Чигиринский Олег - Госпожа победа

Но если смотреть так, как смотрел подполковник Гущин — в бинокль с вертолета, — то создавалась полная иллюзия того, что под тобой — настоящий аэродром. Не знай Гущин подлинной цели этого сооружения, он поклялся бы, что видит свою родную авиабазу, и решил бы, что сходит с ума, так как авиабазе полагалось быть тремя километрами южнее.

Не находя слов от восхищения, он показал Савинкову большой палец. Тот улыбнулся с самым довольным видом.

— П’раво, жаль, сэр, что самое п’озднее через три дня все это разнесут б’омбами!

— Мне будет жаль, если вместо этой потемкинской деревни разнесут мой аэродром! — Гущин поправил микрофон и скомандовал пилоту: — Домой, Нолан! Посмотрим, как ребята капитана Савинкова сработали у нас.

Он отдал пилоту приказ сделать еще один круг над побережьем, поднявшись повыше — вроде бы в последний раз проверить «потемкинские деревни». На самом деле ему просто хотелось насладиться ощущением полета в последний день полного господства форсиз в небе Крыма.

— …В операции возмездия приняли участие 296 ударных самолетов. Атаковали тремя ударными группами, с северо-западного, северного и северо-восточного направлений. В обороне противник задействовал порядка сотни самолетов, наши потери — сорок три самолета, потери противника — пятьдесят два.

— Скоко-скоко? — орлиный взор Маршала прожег командира Тактической Воздушной Армии до позвоночника.

— Пятьдесят два, — не таким уверенным голосом повторил тот.

— Интересное кино, — Маршал исходил желчью. — Мы стыкаемся с ними в воздухе втрое превосходящими силами… К целям не прорываемся… И они теряют всего на девять машин больше, чем мы! Тебе что, погоны жмут?!

Если бы командующему ТВА жали его погоны, он доложил бы маршалу всю правду: что в воздушных боях беляки потеряли не 52 самолета, а от силы 30.

— Второй налет завершился час назад, — собрав в кулак все свое хладнокровие, продолжил он, — исключительно с целью уничтожения истребителей противника. Наши потери — 29 машин. Их потери — 36.

— Я ведь проверю, — сощурился Маршал.

— Проверяйте, — покорно сказал командир ТВА.

Маршал стукнул по столу кулаком.

— Не гребет меня, сколько истребителей они потеряют! В другое время, может, я и позволил бы тебе так их мурыжить, но нет у нас времени. Понимаешь, нет! Девятого мы должны войти если не в Симферополь, так в Феодосию, или все мы! — он обвел сидящих за столом пальцем — как стволом автомата. — Все мы не только погоны, но и партбилеты положим! Сегодня их должны бомбить! Сегодня!

— В 19–30 будет нанесен ракетный удар по военным объектам, — глухо сказал командир ТВА. — У меня все.

Маршал повернулся к командиру 14-й армии…

Белые в воздушных боях 3 мая потеряли 49 истребителей — 8 «беркутов», 16 «ястребов» и 23 «миража». По «воздушному мосту» ночью переправили 8 F-15A и 12 А-7Е, укрыв в Сары-Булате. Спаслись 29 пилотов. Интенсивность сопротивления снижалась согласно плану. Ракетами были разрушены 2 РЛС дальнего обнаружения и две РЛС ЗРК «Кудесник». Жертвы среди мирного населения составили 23 человека.

Из Керчи морем эвакуировали бригадные склады. В Севастополь стягивали паромы, контейнеровозы и ролкеры. Там же отгружали бочки с пометкой «токсично» и индексом UA18 — кому было положено, те знали, что так обозначается состав «гриффин», активно используемый в авиации. Зачем его отгружают в порту — было неясно.

Армия зарывалась в землю — в буквальном смысле слова. Укрывали технику и склады, рыли оборонительные рубежи на Тарханкуте и Парпаче. Настроение было соответствующее: похоронное.

