Александр Ломм - Ночной Орел

Кожин сжал зубы, на лбу у него выступил пот. В мозгу, как пойманная птица, билась одна только мысль: «Не лететь! Не лететь!»

Раздался торжественный голос магистра:

— Господин Кожин! Я последний раз вас спрашиваю: вы владеете секретом свободного полета по воздуху?

— Убирайся к чёрту палач! Кончай свое дело! Я всё равно не полечу!

— Кожин дёрнулся, намереваясь ускорить затянувшуюся казнь, но эсэсовцы крепко его держали.

— Не спешите, господин Кожин! Ещё успеете умереть! — продолжал магистр. Итак, ещё раз, не полетите?

Кожин промолчал.

Потянулись секунды томительной тишины. Кожин не видел, что происходит вокруг, но понял, что его час настал. «Прощай, Ивета! Прощайте, друтья! Прощай, мама! — мысленно восклицал он и тут же снова: — Не лететь! Не лететь!»

— Приготовиться! — крикнул Лариш-Больц.

Эсэсовцы подхватили Кожина на руки.

— Смерть фашистам! Да здравствует коммунизм! — из последних сил закричал Кожин.

— Бросай! — диким голосом заорал магистр, и эсэсовцы бросили Кожина в шахту.

Но он не полетел на самое дно и не разбился о щит с гвоздями. Пролетев метров десять, он наткнулся на пружинистую сетку, которая была натянута в шахте уже после того, как ему завязали глаза. Сетка несколько раз его подбросила и успокоилась. Кожин не чувствовал этого. Он потерял сознание.

Когда бесчувственное тело сержанта вытаскивали за верёвку обратно, на крышу пришли профессор Гляйвиц, доктор-инженер Шумахер, доктор Коринта и двое эсэсовцев. Директор лаборатории был мрачен и зол. Увидев неподвижное, всё опутанное веревками тело Кожина, он обратился к магистру феноменологии:

— Мне кажется, вы слишком увлеклись, герр магистр! Он жив?

— Жив, герр директор. Это вообще необыкновенно живучий экземпляр! Будьте спокойны, он и не такое может вынести.

— И, однако, это не дает вам права обращаться столь неосторожно с самым ценным объектом нашей лаборатории. С сегодняшнего дня я приказываю вам прекратить на время опыты над феноменом… Им займется группа доктора-инженера Шумахера. Приведите Кожина в порядок и верните в палату!

Солдаты развязали Кожина, положили на носилки и понесли прочь. Профессор Гляйвиц величественно пошёл вслед за ними. Лариш-Больц немного задержался. Он прожигал спину директора своими рысьими глазками и беззвучно шевелил тонкими губами, произнося проклятия.

К нему подошёл доктор Коринта.

— Извините, герр магистр, я понимаю ваше возмущение и сочувствую вам, — сказал он тихо.

— Что вам надо, подлая чешская крыса? — злобно прошипел Лариш-Больц.

— Я хочу оказать вам услугу. — спокойно проговорил Коринта.

Магистр насторожился:

— Какую услугу?

— Устройте нашу встречу сегодня вечером здесь, на крыше. Даю вам слово, что не пожалеете. Я хочу передать вам секрет свободного полёта. Но у меня есть условия.

— Какие?

— Расскажу при встрече. Вы согласны?

— Хорошо, доктор Коринта, я встречусь с вами здесь, на крыше! Но горе вам, если вы меня обманете!

— Не обману, герр магистр, будьте уверены!

Весь вечер доктор Коринта провёл у постели Кожина. Состояние Ночного Орла оставалось прежним: он машинально принимал пищу, равнодушно отнёсся к тому, что с кровати-весов его переложили на обыкновенную койку (по настоянию доктора Коринты) и, что было самым страшным, наотрез отказывался говорить. Когда стемнело, к-овский врач оставил Кожина в палате одного и пошёл на свидание с магистром Лариш-Больцем.

Феноменолог ждал Коринту в вестибюле второго этажа. Сопровождаемый в отдалении эсэсовскими стражами Коринта подошёл к сидевшему в кресле магистру и сказал:

— Я к вашим услугам, герр магистр.

— Пойдёмте, герр доктор! Я сгораю от нетерпения!..

И вот они на крыше.

Погода за день испортилась, моросил мелкий дождик. Кругом была непроглядная темень. Огромный город, раскинувшийся по обоим берегам реки где-то внизу, под холмом, не выдавал себя ни единым огоньком. Оттуда доносился лишь едва различимый смутный гул.

Магистр феноменологии сразу приступил к делу:

— Думаю, нам не стоит здесь напрасно мокнуть, доктор. Выкладывайте ваши условия, на которых вы решили передать мне секрет свободного полёта!

— Мои условия предельно просты, герр магистр. Я передам вам агравин, который мне удалось изготовить, передам документацию, а вы немедленно, не возвращаясь к себе в комнату, покинете лабораторию «HV»…

— Вы с ума сошли!

— Нисколько, герр магистр. У меня нет иного выхода. Профессор Гляйвиц твёрдо решил завладеть агравином, а меня уничтожить. Я бы сам попытался бежать, но агравином может пользоваться далеко не каждый. Надеюсь, вы слышали об этом?

— Слышал. Профессор Гляйвиц говорил нам. Для этого Кожину и соорудили кровать-весы, чтобы приготовить его к испытанию агравином. Он ведь, кажется, единственный подходящий объект…

- Нет, герр магистр, не единственный. Некоторые наблюдения убедили меня, что вы обладаете такими же, если не лучшими данными. Это и заставило меня сделать вам предложение. Агравин даст вам возможность покинуть по воздуху протекторат, пересечь линию Западного фронта и достичь одного из штабов американской армии. Там вы расскажете обо мне и о той опасности, которая мне угрожает со стороны профессора Гляйвица. Я уверен, что американцы сумеют выручить меня. За эту службу я приму вас в свои компаньоны по эксплуатации агравина после войны. Вот и все мои условия.

Несколько минут магистр не отвечал ни слова. Лица его Коринта не видел. Ему почудилось было, что Лариш-Больц смеётся, и он незаметно вынул большой шприц, наполненный лошадиной дозой агравина.

Доктор Коринта твёрдо решил наказать магистра феноменологии за все пытки и издевательства, которым он подвергал Кожина, но наказать так, чтобы самому остаться вне подозрений. Для этого он и придумал эту встречу на крыше, для этого я предложил магистру секрет свободного полёта. Но если магистр не попадётся на эту хитрость, шитую, в общем-то, белыми нитками, Коринта насильно сделает ему укол, а там будь что будет…

Но Лариш-Больц поверил Коринте. Поверил по той простой причине, что, во-первых, слишком хорошо знал профессора Гляйвица, а во-вторых, потому что предложение Коринты добраться до американцев оказалось созвучным его собственным тайным помыслам. Конечно он вполне допускал, что Коринта может его обмануть: подсунуть вместо агравина и правильной документации какую-нибудь ерунду. Но что магистр от этого потеряет? Важно, что он долетит до американцев, выкарабкается с целой шкурой из-под обломков «тысячелетней гитлеровской империи»…