Грэм Макнилл - Тысяча Сынов

Ливень не утихал, как будто задумал утопить этот мир, и земля под ногами превратилась в вонючую трясину, из которой стали появляться извивающиеся тела и цепкие лапы. Они хватали раненых и тащили в грязь, и никакие усилия не могли спасти несчастных от гибели.

Просперо раскалывался на части, ткань между мирами трещала, и безумное бормотание и вопли порождений Великого Океана заставляли людей в ужасе падать на колени. Все чувства были напряжены до предела, налетевшие вихри срывали с пирамиды прозрачные панели, ломали угловые башни из золота и серебра, и Ариман уже едва держался на ногах. В полуночном небе прогремел гром, земля содрогнулась от подземных толчков, по поверхности стали расходиться расширяющиеся трещины, и те немногие здания в Тизке, что еще не были разрушены, превратились в руины.

Эпицентром всех разрушений были Магнус и Русс. Ариман видел, что оба исполина ведут борьбу с такой злобой, какая возможна только по отношению к тому, кто прежде считался другом. Эта безоглядная вражда больше всего угнетала Аримана. Ему хотелось кинуться к противникам и напомнить им об их родстве, но вмешиваться в сотрясающий планету конфликт было бы откровенным самоубийством.

Ариман запретил своим воинам прибегать к силам эфира, чтобы не допустить перерождения плоти, но Магнус не придерживался никаких ограничений и колотил Русса огненными кулаками, с которых срывались молнии. Эти силы, способные сокрушить целые армии, на примарха Русса оказывали только одно действие: они лишь подогревали его ярость.

Магнус ударил кулаком в грудь Русса, заиндевевшая броня раскололась с треском, сравнимым лишь с грохотом столкнувшихся планет, и осколки керамита вонзились в сердце Короля Волков. Русс в ответ так сильно рванул руку Магнуса за спину, что Ариман услышал, как она раскололась на тысячу кусочков. Во второй руке Магнуса появился клинок чистой мысли, и он метнул его в трещину, образовавшуюся в нагруднике Русса.

Конец клинка показался из спины, и Русс испустил оглушительный вопль боли, к которому тотчас присоединился хор волков, бывших не совсем волками. Два огромных зверя, что повсюду сопровождали Русса, бросились на Магнуса и вцепились клыками ему в ноги. Магнус обрушил кулак на голову черного волка, раздался громкий хруст, и хищник упал на землю с раздробленным черепом. Белого волка примарх Тысячи Сынов с сердитым ворчанием приподнял с земли усилием воли и зашвырнул далеко за спину Русса, перебросив через головы его воинов.

Завывающий ветер и неутихающий ливень прорвались сквозь ворота, и в этот момент кто-то потянул Аримана за руку. Он уже хотел отмахнуться, но услышал, что его громко окликают по имени. Хатхор Маат и Амон оттаскивали его от входа, а массивные створки ворот уже начали медленно закрываться.

— Нет! — заорал Ариман, и ветер подхватил звук его голоса. — Мы не можем уйти!

— Мы должны! — крикнул Хатхор Маат, показывая на водоем, отделявший Космических Волков от пирамиды.

Вражеские воины использовали вогнутые сегменты крыши в качестве плотов и, орудуя прикладами болтеров как веслами, начали переправу. Вода уже вернула свои природные свойства, и только обрывки размягченной плоти и костей, плававшие на поверхности, напоминали о страшной гибели людей. Вульфены тоже бросались в воду, и уже целая стая хищников неслась к пирамиде, а на берег поднимались десятки и сотни следующих противников.

Поверх приближающихся монстров Ариман взглянул на Магнуса и Русса, продолжавших поединок высоко над дамбой. Ужасную битву заслоняли вспышки эфирного огня и непрерывно сверкающие молнии. В Русса ударил заряд черного пламени, и он вскрикнул от боли. Меч Короля Волков вслепую дернулся вперед и нанес фатальный удар по самому могущественному оружию противника — глазу Магнуса.

В то же мгновение погасли все молнии и вспышки, над полем боя повисла абсолютная тишина. Все замерло, и сражающиеся титаны вновь встали на дамбе, вернувшись к своим обычным размерам.

Ариман невольно вскрикнул. Он видел, как Магнус отшатнулся от Короля Волков, видел, что одна его рука прижата к глазу, а вторая еще вздрагивает и потрескивает в процессе регенерации. Леман Русс, хотя и был сильно изранен и весь в крови, не мог упустить такой возможности. Он ринулся на Магнуса, обхватил его за пояс, как это делают борцы, а затем взревел и поднял брата высоко над головой.

Все взоры обратились на Русса, а он швырнул Магнуса на поднятое колено, и треск ломающегося позвоночника Алого Короля отозвался в сердцах каждого из Тысячи Сынов.

Симпатическая боль пронзила тело Аримана раскаленным добела копьем, и он, выронив «Книгу Магнуса», упал на колени. Мир не знал худшей боли, поскольку этот удар мог оказаться смертельным для примарха, а для простого смертного хватило бы и сотой доли полученных им повреждений.

Ариман так и остался стоять на коленях у закрывающихся ворот, несмотря на то что вульфены вместе с Космическими Волками, во главе которых бежал капитан с обгоревшими волосами, окровавленными клыками и покрытым инеем топором, были уже совсем близко.

Король Волков запрокинул голову к почерневшему небу и издал торжествующий вой. Черный дождь, несущий пепел, сменился кровавыми каплями, которыми Просперо оплакивал своего павшего сына. Ариман тоже заплакал кровавыми слезами, видя, как Леман Русс бросил тело своего брата в грязь и взмахнул сверкающим от инея Мджалнаром, собираясь отсечь голову поверженного противника.

Магнус из последних сил повернул голову, и его поврежденный глаз отыскал Аримана:

«Это мой последний дар тебе».

Оружие Лемана Русса устремилось вниз, но, прежде чем оно успело нанести смертельный удар, Магнус прошептал таинственные слова, забытые человечеством с тех пор, как люди впервые обратились со своими гортанными мольбами к безымянным богам неба. Эти слова разрушили структуру тела Магнуса, и в то же мгновение оно словно растворилось, а Ариман едва не закричал от неожиданного притока неограниченной силы.

Ни один смертный не смог бы этого вынести, но как только поток вошел в его тело, Ариман понял, что он должен сделать.

Он обеими руками сжал нефритового скарабея, вмонтированного в нагрудную броню, и мысленно представил себе точные пропорции и каждую деталь фигурки.

Этот драгоценный символ был ему знаком до мельчайших подробностей, и Ариман без труда представил подобные артефакты на груди каждого воина Тысячи Сынов. Едва только все скарабеи появились перед его мысленным взором, энергия, переданная Магнусом сыновьям, распространилась по всему Легиону.

В тишине раздался мучительный стон, как будто ось мира сдвинулась со своего места. Последний вздох умирающего бога освободил такой мощный заряд энергии, что ткань реальности разорвалась.