Пол Андерсон - Фантастическая сага

Те из тролльих воинов, что стояли в задних рядах, повернулись к нему. Замелькал в воздухе страшный скафлоков меч, круша шлемы, кольчуги, плоть и кость, вновь и вновь вздымаясь, залитый кровью для нового удара. Ни на мгновение не прекращался тот танец смерти. Тролли падали под скафлоковыми ударами как спелые колосья под серпом жнеца.

Во множестве толпившиеся вокруг воителя враги, конечно же, пытались дать ему отпор, но никто из них не мог коснуться его железных доспехов, а нанесенные издали удары редко достигали цели. Да и когда добивался кто из троллей успеха, Скафлок ударов тех почти не чувствовал, ведь в руке у него был волшебный меч.

Он продолжал свою кровавую жатву. Удар — и голова тролля скатилась с плеч. Удар — и вражеский конник валится с седла с распоротым животом. Еще удар — и новый враг падает с раскроенным черепом, звякают о землю половинки разрубленного пополам шлема. Какой-то пеший воин ткнул Скафлока копьем, чувствительно оцарапав ему плечо. Воитель, повернувшись срубил и его. Однако большинство пеших троллей гибли все же от зубов и копыт ётунского скакуна.

Все громче была жалоба терзаемого металла, казалось, достигала она уже самой луны. Истоптанный снег потемнел от крови, повсюду лежали в кровавых лужах мертвецы. Вознесенный надо всеми на спине громадного коня своего, царил над полем брани воитель с ужасным клинком в руке. Руби, руби колдовской меч!

Троллями овладела паника, и они стали расступаться в стороны, нещадно толкая друг друга в возникшей давке. Скафлок же возгласил:

— За Альфхейм! Возрадуйтесь, эльфы, с нами сегодня сам Отец Победы! Вперед, на вылазку, сокрушим врагов наших!

Поле брани было окружено огненной стеной: пылал троллий лагерь. Увидев, что лагерь их горит, тролли были обескуражены. К тому же, поняли они, что конь напавшего на них неведомого воителя ётунской породы, а меч его наделен злой магической силой. И призадумались о том, кто же должен быть сам всадник тот.

Скафлок гарцевал на играющем коне своем перед воротами твердыни. Залитый кровью панцирь его блестел в свете луны и пожарища. Глаза воителя, под стать клинку его, горели голубым огнем. Он насмехался над троллями, эльфов же звал на вылазку.

В тесной толпе троллей прошел испуганный шепот:

— Это Один, вступил-таки в войну… Нет, Один кривой на один глаз, а у этого оба глаза целы. Должно быть, Тор… Наверное, это Локи. Вырвался из оков. Теперь жди конца света… Это одержимый демоном смертный… Это сама Смерть…

Запели луры, ворота замка отворились, и оттуда показались эльфийские конники. Числом они уступали троллям, но на измученных лицах их, наверное, впервые за долгое время, светилась надежда. Впереди своих воинов скакал на белоснежном боевом коне король эльфов в сверкающей короне и сумеречно-синем плаще. Длинная борода и волосы властителя вились по ветру.

— Не чаял я уж увидеть тебя живым, Скафлок, — воскликнул он.

— И все же увидел, — ответил тот, не выказывая и следа благоговейного трепета, какой испытывал прежде перед тем государем. Его, говорившего с мертвыми и побывавшего за пределами Мидгарда, ничто уже не страшило, тем более, что и терять-то теперь ему было нечего.

Король эльфов устремил взгляд на рунный меч.

— Знаю я, что это за клинок, — пробормотал он. — Да не знаю, хорошо ли для Альфхейма то, что нынче он на нашей стороне. Ну, да ладно… — И тут же скомандовал, возвысив голос: — Вперед, эльфы!

Лава эльфийских конников ринулась на троллью рать, и завязалась кровавая сеча. Взметнувшись к небесам, мечи и топоры падали на врага и тут же снова вздымались ввысь, обагренные кровью. С горестным стоном лопался разрубленный металл. Небо затмевали тучи дротиков и стрел. Кони втаптывали в снег тела убитых, а иные из скакунов уже жалобно ржали, тяжело раненые. Воины ожесточенно рубились, почти и не замечая в остервенении своем, скольких товарищей теряют.

— За Тролльхейм! Ко мне, ко мне!

Собрав вокруг себя множество воинов, Иллред выстроил их клином и повел в атаку, силясь расколоть строй эльфов. Храп вороного коня его был громоподобен, топор его непрестанно вздымался и опускался, причем каждый нанесенный им удар достигал цели. Вскоре эльфы стали расступаться перед Иллредом, опасаясь вступить с ним в единоборство. В свете луны зеленоватое лицо одетого в панцирь из драконьей кожи воителя того казалось особенно гневным и безжалостным, курчавая борода его воинственно топорщилась, глаза горели темным огнем.

Увидев его, Скафлок взвыл по-волчьи. Развернув своего ётунского коня, он стал пробиваться к королю троллей. Меч его подобный голубой молнии неустанно разил врагов. Труд же самого Скафлока в той битве был подобен работе вырубающего подлесок дровосека.

— Пропустите его! — проревел Иллред. — Он мой!

Два воителя поскакали навстречу друг другу по внезапно образовавшейся в рядах ратников «просеке». Но стоило королю троллей увидеть рунный меч, как он придержал коня, при этом поперхнувшись даже.

Скафлок рассмеялся ему прямо в лицо злым, лающим смехом.

— Ты верно угадал. Конец приходит и тебе, и всему твоему зловредному племени.

— Не одни тролли повинны в том, что в мире так много зла, — спокойно промолвил Иллред. — По-моему, вернув к жизни меч этот, ты сотворил куда больше зла, чем я за всю свою долгую жизнь. Каково бы ни было естество троллей (а такими, как есть, они стали, кстати, по воле Норн, а не по своей собственной), ни один из них никогда не пошел бы на такое.

— Понятное дело. Из них на такое дело никто в жизни не решился бы, — засмеялся Скафлок и дал коню шпоры.

Иллред бился доблестно. Тяжелым топором своим он ранил в плечо скафлокова ётунского коня. Рана была неглубока, но жеребец, вереща от боли, взвился на дыбы, а пока Скафлок отвлекся, силясь удержаться на вздыбленном коне, троллий король нанес удар ему самому. Тот принял удар этот на щит, который раскололся, защитив, однако же, своего хозяина от вражеского острия. И все же Скафлок при этом покачнулся в седле, и Иллреду удалось, приблизясь, рубануть его еще раз, по шлему. На шлеме осталась здоровенная щербина, но Скафлок не был даже оглушен, ведь в руке он по-прежнему сжимал рунный меч, вливавший в его тело все новые силы.

Иллред снова занес топор. Еще не вполне пришедший в себя Скафлок попытался упредить его удар и первым сделал выпад мечом. Вроде, совсем несильный был замах, но меч с топором с громоподобным лязгом встретились в воздухе, разбросав вокруг целые снопы искр. Потом топор вдруг развалился на части. Скафлок потряс головой, чтобы в ней окончательно прояснилось. А потом со смехом отсек Иллреду левую руку.

От страшной боли троллий король сразу как-то поник в седле, скафлоков же клинок, со свистом рассекши воздух, отрубил ему и правую руку тоже.