Сергей Панов - 2101

Совершенно не щадя себя, он бился, издавая дикие вопли, пока не вылетел наружу.

Тусклый свет стал еле-еле попадать в образовавшийся квадратный проём. Джеф лежал не шелохнувшись, видимо так и не поняв, что произошло, и боялся нарушить своё новое, более выгодное положение. Лёня осторожно спустился с настила и зашагал к нему, ступая босыми ногами по земляному полу, усыпанному щепками. Перед дверным проёмом были две небольшие ступени из земли. Лёня осторожно поднялся и стал теребить Джефа за пятку. Джеф не издал ни звука. Лёня стал всматриваться в темноту, опасаясь выходить из укрытия.

Всё, что он мог увидеть в непроглядной тьме, это макушки елей, слабо различимые на фоне тёмного запруженного низкими облаками неба. Перед ним лежал Джеф в таком же белом одеянии, как у него. Хоть и не чётко, но теперь Лёня мог увидеть то, что он недавно исследовал на ощупь. «Такая же ткань, как во сне», – промелькнула мысль в его голове.

«Сон», – обожгло его.

– Это сон, – тихо произнёс он сам себе.

– Джеф, это сон, да?

Джеф лежал, уткнувшись лицом в траву, закрыв руками уши, не подавая признаков жизни. Лёня оставил его в покое, перешагнул ноги и, отойдя в сторону, повернулся и стал пытаться рассмотреть место их заточения. Из-за облаков показалась Луна, стало светлей. Лёня смотрел на заросший травой холм с дверным проёмом, в котором, как белый выпавший изо рта великана язык, лежал Джеф. Он стал напрягать память, чтобы вспомнить хоть что-то, но в голове вновь возникал тот сон.

– Боже, какой сон! – сам себе прошептал он.

«Разложат на атомы», – вдруг вспомнилось ему нытьё Джефа.

«А ведь я хорошо знаю его», – тускло и нехотя выплыло из его головы.

Лёня поднял голову вверх и обомлел. Ветер прогнал облака…

– Звёзды, – заворожено прошептал он. Кончики пальцев рук его похолодели, стало и страшно, и сладостно одновременно, казалось, небо живое и медленно опускается на него, как вуаль. Лёня не выдержал и упал на колени, уронив свой взор на землю. Тем временем огромная сочная Луна опрокинула свою лохань на хмурый пугающий лес, и даже роса на траве теперь заблестела причудливым искристым бисером. Пахло чем-то приятным и немного терпким. Лёня понемногу приходил в себя, поднялся на ноги и стал озираться по сторонам.

Дышалось свободно, лёгкий ветерок шевелил его волосы, он слышал деревья и что-то ещё… Набрался духу и вновь задрал голову к небу. Теперь оно уже не казалось ему перевёрнутой бездной, желающей поглотить его. Закрыл глаза.

– Где я? – шептал Лёня. – Кто я?…

Как младенец, только что появившийся на свет, чистый, не помнящий прошлой жизни, он будто дышал всем тем, что его окружало, чувствуя частью всего себя же. Лёня слушал ветер. Крик одинокой птицы в глуши неожиданно возник и тут же пропал. Шумели деревья, и небо тоже имело для него сейчас свой звук.

– Это музыка… – сам себе прошептал Лёня. Он стал чуть раскачиваться, наслаждаясь своим волшебным состоянием… Лёня очнулся от того, что кто-то тянул его за рукав. Он открыл глаза. Джеф с грязным зарёванным лицом медленно вылезал из-за его плеча, силясь заглянуть в глаза. Некоторое время они стояли, глядя друг на друга, и неизвестно, сколько бы это ещё продолжалось, если бы не послышался треск сучьев в лесу.

