Андрей Валентинов - Крабат

Шум мотора Марек услышал в тот самый момент, когда новости закончились, и радио разразилось веселым фокстротом. Со стороны отеля кто-то натужно газовал на подъеме. Мотоцикл — и со скоростями ездок явно не в ладах. Шляпа Набекрень кивнул подчиненным, те поспешили застегнуть пуговицы на одинаковых темных пиджаках. Пулеметчик вылез из машины, уже с пистолетом, табельным «Вальтером», показал оружие пленнику, ухмыльнулся.

Отомар Шадовиц на него не смотрел. На дорогу тоже. Мир исчез, поглощенный черной ледяной пучиной. Известняковая стена рухнула под неудержимым напором вознесшейся до самых небес волны. Он ошибся. Вода сильнее камня.

Мякиш! Мастер Теофил победил.

— Крабат!.. Кра-а-абат!..

Мотоцикл гремел уже совсем рядом, затем двигатель смолк, знакомый голос что-то приказал экипажу «Гонщика»… Отомар не слушал, пучина тянула вниз, на самое дно.

«…Ты стал слаб, Крабат. Родная земля давно уже не дает тебе силу, ибо ты отринул ее…»

— И кто тут у нас? Никак вы, герр Шадов? Поздравляю, ребята, вы только что задержали убийцу рейхсминистра Геббельса.

На этот раз гауптштурмфюрер СС Харальд Пейпер был без усов. Зато при новом костюме, точно таком же, как на убийце рейхсминистра. Пуговицы чуть другие, но с трех шагов не отличишь.

— Pa, zdravo, Otomar!

— Zdravo, Gandrij, bratec Kain!

— Каин?! Ой, не спеши брат, не спеши. Ne zhuri! Операция-то не закончена. Давай пока похвастаюсь… То есть хвастаться нечем. Колченогого грохнули, ужас! Представляешь, что начнется? Швейцарии — poklopac , крышка, это, считай, факт. Самое смешное, брат, Швейцария — не цель, всего лишь побочный эффект. Иногда приходится разжечь войну, чтобы поджарить яичницу. Кому я рассказываю? Ты же профессионал, с Вансуммереном в Китае работал. Или тебе Геббельса жалко?

— Ti јe zhao, Gandrij. У твоего начальства два убийцы на выбор, одинаковы с лица. Но разбираться-то будут всерьез, никакой Козел уже не поможет. И кого из нас выберут?

— Тебя. Борхардт-Люгер 1914 года, карабинная модель, диск на 32 патрона, экспериментальный оптический прицел. Твои отпечатки пальцев, помнишь? В Северном корпусе меня — тебя! — видели, потом ты угнал мотоцикл… Не бойся, не поймают, они в другую сторону поехали. Мотоцикла-то два… Это не все, Отомар, но остальное приберегу, не хочу эффект портить. Ну, оцени!

— «Бога Черного, царства древнего позабыт алтарь. Крячут вороны, камень мхом зарос. Бог ушел от нас…»

— Э, нет! Мы хлебаем из одного котла, герр Шадов. Фамилии-то меняли вместе, не забыл? I uopshte, Sorbi izumeo јe austriјskog Generalshtab. Ну, пора! Фильм-эпопея «Smrt hromi», серия вторая.

— Фильм? Хелену-то за что?

— За то, братец Железная Маска!

Отвели в сторону, от «Антилопы» подальше, толкнули в спину, ткнули коленями в пыль. Чья-то ладонь надавила на затылок. Марек Шадов закрыл глаза. Секунды тянулись невыносимо долго, вокруг плескалась черная вода, и где-то далеко, на краю сгинувшего мира негромко смеялся Мастер Теофил.

— Крабат! Кра-а-абат!.. Иди в Шварцкольм на мельницу! Не пожалеешь!..

Наконец металл прикоснулся к шее. Марек невольно вздрогнул — смерть была холодна.

— Пистолет твой, — пояснил брат. — Ты не против? Извини, что задерживаю. Это все трюк с мотоциклами, слишком удачно вышло, пока сообразят, пока назад повернут… Кстати, тебе грех жаловаться. Все, что обещано, я выполнил, zar ne ? Разве мы не в Швейцарии? А насчет «потом» уговора не было.

Отвечать не имело смысла — черная вода не знает жалости. Отомар Шадовиц, последний Крабат, стоял на коленях в придорожной пыли и ждал выстрела. Понимал, что не услышит, умрет прежде, но все равно ждал. Хоть какой-то смысл в том, что еще осталось от жизни.

…Прошу вас стать моей женой… Я отбил у гангстера его девушку… Ничего было не изменить, мы оба знали, что остановиться уже не сможем… Тебе нравится, когда я называю тебя папой… Я не Каин и никогда им не стану…

А еще ему очень хотелось, чтобы кто-то милосердный сыграл «Титаник-вальс». Марек попытался вспомнить мелодию, однако ноты ускользали, смытые с палубы черной ледяной водой. Вальс умер. И тогда стоящий на коленях заставил себя разлепить сухие губы:

— Не томись тоской бесплодной… Ведь не вечен снег зимы… Будет родина свободной…

— Рдах… Рдах… Ррдаум!.. Рдах!..

Он все-таки услышал. И в то же миг металл оторвался от его шеи.

— Не двигаться! — ударил голос с небес. — Следующая пуля — твоя, stricher !

Экипаж «Альпийского гонщика» отъездил свое. Все трое — в пыли. Шляпа Набекрень успел напоследок дотянуться до пулемета, но и только. Кровь, еще не успевшая впитаться в сухую землю, казалась тяжелыми красными гроздями. Беспощаден серп…

Вероника Оршич, пилот-испытатель Первой эскадрильи «Врил», коснулась подошвами грунтовки. Ни шлема, ни тяжелых очков, только ранец и пояс. Черный зрачок пистолета — Гандрию в лицо.

— Опусти оружие, Пейпер!

— Шадовиц-младший к вашим услугам, — Марек почувствовал, что брат улыбается. — Не хотите же вы осиротить своего любовника?

Черный зрачок дрогнул. Гандрий взял старшего за плечи, помог встать.

— Вот теперь все в сборе!

Шагнул вперед, поглядел на трупы возле красного авто.

— Полная смена караула! Я почему, Отомар, твой пистолет взял? Чтобы этих ухлопать. Но так даже лучше… Уберите оружие, фройляйн, больше никто никого не убьет.

Девушка, чуть подумав, спрятала пистолет в поясную кобуру.

— Отомар! Иди ко мне!..

— Стоп! — гауптштурмфюрер СС поднял вверх руку. — Сначала мой брат должен узнать, с кем имеет дело. В плане операции было слабое место. Как удержать преступника в отеле? Ребята, конечно, присматривали, но знаешь, Отомар, есть такой коан про корову и хвост. Ты бы выскользнул! Требовалось занять тебя чем-нибудь приятным, еще лучше — какой-нибудь тайной. Фройляйн Оршич девушка не только красивая, но и загадочная…

Синий взгляд ударил молнией.

— Не слушай его, Отомар!

Брат весело рассмеялся:

— А знаешь из какого номера стреляли? Из того самого, из вашего гнездышка. Отпечатков пальцев — на три процесса хватит. А снял номер не кто иной, как Марек Шадов, что и записано в соответствующей графе. Такая вот, я тебе скажу, загогулина. А теперь подумай, кто тебя тащит в могилу?

Девушка покачнулась, с трудом устояв.

— Н-не-е-ет!!! Неправда, Отомар! Я показала свой паспорт. То есть не мой…

Новый взрыв смеха не дал договорить:

— Нельзя же быть такой наивной, фройляйн! Вы вошли в Северный корпус, вам предложили свободный номер… О чем вы думали? Да будь у меня завербованный агент, он не сработал бы чище. А если это глупость, то за глупость надо платить.

Марек понимал, что брата нужно немедленно остановить, заставить молчать, но руки были скованы, а слова куда-то исчезли. Синеглазая ни в чем не виновата, это все он, Отомар! Нет, это все Гандрий!..