4 мая было еще сравнительно спокойно, а вот пятого началось. В 9-40 эскадрилья МиГ-25, пользуясь полнейшей безнаказанностью, с высоты 23 км сбросила 24 ФАБ-500Т на авиабазу Бельбек. Это была та авиабаза Бельбек, которую ночью построил инженерный батальон Южного района обороны, но из-за неточности бомбометания с такой большой высоты три бомбы попали в настоящую авиабазу и повредили основную ВПП.

В 14–20 эскадрилья отбомбилась над Саками. Все то же рассеяние бомб привело к тому, что четыре из них упали на Михайловку. Погибли городовой, находившийся по долгу службы на улице, двое подростков-взломщиков, решивших поживиться во время воздушной тревоги, и пожилая супружеская чета, не пожелавшая спускаться в подвал. В 17–30 эта же эскадрилья сбросила бомбы на Сары-Булат, и одна из бомб попала в настоящую авиабазу. Остальные расковыряли степь вокруг ложного аэродрома и раздолбали автомагистраль.

После налета на Саки полковник Адамс отдал Скоблину приказ перехватить этих орлов — скорее в угоду общественному мнению, чем по военной необходимости. Приказ был выполнен отлично: 8 «беркутов» подловили МиГи при заходе на посадку и сбили четыре из них.

Возвращаясь, они угодили в мыловарню: 162 советских истребителя совершили очередной налет, бой им дали 64 крымских самолета. Летчики форсиз, которым удалось выбраться из этой бойни, так и не отдыхали: вечером они вышли на перехват ракет, которые выпустили не добитые 1 мая Ту-16 и Ту-22М7. Советский Союз не жалел средств на воссоединение двух народов: по Крыму высадили 88 КСР-5 и 12 Х-22.

Это был самый сильный удар за весь день: погибло 34 человека из военнослужащих и 46 штатских.

Ночью в Сарабузе сели 28 F-15A и 22 А-7Е. Американский «воздушный мост» действовал…

На следующий день красные начали раненько. В 7-40 пошла на Сарабуз эскадрилья из Ейска, усиленная после вчерашних потерь МиГами-25РБ из Конотопа. Ложный аэродром «Сарабуз» очень серьезно пострадал. Бочки с мазутом и отработанные автопокрышки горели так, что было видно из Симфи.

В 9-10 массированным ударом красные соколы окончательно сломали хребет крымским ВВС. Помня о словах Маршала, командующий ТВА бросил против 48 истребителей крымской ПВО 186 «МиГов», в том числе — свежий 61-й полк. Уйти удалось только 11 белым самолетам, и только потому, что они успели заскочить в зону ПВО Северного укрепрайона. Те семь «МиГов», что в азарте погони кинулись за ними туда, были сбиты «хоками» и упали в Чонгар.

Через час 70 Ту-22 поднялись с воздух. Сто сорок восемь ракет было выпущено, тридцать сбито «хоками»: самолеты Крыма в воздух не поднялись.

В 11–00 70 Cу-24, 80 Cу-17, 140 МиГ-27 и 150 МиГ-23 пошли на Крым. В среднем приходилось по 70 самолетов на авиабазу, и советские отыгрались за 1 мая с лихвой. Шесть крымских аэродромов, по идее, размолотили в кашу уже при первом ударе, но для верности сделали еще три налета. В последнем участвовали даже Ту-16 с ФАБ-3000, и то, что эти летучие слоны не были сбиты, ясно показывает, что крымской ПВО больше нет.

Аэродром «Сары-Булат» понес серьезные повреждения, так что американским F-15 и А-7, переброшенным ночью по «воздушному мосту» пришлось садиться на автобан между Сары-Булатом и Новоивановкой. Лет пять назад местные жители очень удивлялись, зачем военные бетонируют второстепенной важности дорожный узел, для которого вполне хватило бы и асфальта…