Пол Андерсон - Фантастическая сага

Много что еще можно порассказать — о драконе и золотом кладе, что он хранил, о горящей горе и бездонной пропасти, о ручной мельнице великанш. Весьма занимательна также история о том, как Скафлок с Мананнаном решили поудить рыбу в реке, вытекающей из Хеля, и чем это кончилось. И о множестве схваток, в которых рубились они в Ётунхейме, и о ведьме, обитающей в железном лесу, и о слышанной воителями теми песне Северного сияния можно было бы сложить отдельные саги. Но здесь рассказывать обо всем этом, пожалуй, не стоит, а то и нить повествования недолго потерять. Пусть лучше останутся истории те в анналах Дивной страны.

Достаточно сказать, что Скафлок с Мананнаном выбрались-таки из Ётунхейма и отправились миргардскими водами на юг.

— Интересно, долго ли мы там пробыли? — сказал Скафлок.

— Не знаю, — ответил Властелин морей. — По-моему, в Ётунхейме время тянется медленнее, чем в Мидгарде.

Он вдохнул свежий морской ветер, взглянул в безоблачное голубое небо.

— Здесь, в Миргарде, весна.

Помолчав, он промолвил:

— Ну вот, добыл ты меч этот и не раз обагрил уже его кровью врагов. Что ты теперь намерен делать?

— Разыщу короля эльфов, коли жив он еще, — Скафлок мрачно глядел вперед, на смутно виднеющийся за играющими валами горизонт. — Высади меня на берег к югу от Пролива. Государь должен быть где-то там. И пусть только тролли попробуют заступить мне дорогу! Когда же очистим мы от врага континентальные земли Альфхейма, то высадимся в Англии и отвоюем назад и тамошние наши владения. Затем мы вторгнемся в пределы самого тролльего королевства и совершенно подчиним себе проклятое племя это.

— Попытаться сделать это, конечно, не мешает. А вот удастся ли… — нахмурился Мананнан.

— Неужели сиды нам не помогут?

— Это решать Совету. Ясно, что мы не можем послать в бой свои рати, пока эльфы не высадятся в Англии, а то ведь враг может разграбить дома наши в наше отсутствие. Но в Англии мы вас, скорее всего, поддержим, и не только ради того, чтобы обезопасить себе фланг. Воины сидские жаждут битвы, жаждут ратной славы, — Властелин морей горделиво выпрямился. — Но, как бы то ни было, Мананнан Мак Лир приведет свою дружину, чтобы биться вместе с тобой в Англии. Не останусь я в стороне, после того, как делили мы с тобой в походе этом и труды, и опасности и не раз спасали друг другу жизнь.

Не говоря более ни слова, воители пожали друг другу руки. Вскоре Мананнан высадил Скафлока с одним из великанских коней на берег, а сам отправился в Ирландию, где ждала его Фанд.

Оседлав своего вороного, Скафлок отправился на поиски короля эльфов. Конь отощал за время долгого плавания, хоть резвости и не потерял. Скафлок и сам выглядел не лучшим образом: одежда его оборвалась и выцвела, поврежденные во многих местах доспехи заржавели, плащ протерся до дыр. Он тоже сильно похудел за время того похода, и теперь тело его состояло, казалось, из одних лишь могучих мышц, мощного костяка и кожи. Держался он, однако, высокомерно-прямо. На лице его пролегли жесткие складки, и оно более не казалось молодым. Теперь оно напоминало лик отвергнутого бога. В лучшем случае, оно выражало насмешку, как правило же, суровую отчужденность. Только и осталось в облике Скафлока молодого, что светлые, раздуваемые ветром волосы. Наверное, таков будет облик Локи, когда поскачет он в последний день перед концом света по вигридской равнине.

Скафлок скакал по холмам, на которых бушевала уже ликующая весна. С утра дождило, и теперь земля была сыра, и повсюду виднелись сверкающие в лучах солнца лужи и ручейки. Трава пошла в рост, и краем глаза Скафлок помимо воли все время видел ее свежую, светлую еще зелень. На деревьях набухли почки, и в ветвях их чувствовалось движение к извечно предваряющему летний расцвет воскресению.

Было еще прохладно. По холмам гулял пронзительный ветер, временами так сильно развевавший скафлоков плащ, как будто вознамерился вовсе сорвать его у Скафлока с плеч долой. Однако, то был уже весенний ветер, шумный и шаловливый, такой, что прогоняет прочь из крови зимнюю лень. Небеса были высоки и лазурны, сквозь белые и серые облака то и дело пробивались, подобно светящимся копьям, солнечные лучи, от которых бесчисленные капли воды на траве сверкали и искрились. С востока, где небо было затянуто темными тучами, доносились раскаты грома, но перед теми тучами виднелась уже радуга.

С небес неслись трубные крики летящих с юга стай диких гусей. Тихо, еще робко, пробовал свой отвыкший за зиму от песен голос дрозд, в ветвях дерева резвились две похожие на рыжеватые огоньки белки.

Скоро наступят теплые дни, ночи станут светлыми, леса наденут зеленый убор, расцветут цветы… В душе Скафлока шевельнулось что-то им же самим глубоко запрятанное, а потом почти забытое. Нежность, что ли.

«Ах, если бы ты была сейчас со мной, Фрида…»

Солнце клонилось уже к закату. Скафлок скакал вперед и вперед на не знающем усталости коне своем, ничего не предпринимая для того, чтобы остаться незамеченным. Коня он особенно не гнал, и тот успевал по дороге даже подкормиться: для скакуна ётунской породы такая скорость нипочем. Но и так под ногами вороного дрожала земля. Конь и всадник достигли земель Дивного народа. В том месте располагалась центральная провинция Альфхейма, где находились горные твердыни, в одной из которых, по мнению Скафлока, должен был укрываться король эльфов. (Коли сумел он продержаться до сих пор.) Тут и там виднелись следы войны: пепелища усадеб, изломанное брошенное оружие, обглоданные зверями кости погибших. Все это быстро, чуть ли не на глазах разрушалось, готовое вскоре рассыпаться в прах, как и положено в Дивной стране. Время от времени Скафлок видел свежий троллий след, и во рту у него вдруг становилось ужасно сухо.

Наступила ночь, показавшаяся ему, привычному теперь к ётунхеймскому климату, удивительно теплой и светлой. Он ехал вперед и вперед, по временам задремывая в седле, но и в эти мгновения не переставая чутко прислушиваться к каждому шороху. Поэтому о приближении врагов он знал задолго до того, как они показались на виду и заступили ему дорогу. Он успел даже завязать под подбородком ремень своего шлема.

Но вот на тропе перед ним показались шесть могучих вражеских воинов, едва различимых в неверном свете луны. Увидев, кто скачет к ним по тропе, тролли удивились: то был смертный в одежде и доспехах частью эльфийской работы, а частью сидской, на коне, схожем с тролльими скакунами, но еще более могучем и косматом. Воины заступили незнакомцу дорогу, а один из них крикнул громовым голосом:

— Именем короля Иллред а приказываю остановиться!