Роберт Говард - Короли ночи

Его упорство вывело вождя из терпения. Он встал.

— Я сказал, что на рассвете норманн уйдет свободным! Ответом ему была неодобрительная тишина.

— Кто-то не согласен? — с вызовом спросил он.

— Слушай, вождь. Я прожил больше ста лет. Вожди приходили и уходили, приходили и уходили завоеватели. Я противостоял волшебной силе друидов в их мрачных лесах. Ты давно уже насмехаешься над моей мощью, Человек Старой Расы. Я вызываю тебя, мы будем бороться. Если я одержу победу, Змей и Дикий Кот вернутся, а ты навсегда останешься моим слугой. Если повезет тебе, то слугой буду я.

Колдун и вождь вышли в освещенный костром круг и встали друг напротив друга. Пламя высветило лица, взгляды их встретились, и начался поединок, напряженный, как битва на мечах. Глаза их — огромные у колдуна и узкие у вождя — излучали невероятную силу. Я понял, что это был тот самый древний способ борьбы. На этот раз боролись Старое и Новое. За колдуном стояло накопленное тысячелетиями тайное знание, Мак Морна поддерживал чистый и яркий свет нового дня. Колдун олицетворял Каменный Век, вождь — цивилизацию Запада. Результат этого сражения должен был решить судьбу всего народа пиктов.

Казалось, оба напрягли все силы для борьбы. На лбу вождя взбугрились вены. Глаза у обоих сверкали. Вдруг колдун со стоном заслонил глаза и упал на вереск, опустошенный и обессиленный.

— Хватит, — с трудом произнес он. — Ты победил, вождь.

Он медленно поднялся. Напряжение спало, все взгляды были устремлены на победителя. Бран Мак Морн потряс головой, словно отгоняя наваждение. Он опустился на камень, а девушка обняла его и стала шептать что-то ласковое и веселое.

— Меч пиктов быстр, — бормотал колдун. — Оружие пиктов сильно. Хай! Родился меж людьми Запада великий. Посмотри на древний огонь Погибшей Расы, о Волк Вересковой Пустоши! Хай!

Он говорил, что племя нашло вождя, который поведет его за собой.

Ступив на горячие угли, бормоча что-то себе под нос, — колдун затянул странную, но не лишенную дикого ритма песнь:

Дым поглотил старика, глаза его погасли. Голос его не был похож на голос человека, казалось, он идет из глубины веков и живет собственной независимой жизнью, а колдун — только рупор прошлого. Именно тогда я заметил еще одну странную вещь. Толпа вокруг стояла немо и неподвижно, как гости с того света. Вокруг шелестел вереск, над головами нависало мрачное небо. Их безобразные лица, освещаемые лишь всполохами костра, скрадывала темнота. Бран Мак Морн сидел, как бронзовая статуя, спокойно и безмятежно вглядываясь в огонь. А в центре метался безумный колдун с седой развевающейся бородой и дикими глазами.

— Мощная раса Срединной Земли!

Лица дикарей ожили, глаза заблестели. Я задумался. Пожалуй, ни один цивилизованный человек не мог бы приблизиться к таинствам этих первобытных людей. Они были безудержны, непобедимы, они дышали стихией Каменного Века, более древние, чем заснеженные холмы Каледонии.

Воины придвинулись ближе. Рассказ старика их явно заинтересовал, хотя они, без сомнения, не раз слышали его.

— Норманн, — прервал он вдруг свою речь. — Какие страны лежат на Западе, за Каналом?

— Остров Гиберния. А почему ты спрашиваешь?

— А за ним?

— Острова, которые кельты называют Аран.

— А еще дальше?

— Совсем не понимаю, почему ты об этом спрашиваешь.

Там уже предел знания людей, ни один корабль не ходил дальше. Но ученые говорят, что там есть какая-то страна, и называют ее Туле. Она на краю света, и никто не видел ее.

— Хай! Огромный Западный Океан омывает берега неизвестных континентов, неоткрытых островов… Далеко за его беспредельными водами лежат два неизвестных континента. Они так велики, что рядом с ними Европа кажется карликом. Два — и на обоих сохранились прекрасные древние цивилизации. Эти племена жили там уже в то время, когда на наших землях были только болота и леса, полные змей и обезьян. Эти континенты так огромны, что тянутся от льдов и снегов севера до снегов юга. За ним лежит еще один великий океан — Море Тихих Вод. Дальше острова, которые когда-то были вершинами гор огромной суши, пропавшей страны Лемурии. Континенты эти — близнецы, их соединяет узкая полоска земли. Западные берега северного континента дики и недоступны. Там до самого неба поднимаются горы. Их вершины были раньше островами, и туда пришло Безымянное Племя с севера. Это было много, много тысяч лет назад — человеку не под силу их сосчитать. На тысячу миль к северу и востоку тянутся земли этого племени. До самых равнин над северными проливами, отделяющими эту сушу от Азии!

— Азии! — изумленно воскликнул я. Старик гневно затряс головой:

— Именно там, во мраке неназванного прошлого, зародилось это племя. Водяные чудища стали обезьянами, а обезьяны приняли образ человека. Они еще долго оставались диким и воинственным племенем; примитивными, но опытными охотниками, что веками давало им возможность выжить; невысокими, но стройными и мускулистыми, как пантеры. Ни один из ныне живущих народов не мог бы противостоять им. В конце концов — они были первыми. Одевались в зверине шкуры, пользовались инструментами, вытесанными из камня. Свои поселения они основали на западных островах, которые омывало солнечное море. Они оставались там очень долго, много тысяч лет. Земли там богаты и плодородны, потому они со временем оставили оружие и стали миролюбивы. Усовершенствовали инструменты, шлифуя камень, научились возделывать зерно и плоды. Судьба была благосклонна к ним. Они начали прясть и ткать, строить хижины, выделывать шкуры и лепить посуду. Далеко на западе, за бурными волнами лежала тогда обширная, мрачная страна — Лемурия. Оттуда приплыли на лодках морские люди. Странная раса, произошедшая, скорее всего, от каких-то морских чудовищ. Они были как акулы, могли часами пребывать под водой. Они нападали многократно, но племени как-то удавалось от них отбиться. Иногда морских людей гнали до самой Лемурии. На востоке и юге этой страны тянулись леса, населенные свирепыми хищниками и человекоподобными обезьянами. Проходили века, и безымянное племя все более процветало, но их военное искусство забывалось. А лемурийцы не отказались от мысли о завоевании. Тогда же по миру прокатилось страшное землетрясение. Небо менялось местами с морем, а суша билась между ними. Когда громы повторились, западные острова поднялись над морем и стали огромным горными массивами. Лемурия исчезла под волнами, оставив после себя только один гористый остров, окруженный другими, поменьше — бывшими вершинами гор.