Алан Фостер - Флинкс на распутье

— Я что-то нашла. — Клэрити отдала Флинксу небольшой цилиндр.

— Это может быть чем угодно, в том числе использованной батарейкой.

— В данный момент, мой друг, я предпочел бы реализму оптимизм. — В голосе Совелману угадывалась высшая степень нетерпения. — Давайте попробуем.

— Сейчас проверю, подойдет ли она к нагрудной лампе. Кажется, ее легче вскрыть. Вы только не торопите меня. Вот будет комедия, если уроню и она закатится в трещину.

На замену батарейки ушло не меньше часа, а при нормальном освещении эта процедура отняла бы несколько секунд. И лишь когда у Флинкса не осталось сомнений, что батарейка плотно сидит в гнезде, он решился расстегнуть ремни на теле ее бывшего владельца.

— Ну, чего ты еще ждешь? — подстегивала Клэрити. — Попробуй нажать на выключатель.

— Надо сделать еще кое-что.

Сосредоточившись, как его учили сумакреа, он представил мощную жаркую вспышку. Ему удалось создать образ, по интенсивности «свечения» в десятки раз превосходивший «удар» фотоморфа. Может, это было и слишком, но он не хотел рисковать. Ведь луч фонаря может серьезно травмировать чувствительные органы сумакреа. Воздыхатель и Тугодум поняли его намерения и повернулись к нему лицом.

Флинкс, заботясь о зрении проводников, совсем забыл предупредить Клэрити и Совелману. Поэтому, когда зажегся свет, все трое, кто громче, кто тише, вскрикнули от неожиданности. Они так долго пробыли в сплошном мраке, что вспышка ударила по их глазам не слабее, чем могла ударить по глазам сумакреа. Даже Пип с Поскребышем завозились и спрятали головы под крылья.

Воздыхатель и Тугодум отступили за какие-то матовые выступы, прикрывая затылки руками. Но даже мех, лапы и камень не защитили от резкой боли. Флинкс безошибочно ощутил исходящую от сумакреа мольбу, настоящий крик души, и поспешил погасить фонарь.

— Зачем ты это сделал? — громко спросила Клэрити. — Зачем выключил? А вдруг уже не включится снова?

— Успокойся. Батарейка в порядке, лампа тоже. Свет неприятен нашим проводникам, а мы все еще нуждаемся в их помощи. Вспомни, мы плутали, имея две трубки.

— И все-таки надо хоть чуточку света, — стояла на своем Клэрити. — Чего ради я должна спотыкаться в кромешной тьме, когда у нас есть исправный фонарь!

— У меня предложение. — Флинкс и Клэрити обернулись на голос Совелману. — Давайте найдем лучшее применение одежде покойников — обмотаем ею головы нашим проводникам и таким образом снизим яркость света до приемлемого уровня. Они ведь не раз сталкивались с крылачами, фотоморфами и их светящейся родней, поэтому наверняка стерпят слабую освещенность. Разумеется, мы можем и дальше обходиться без света, но Клэрити права: гораздо приятнее идти, видя, куда можно ставить ноги.

Флинкс задумался:

— Неплохая идея. Я попытаюсь объяснить ее Воздыхателю и Тугодуму. Если согласятся, будь по-вашему.

Но когда Флинкс попытался стянуть рубашку с первого тела, ему показалось, будто под ней что-то шевелится.

На убитом была пластиковая рубашка, способная защитить если не от лазера, то от небольшого пистолета. Но она оказалась, судя по всему, бесполезна против чего-то более примитивного и зловещего.

— Назад! — крикнул Флинкс, в спешке поднимаясь. — Всем назад!

— А что случилось?

Флинкс понял, что в третий раз повторять команду не придется.

— Там что-то шевелится. Под броней. Что-то ужасно знакомое.

— Ничего не понимаю, — взволнованно произнес транкс.

— Дайте-ка подумать.

И снова Флинкс предупредил Воздыхателя с Тугодумом, чтобы оставались в укрытии. На этот раз они отнеслись к его просьбе со всей серьезностью, так как теперь хорошо представляли, что их ждет. Только когда Флинкс убедился, что сумакреа в безопасности, он вновь нажал кнопку фонаря.

Зрачки медленно и мучительно привыкали к ослепительному свету. На самом деле фонарь был довольно слабым, но Флинксу, много дней проведшему в глухом мраке, он показался солнцем, на которое приходилось смотреть без темных очков. Когда наконец Флинкс и его друзья обрели способность видеть, они разглядели мертвецов. Один был в униформе охраны космодрома. На другом был маскировочный костюм явно не по размеру, но организму, убившему его, это было совершенно безразлично.

На обоих телах сохранились следы рукопашной схватки. Сражаясь друг с другом, они упали. Вокруг шеи первого и предплечий второго обвились тонкие, но прочные нити лишайника. Второму, кажется, повезло — он умер от удушья.

Флинкса насторожили туго переплетенные нити хаустория — это они шевелились под рубашкой первого.

Клэрити осторожно приблизилась, чтобы разглядеть трупы. При свете фонаря нетрудно было выяснить, что сеть мицелия тянется к соседней расселине. В длину она была около десяти метров, и примерно половина уже обросла блестящим лишайником.

— Он получил достаточное количество пищи, и мы ему сейчас не интересны. — Клэрити говорила со спокойствием лаборантки, готовящей для изучения образцы.

— Узнаю хаусторий, — пробормотал Флинкс. — Но откуда, черт подери, взялись эти кольца?

Он не мог отвести взгляд от посиневшего лица второй жертвы. Руки несчастного до сих пор сжимали одно из колец, словно пытаясь сорвать его с шеи.

— Из того же самого места, откуда вся остальная гадость. — Совелману повернулся к Клэрити за подтверждением своей догадки.

— Мне известны дактиэлла и артоботрис, они заарканивают свою жертву. Эта особь — наверняка их гигантский родственничек. Миколог рассказал бы нам побольше.

— Надо бы спалить ее, что ли, — с отвращением произнес Флинкс.

Клэрити пожала плечами. Увиденное она восприняла спокойно — сказалась профессиональная закалка.

— Через несколько дней от убитых ничего не останется. Ни косточки.

Флинкс еще на секунду задержал взгляд на мертвецах, затем уменьшил яркость лампы. Когда свет стал таким тусклым, что юноша едва видел носки собственных ботинок, из укрытия показались Воздыхатель и Тугодум. Они были по-прежнему взбудоражены, как, впрочем, и Флинкс.

Когда все снова двинулись в путь, они старались ступать с предельной осторожностью.

Охранник и фанатик наверняка долго гонялись друг за другом по верхним коридорам Тоннеля. Флинкс и компания потратили еще один день, прежде чем юноша начал различать слабые отголоски чужих эмоций, что свидетельствовало о приближении к космодрому. Без Пип он вообще не смог бы ничего уловить, но она была рядом и не давала его Дару уснуть. На улицах города это было бы просто невыносимо, а здесь — как нельзя более кстати.

Флинкс заметил, что теперь он намного лучше контролирует свой талант и применяет его в деле. Он объяснял это влиянием сумакреа, но в действительности его способности начали крепнуть еще до встречи с ними. Возможно, это было как-то связано с возмужанием, как физическим, так и духовным.