Сергей Гомонов - Тень Уробороса (Лицедеи)

Это полный провал операции. Мало того: неизвестна судьба Полины. Дик не успел увидеть ее пленения, да и полностью прочувствовать свое смог только теперь. Скорее всего, ее тоже взяли — они ведь были вместе. Раз группе захвата удалось подойти незамеченными на такую короткую дистанцию, значит, у них в арсенале присутствует оснащение, доступное только управленцам — соответственно, они с Полиной арестованы местными вэошниками. Но кто их сдал?

Анализируя неприятные факты, Дик тем временем раздирал слипшиеся ресницы. Он рассчитывал, прозрев, обнаружить себя в «зеркальном ящике» здешнего КРО, куда по обыкновению притащили бы подозреваемого в шпионаже. Но все было гораздо хуже. Клеомедянские контрразведчики не очень-то тратились на оборудование для допросных залов. Местный «зеркальный ящик» вовсе не был зеркальным. Ему куда больше подошел бы эпитет «средневековые казематы».

Постепенно «Русские горки» останавливались. Затухание головной боли наконец позволило Дику подняться и сесть — правда, по-прежнему на полу: мебели в «застенках» не предусмотрели.

И тут же, как по команде, в помещение вошла женщина в форме с нашивками КРО.

— Вас всех, что ли, для контр в одном инкубаторе выводят? — невольно выдал Каиостро, дивясь ее сходству со Стефанией Каприччо.

Вместо ответа контрразведчица посмотрела так, будто вкрутила ему шуруп промеж бровей. Ого, да она псионик, и к тому же сильный! Справиться с последствиями ее взгляда было нелегко, и Калиостро корчило на полу, как червяка. И все же злая кровь предков-римлян сделала свое дело.

— Никак вы меня пытать будете? — ухмыльнулся капитан, теперь преследуя единственную цель: как следует выбесить противницу.

— Вытритесь, — она брезгливо бросила ему салфетку, пропитанную каким-то пахучим антисептиком.

Медикаментозная вонь вызвала у Дика невольные воспоминания о лаборатории Тьерри Шелла в Нью-Йорке и, следом же, историю со вскрытием клеомедянина-мутанта. Наверное, и у этой девицы где-нибудь на генетическом уровне, а может, не столь глубоко, уже сидят наготове необратимые изменения, вызванные атомием. Ну что ж, ей очень пошли бы небольшие рожки на лбу и длинный тонкий хвост. Она походила на классическую демоницу с картин художников Наследия.

Калиостро протер лицо, оставив на салфетке густо-бурые пятна крови. Ощупал себя еще раз. Кажется, первоначальные подозрения о переломе всех лицевых костей были преувеличены: пальцы нащупали рассеченную рану поперек правой брови, разбитую — тоже справа — скулу и разрыв на губе. Надо запомнить, что над его многострадальной физиономией так поглумился именно левша, вдруг представится случай поквитаться? А поквитаться с кем-нибудь Дику сейчас очень хотелось. Забурлившая в жилах итальянская кровь взывала к справедливой вендетте. Вид Антареса, который как ни в чем не бывало раскатывал по Галактике, сея смуту и топча жизни и судьбы людей, привел Калиостро в бешенство. Капитан подумал и о смерти Элинора, и об убийстве старухи-Зейдельман, и о едва не взорванном самолете, и еще много о чем, связанном с именем эсефовского посла.

— Встать! — «Демоница» подошла к арестованному вплотную, ее коленки, обтянутые форменными черными брюками, очутились всего в нескольких дюймах от его носа.

— Яволь, фрау! Но, может быть, вы подадите мне руку для… — Шуруп снова начал ввинчиваться в переносицу. — Ну нет — и не надо, — почти простонал Дик. — Прекратите свои инквизиторские штучки, лейтенант…

Опираясь на стену, Калиостро поднялся на ноги. Стоять было невыносимо сложно, как будто весь организм одурел и в одночасье потерял все навыки, в том числе — равновесия.

«Демоница» оказалась женщиной высокой, почти одного с ним роста. Ну да, на каблуках. Она стояла почти впритык и сверлила капитана взглядом.

— Ваше звание?

Калиостро усмехнулся и покачал головой.

— Ваше! Звание! — повторно отчеканила она, и глаза ее стали наливаться змеиной зеленью.

— Госпожа лейтенант, а может, довольно разыгрывать тут фарс? Если меня сдали, то неужели я поверю, будто они не посвятили вас в самую важную часть моего досье? Катитесь-ка уже к дьяволу, вы меня достали. И ноги у вас, между прочим, некрасивые. Не носите штаны в обтяжку, они вам не идут.

Контрразведчика с размаху съездила ему по разбитой щеке, нарочно целя в рану. Дика отбросило на стену, и он едва устоял на дрожащих от слабости ногах, но все же утерся и с удовольствием отметил: слабая сторона противника найдена, брешь в заслоне пробита:

— Ну не-е-ет, Стефания на вашем месте, мэм, подольше держала бы удар… Так что, боюсь, на Демоницу вы не тянете. Так… нечисть низшего порядка… Плохо вас, псиоников, для контрразведки на Клеомеде обучают…

Она отступила и щелкнула пальцами. В камеру ввалились двое парней-вэошников, причем у того, который был выше ростом, отчетливо проступали на лице следы вырождения: тупая маска с вечно приоткрытым ртом и пустыми глазами.

— Не знал, что в местное Управление берут даже горилл-олигофренов! Или это бракованная модель киборга-охранника?

«Хоть бы этот дебил поскорей покончил со всем этим!» — как-то устало подумалось Дику.

— Займитесь им, — приказала контрразведчица.

Кожа на низком набыченном лбу «гориллы-олигофрена» съехала на затылок, волной прокатившись под бобриком коротко остриженных волос.

— И постарайся не халтурить, — напоследок посоветовал ему Калиостро.

Первые удары им нанести не удалось, потому что оба они улетели и влипли в стену, даже не успев толком коснуться пленника. Но «Демоница» не дремала и снова применила псионическую пытку. Калиостро зашатался от неимоверной боли, а потом все померкло…

Клеомед, город Эйнзрог, дом биохимика Палладаса, конец июля 1002 года

— Куда ты, Алан? — встрепенулась ассистентка Леана, заметив, что шеф, только что связывавшийся с кем-то по ретранслятору в кабинете, собирается уезжать.

Палладас и сам еще не совсем четко представлял себе свои будущие действия. Да, связаться с полковником… этим, как его? Лео? Клео? Иллеоклео Вер… нет, не выговоришь… Затем… что затем? Все зацикливается на этом Иллеоклео: он непосредственный куратор проекта, над которым Палладас работает здесь уже без малого два года. Алану, съевшему собаку на разных темных делишках и общении со всевозможными темными людишками, полковник показался честным малым. Хотя он и не был в состоянии полностью выговорить регалии и имя куратора, уважение к Иллеоклео он испытывал немалое и знал, что сейчас единственная возможность спасти зятя и Буш-Яновскую — это серьезно поговорить с полковником эйнзроговского СО. Возможность зыбкая, но не полностью иллюзорная.