Лёня и Джеф уставились в ту сторону, откуда доносились еле слышные шаги. Кто-то неспешно приближался к ним. Страшно Лёни не было, он до сих пор оставался в прежнем заворожённом состоянии. Джеф, видимо чувствуя это, спрятался за его спину, и еле выглядывал из-за его плеча. Аккуратно раздвигая еловые ветки, из чащи выбрался высокий пожилой человек. Свет от Луны падал на его седые волосы, скрученные в клубок на затылке, пришпиленные деревянной иглой. Седые усы, борода, спускавшаяся на грудь, прямой нос, мохнатые седые брови. Одет он был в такую же рубаху, подпоясанную грубой бечёвкой, и штаны, что были на Лёни и Джефе. На ногах что-то плетёное, переходящее в тонкие ремни вокруг ног. В правой руке был посох, побелевший от времени, загнутый корявым крючком наверху.

Странный, нахмуренный он встал, опёршись на него, и стал сверлить Лёню и Джефа своим взглядом. Молчание нарушил Джеф. Он чуть выглянул из-за Лёни и виновато произнёс:

– Мы не знали, что это Ваша яма. Мы скоро уйдём, только покажите, где наша капсула!..

«Капсула!!!! Конечно», – неожиданно, как ледяной ливень, на Лёню обрушилась его память. За какую-то долю секунды он вспомнил всё и даже успел удивиться такому чуду. Седой человек молчал, он словно окаменел в лунном свете.

Джеф стал подталкивать Лёню в надежде, что он продолжит начатый им разговор. Лёня не знал, что сказать. Джеф, как ребёнок, продолжал добиваться от него каких-либо действий. Со стороны бородатого стали доноситься звуки, похожие на сдержанный смех. Он опёрся подбородком на обе ладони, собранные на верхушке посоха, и с удовольствием наблюдал, как Джеф легонько мутузит Лёню одной рукой, а второй нервно скребёт свою ногу, испуганно глядя на него. Лёне. в конце концов, всё это надоело, он отошёл в сторону и сел на большой гладкий валун, поросший мхом, находящийся рядом. Джеф тут же последовал за ним и присел на корточки за его спиной.

Лёня безразлично уткнулся взглядом в землю и стал ждать. Бородатый оторвал свой подбородок от посоха и направился в их сторону. Он подошёл почти вплотную, от него повеяло странным запахом, как будто запахом леса, но во стократ сильнее. У Лёни даже запершило в горле, а Джеф стал тихо кашлять и, закрываясь ладошкой, вообще завалился куда-то в траву.

– Ваше средство передвижения осталось на поляне, за него можете не беспокоиться, – неожиданно начал спокойно говорить старик.

– Меня зовут Владимир. Землянка – моя.

– До поляны теперь далеко, и вы сами её не найдёте, поэтому предлагаю продолжить общение со сном, а утром на свежую голову обсудим цель вашего прибытия. И не буяньте боле, а то лешего разозлите, – с небольшой паузой уже более строго заявил старик.

Его голос звучал довольно мягко и приятно, но по-хозяйски уверенно. «Странные интонации и слова», – подумал Лёня. Тем временем Владимир развернулся и неспешно направился туда, откуда пришёл, опираясь на свой посох. Лёня продолжал сидеть на камне, до конца не понимая произошедшего. Джеф поднялся с травы, но не торопился выбираться из-за камня.

– А леший – это их начальник что ли? – прошептал он, обращаясь к другу. Лёня стал капаться в своей памяти, а именно в том крошечном отсеке, отвечающем за древний фольклор, и с прискорбием обнаружил там большую дыру, через которую ему улыбалось его невежество, взращенное в лепре. Ему стало немного обидно, и он взглянул на звёзды.

– Сказка! – шёпотом ответил он Джефу.

– А здесь нет радиации? – будто остерегаясь кого-то, нагнувшись к Лёне, негромко спросил снова Джеф. Лёня вспомнил показатели на панели в капсуле, затем просвет. информацию Эда на эту тему, посмотрел на свои босые ноги, вновь на звёзды и спокойно ответил: