Владимир Белобородов - Норман. Шаг во тьму

– Убить могут, – подсказал я ему.

– Ну да. За настойку нет, а за связь – да.

– Чего тогда раньше не убили? Ведь предполагали же.

– Не знаю. Возможно, потому, что старейшины не поверили Кальду полностью. Ты же не сошел с ума и себя прежнего помнишь.

– Ладно. Что-то впереди – Серый насторожился, пойду я. Про разговор никому не расскажу, обещаю. И про связь тоже.

Отойдя пару шагов вперед, я остановился и повернулся к Шиваку:

– Я рад, что ты мой друг. Приготовься к беседе с Кальдом, он ваши отношения с Лейкой не очень одобрит.

– Знаю.

Тревога была напрасной. Зверь, который прятался в кустах, поспешил ретироваться при нашествии такого количества разумных.

– Ну вот, Серый, – похлопал я по спине обернувшегося ночью в звериный облик охотника, – а ты говорил, что большое количество разумных привлекает внимание зверья. Да они от нас разбегаются.

– Ты фы ефе с афмией пфифел. Мафичесфой.

– Согласен. Одаренных среди нас уйма. Ничего. Вон деревья не такие искореженные стали, скоро выйдем. А ты чего в зверя обернулся?

– Нфафифся. И эфы бофяфся.

– Злодей, – ухмыльнулся я.

– Хфр-р-р.

Наверное, это означало ухмылку. Мутные они – оборотни. На душе как-то посветлело. Видимо, действительно выход из Темных земель рядом.

На пятый день эльфийский дозорный обнаружил мост. Каменный. Почти целый. Последний пролет был разрушен буйством природы, хотя кто его знает, может, и войны. К переправе готовились день. И вопрос заключался даже не в том, что надо срубить несколько деревьев и перебросить их через разрушенный участок, хотя это тоже оказалось непросто из-за искореженности стволов. Основной проблемой, задержавшей нас, был страх. Страх нападения личей. Вторую битву, да еще неподготовленную, нам не выдержать. Поэтому половину дня потратили на наблюдение за противоположным берегом. В это время выискивали подходящие деревья. И когда настал час икс, в смысле, фиг его знает, что там, «лезвия» эльфов свалили три дерева, которые мы с невероятной быстротой обтесали и потащили к мосту.

Переправа получилась так себе. В первую очередь из-за того, что переходить надо было по кривому стволу, при этом на каждом, включая детей семи кругов, висели какие-то тюки. Первой пошла наша стая без раненого Эля, Ручи, плохо ходящей по деревьям, и Нейлы, которую я не пустил. Энурлен усилил нас тройкой уже знакомых по походу в подвал эльфов.

Пуш скачками ушел в лес. Я махнул рукой, ничего страшного не воспринималось. После того как перебралась наша команда, эльфы растворились среди деревьев. Поступил сигнал – все хорошо.

За нами шли дети. Если честно, то мы перешли хуже, чем они. Чувствовалось – жители леса. Более старшие тут же сбросили сумки и натянули луки, осматривая лиственную опушку. Младшие сгрудились за сумками старших, прижавшись к земле. Один из тянувших тетиву явно был не больше восьми кругов, при этом он настолько сильно пытался ее натянуть, что рука дрожала. Я раньше как-то не задумывался о соотношении взрослых эльфов и детей в Потерянном Доме. Девятнадцать. Девятнадцать детей, трое стариков и одиннадцать взрослых эльфов. И это учитывая, что дети – до пятнадцати кругов, той же Сойсе не больше девятнадцати. А ведь у нормальных эльфов, наверное, взрослыми начинают считаться позже.

Сложность возникла при переходе хасанов, вернее, Ручи – Новера перенесли. Ее паника прямо впилась мне в мозг. Пришлось нам с Нейлой идти по боковым стволам, придерживая волчицу. Руча настолько неуклюже перебирала лапами, что казалось, она готовится обхватить ими ствол дерева. Поддержка хасана осложнялась оставленными в качестве перил ветками. Но все проходит, и Руча последние три метра преодолела прыжком и практически сразу же ушла в лес.

Когда все перешли, Энурлен при помощи молодежи скинул стволы в реку и попал, судя по глухому удару, по какой-то живности.

– В лес, – скомандовал он, и эльфы, похватав свои узлы и котомки, двинулись вперед.

Мы старались не отставать. Я забрал у Егозы одну из сумок, а то ее прямо перекособочило. Еще часть углублялись в дебри, пока глава не объявил привал.

– Хорошее у тебя воинство растет, – присел я рядом с ним.

– Да знаешь, лучше бы они деревья выращивали или еще чем занимались.

Я замолчал, понимая его.

– Па, держи, – принесла Егоза кружку отвара.

Судя по скорости и отсутствию дыма – нагрела магией.

– Егоз… В смысле Егулона – твоя дочь? – когда она отбежала, спросил я.

– Да, но не Дайалы, поэтому не надо особо привлекать к этому внимание.

Лезть в душу к эльфу я не хотел, поэтому, приняв от него кружку с отваром, замолчал. Но Энурлен решил прояснить:

– Когда мы поняли, что рождаемость в Темных высокая, а смертность еще выше, было принято решение разрешить мужчинам жить с двумя и более женщинами. Во-первых, чтобы продлить род, во-вторых, чтобы прекратить истерики большинства женщин, оставшихся без мужей. Мужчин в то время в Доме почти не осталось. У меня была Паэллия. Потом женщинам пришлось взять мечи наравне с мужчинами, и соотношение выравнялось.

Глава замолчал. Расспрашивать о судьбе второй жены я не стал, и так понятно, что не сбежала.

Каждый вечер по настоянию Разы я садился медитировать напротив разных деревьев. Ума мне это не добавляло, точно знаю, но я все больше начинал понимать жизнь. Не в плане опыта или еще чего-то, а в ее сути – борьбе за себя, пусть иногда нелепой и заведомо проигрышной, но упорной и святой.

Долгожданный исход из Темных земель произошел дней через шесть. За это время убили пару тварей и нашли несколько заначек в домах деревень, где мы останавливались, золотых по десять каждая. Есть хотелось жутко, последние три дня мы, то есть взрослые, разве что кору с деревьев не грызли. Пуш и Руча, конечно, охотились, но на всех добычи не хватало. Нейла пыталась делиться со мной своей пайкой, положенной ей наравне с кормящей эльфийкой и детьми как беременной, но понятно, что я отказался. У нас даже легкий скандал вышел по этому поводу. Очень помогал моральный дух эльфов, даже, скорее, эльфят, судя по всему, это для них было совсем не новое чувство – чувство голода, – так как вели они себя вполне обычно.

Вышли в пяти днях пути от Веселых Трав. Несмотря на то что дорога еще не подошла к концу, на душе было светло. До «Проклятого дома» оставалось не меньше девяти дней по прямой, вернее, по дуге, огибающей темное приграничье, поэтому решили идти в Веселые Травы. Пусть и крюк, но голод просто выкручивал живот и разум.

Через два дня столкнулись с охотниками. Серый, плохо знавший данную территорию, быстро навел справки у бородатых мужиков, хмуро смотревших на нашу команду. Оказалось, в половине дня пути находилось мелкое поселение, где нам с удовольствием могли продать продукты.