Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

За спиной Грегорики раздался странный вздох. Она не видела, как глаза могучего трансильванца почему-то увлажнились. Дрожащая рука едва касалась ее плеча - благоговейно, как святыни. Нет, он не толкал принцессу вперед, она шла, ведя его за собой. И создавалось впечатление, что он не оставит девушку в белом золотом платье, а последует за ней куда угодно.

- Удивительно, но ощущения чужбины нет - хотя я никогда не бывала в Гардарике раньше, - спокойно говорила Грегорика, не отрывая глаз от прямоугольного провала в бездну. - Когда я смотрела сегодня с балкона в закат, она словно раскрывала мне навстречу объятия - теплые и нежные. Наверное, так я чувствовала себя, когда бежала навстречу матери. Странно, правда? Эта земля должна была быть мрачной и холодной, но идти так легко - словно на встречу с лучшими друзьями...

- Из этой выгородки можно попасть только вниз, - уныло заметил я, все же подойдя к двери и открыв ее. Оттуда сразу потянуло холодом. Действительно, ступени крутого узкого трапа вели вниз, и расположенный футах в девяти ниже тусклый плафон подсвечивал... что это такое он подсвечивает?..

Мощный электромотор, шестерни какой-то механической передачи, сидение с рычагами управления по бокам, какие-то шланги и провода, стекла по бокам, за которыми темные ... похоже на кабину строительного крана.

Я скатился по трапу и жадно припал к схеме, закрепленной на стенке кабины. Потом радостно захохотал, подняв лицо к девушкам, которые озадаченно смотрели вниз через дверку выгородки.

- Эврика! То, что нам нужно!

Не говоря лишнего слова, горничная профессионально ловко съехали вниз по перилам трапа, не касаясь ногами ступенек, и нависла надо мной - в тесной кабинке мне пришлось плюхнуться на сиденье, чтобы дать ей место.

- Что это?

- Рабочая стрела - вот, смотрите на схему! Видите, она может вращаться под днищем гондолы, а две телескопические секции раскладываются и имеют две... нет, даже три степени свободы, чтобы можно было добраться до любого места нижней части гондолы и даже ее боковых станок! А на конце стрелы площадка с еще одним, выносным пультом управления!

Горничная соображала очень быстро.

- Можно подвести ее к окнам снаружи?

- Да! Мы увидим, что происходит в зале, причем нас никто не разглядит - ведь на улице темным-темно!..

Вместо ответа горничная подняла голову к отличнице, маявшейся наверху трапа, и крикнула:

- Парашют. Один из двух маленьких тюков - быстро сюда!

- П-принести вам?.. - переспросила та. - Д-да, сейчас, я... я быстро!..

Удаляющееся цоканье каблучков по палубе мгновенно пропало в гуле электромотора - я включил рубильник питания и, следуя указаниям первого параграфа засаленной схемы, начал разворачивать стрелу из походного положения в рабочее.

Кабинка завибрировала мелкой дрожью, и смутно различимая за стеклами металлическая ферма пошла вниз и пропала. Я наклонился вперед, вглядываясь во внешнюю темноту.

- Черт, плохо видно. Тут есть освещение, но включать его будет неразумно, да?

Еще минута работы электромотора - и снизу поднялось первое колено стрелы. В походном положении она оказалась сложена вдвое и плотно поджата под днище гондолы. Теперь она вытянулась вперед, подобно человеческой руке с немного опущенным вниз локтем и поднятым верх запястьем - только предплечье здесь должно было быть вдвое длиннее, чем запястье. Впрочем, все равно в темноте различить его было невозможно.

Поворотный рычаг заставил повернуться на правый борт всю кабину, так, что стрела оказалась вытянута поперек продольной оси дирижабля, и конец ее, где то там, в темноте, оказался чуть ниже днища гондолы.

- Вот так. Больше отсюда ничего не сделаешь, нужно лезть туда, по стреле, на концевую площадку.

