизу, но панцирь защитил меня. Они осаждали меня, как волки, но немногого смогли добиться своими короткими мечами.

Но вот я почувствовал удар в плечо, потом — по шлему. Я пошатнулся и пропустил удар копьем в правое плечо. Я упал, но быстро вскочил, разбросав врагов. Казалось, вместе с кровью меня покидали силы. Я зарычал, как зверь, и бросился вперед, разя мечом направо и налево и надеясь только на панцирь. Запомнилась только бесконечная кровь; правая рука бессильно висела, как плеть, поэтому я держал оружие левой. Я поднимался и падал опять, и в конце концов упал совсем.

Множество копий сразу оказалось у моей груди, но властный голос остановил воинов:

— Перестаньте! Этот человек должен остаться в живых! Я поднял голову и, как сквозь туман, увидел узкое темное

лицо говорившего. Это был стройный темноволосый мужчина ростом мне до плеча, но ловкий и сильный. Изящная прилегающая одежда, длинный прямой меч. Он не был похож на типичного пикта, но, по-видимому, безраздельно властвовал над этими людьми.

Я с трудом приподнялся на локте:

— Я уже видел тебя. Ты всегда вел пиктов на поле битвы. Кто ты?

С трудом договорив, я снова рухнул на вереск — все поплыло пред глазами. Теряя сознание, я услышал его слова:

— Перевяжите ему раны, потом дайте ему пить и есть!

Их языку я научился в Риме у пиктов-торговцев. Распоряжения вождя были выполнены. Сознание медленно возвращалось ко мне, но, выпив верескового пива, я уснул.

Когда я проснулся, высоко в небе стоял месяц. На мне не было ни оружия, ни шлема. Несколько вооруженных пиктов стерегли меня. Заметив, что я очнулся, они повели меня через вересковую пустошь. Мы подошли к холму, на вершине которого горел огонь. На камне возле костра сидел их предводитель, а вокруг, как духи Мира Теней, стояли воины.

Внимательно и без страха я всмотрелся в его лицо — этот человек безусловно отличался от всех, кого я знал раньше. Странная сила исходила от него, выделяла его из окружающих и вызывала безотчетное почтение. Казалось, превосходство векового знания позволяет ему свысока смотреть на людей. Он тоже рассматривал меня, опершись на локоть.

— Кто ты?

— Римский гражданин.

— Римский солдат. Один из волков, которые уже много лет раздирают мир, — подытожил он.

Среди пиктов пронесся ропот.

— Что ж, есть люди, которых мы любим еще меньше, чем римлян. Но ведь ты римлянин, правда? Значит, римляне выше ростом, чем я думал. А отчего порыжела борода?

Услышав в его голосе издевку, я гордо ответил: — По происхождению я норманн.

Орда издала дикий вопль и двинулась вперед, но вождь остановил их одним движением руки.

— Мое племя не слишком цивилизованно, — сказал он. — Ненавидит норманнов больше, чем римлян: они нападают на наши побережья. Но все же римляне заслуживают большей ненависти.

— Но ты же не пикт!

— Я медитерианин.

— Из Каледонии?

— С земли.

— Так кто же ты?

— Бран Мак Морн.

— Кто? — я рассчитывал увидеть чудовище, карлика, крайнюю степень их вырождения. — Ты не такой, как они.

— Так люди моего племени выглядели давно, — ответил он. — Линия вождей веками сохраняла чистоту крови. Веками мы повсюду ищем женщин, которые несут черты Старой Расы.

— Почему вы так ненавидите другие народы? Среди них вы славитесь именно жестокостью.

— А за что их любить? — его черные глаза сверкнули. — Нас гонит с наших земель каждое проходящее здесь племя, лишает плодородных полей, вынуждает селиться на пустошах. Мы вырождаемся телом и разумом. Посмотри на меня — только я сохранил былой облик моего народа. А раньше мы были самой развитой расой на свете!

Я невольно вздрогнул от ненависти, которая звучала в его голосе.

Меж рядами воинов прошла девушка, почти ребенок, худенькая, застенчивая и очень красивая. Лицо Мак Морна смягчилось, когда он приобнял ее, взгляд стал задумчивым.

— Это моя сестра, норманн, — представил он ее. — Мне донесли, что некий богатый купец из Кориниума дает за нее тысячу штук золота.

В его голосе мне послышались печальные ноты. Стемнело, луна спряталась на западе.

— Этот купец выслал шпиона за Стену. Назад доставили только голову, — резко прозвучал в ночной тишине голос вождя.

Вдруг передо мной появился старик. На нем не было ничего, кроме набедренной повязки, длинная белая борода спадала на грудь. Тело его с головы до ног покрывала татуировка, лицо избороздили тысячи морщин, а кожа шелушилась как у змеи. Огромные глаза, казалось, видели гораздо больше, чем глаза простых смертных. Воины заволновались, зашевелились. Девушка крепче прижалась к Мак Морну, она была явно напугана.

— Бог войны оседлал ночной ветер, — вдруг произнес старик. — Ястребы почуяли кровь. Дивные стопы проходят по дорогам Альбиона. Дивные весла волнуют Северное море.

— Поделись с нами своим знанием, колдун, — приказал Мак Морн.

— Ты разгневал старых богов, вождь, — ответил тот. — Бог Луны не празднует уже над людским телом. Властители Воздуха смотрят вниз с недовольством.

— Хватит, — резко оборвал его Мак Морн. — Власти Змея уже не существует. Народ пиктов не приносит больше жертв силам тьмы. Я вывел его из мрака и не потерплю сопротивления, запомни это, колдун!

Старик перевел на меня взгляд огромных горящих глаз:

— Я вижу здесь желтоволосого дикаря. Я вижу сильный разум и сильное тело — они могли бы стать хорошей жертвой Богу.

Мак Морн не спешил с ответом. Девушка обняла брата за шею и что-то прошептала.

— У пиктов еще остались остатки человеческих чувств и милосердия, — сказал он насмешливо. — Это дитя просит, чтобы я отпустил тебя.

Он говорил по-кельтски, но воины его поняли, и ропот недовольства пронесся по их рядам.

— Нет! — выкрикнул колдун.