Горничная, напряженно следившая за моими действиями, кивнула. Сзади что-то зашуршало, и я оглянулся.

Оказывается, очкастая отличница по фамилии Госпич как раз принесла ранец парашюта и, не решившись бросить его вниз, нам на головы, теперь неуклюже слезала вниз по трапу лицом к нему, одной рукой прижимая к себе ранец, а другой цепляясь за перила. Мой взгляд почему-то заставил ее вздрогнуть. В следующую секунду она сделала что-то странное - выпустила перила и попыталась натянуть темно-синюю юбку школьной формы на коленки. Результатом, естественно, стала потеря равновесия.

- Берегись!!!

Свалившись с высоты ярда в полтора, отличница с размаху приземлилась мне на колени, едва не раздавив. Мои вытянутые навстречу руки смягчили удар, подхватив ее под колени и за плечи - но лишь самую малость. Горничная же, не пытаясь помочь, флегматично поймала на лету парашют.

- ...Вы что творите?! Так же человека и расплющить можно!.. - возмущенно завопил я. - Зачем было перила отпускать?!

- П-п-простите!.. - выдохнула она, заторможено осматриваясь. - Я не хотела...

Осознав, наконец, что сидит на коленях у совершенно постороннего мужчины, да к тому же обнимая его за шею, отличница мгновенно залилась краской и попыталась вскочить. Но, поскольку ноги свисали через подлокотник сидения, госпожа Госпич лишь беспомощно затрепыхалась.

Тяжело вздохнув, я повернул ее тело - весьма приятное на ощупь, кстати - так, чтобы она смогла подняться. Отличница вырвалась у меня из рук, вскочила, чувствительно стукнулась головой о низкий потолок, обхватила ее руками, попятилась и, всхлипывая, уселась на нижнюю ступеньку трапа. Единственное, что я смог сделать, это ошеломленно покачать головой.

- Ну, вы даете, госпожа Госпич. Вам бы в цирке выступать. И вся акробатика лишь ради того, чтобы вам не заглянули под юбку? Полноте, тут же темно, я и не разглядел ничего толком.

Она лишь сильнее всхлипнула, спрятав горящее лицо в ладонях.

- Ладно, ничего страшного не случилось, кабина не оторвалась, рычаги не отломились. Больше так не делайте, конечно, но - спасибо, что обратили внимание на эту будочку. Я-то ее пропустил, хотя несколько раз пробегал мимо...

Закончить утешительную речь я не успел. Над ухом зазвенели металлические пряжки. Обернувшись к горничной, я увидел, что она, уже надев плоский парашютный ранец, умело застегивает ножные обхваты. Не разбираюсь в парашютах, но эта модель выглядела очень компактной и дорогой - вместо привычного брезента он был изготовлен из какого-то нового материала, похоже, синтетического. Застегнув последнее кольцо и пристроив шпагу сбоку, горничная взглянула мне в глаза - с близкого расстояния это было подобно порыву морозного ветра. Непроизвольно сглотнув, я выдавил:

- Что?

- Идем вниз, - отчеканила она. - Люк.

Сказать было проще, чем сделать. В тесной кабинке практически не осталось места, поскольку на полу стояли три пары ног. Я наклонился с сидения, пытаясь придумать, как решить проблему, но горничная справилась быстрее меня. Опершись коленом на подлокотник моего кресла, она расперлась второй ногой о нижнюю ступеньку трапа, повиснув в воздухе с изяществом балерины. Не теряя времени даром, я поднял прямоугольную створку люка в полу и откинул ее в сторону. Ворвавшийся внизу ветер ударил в лицо так, что я непроизвольно зажмурился, и, выпрямляясь, с удивлением почувствовал на лице трепещущую мягкую ткань. Моргнув, я почувствовал, как кровь прилила к щекам. Какой конфуз - я чуть не засунул голову под юбку горничной.