Black Fire - Плохой американец. Том I

Я как остервенело щелкал Олимпусом Тессы, пытаясь поймать каждый момент.

В комнате царило потрясенное молчание.

Наконец, телевизионщики сообразили, отрубили трансляцию. Мы увидели картинку из студии, где сидел шокированный ведущий. Он что-то пытался сказать, но у него не получилось.

— То… то, что мы сейчас с вами видели — ведущий наконец, смог заговорить — Это величайшая национальная трагедия. Дорогие американцы! Мы стали свидетелями гибели ракеты Сатурн и миссии Аполлон 8.

Музыканты в студии потрясенно переглянулись, у Тэссы в глазах стояли слезы.

В студию, отряхиваясь от снега, зашел Шакил.

— А чего все такие кислые? — спросил он — О, телевизор появился!

— Сатурн взорвался — мрачно отозвался Джон — А ты чего так поздно?

— Для Питера один вопрос решал — негр мне подмигнул — Пойдем, выйдем.

Мы вышли. Шакил купил для меня ствол. Это был 36-й Smith & Wesson, укороченный. Как я и заказывал. К нему шли патроны россыпью. А еще наплечная кобура.

— Типа подарок. К Рождеству — пошутил Шакил — Ты поноси ее, чтобы обмялась. Она новая.

— Поношу — покивал я — Спасибо.

Я откинул барабан, он был пуст. Пощелкал курком. Все работало идеально. Путаясь в ремнях, надел кобуру. Попробовал быстро вытаскивать револьвер из нее. Получилось плохо.

— А чего там с ракетой то? — поинтересовался Шакил, с любопытством глядя на мои упражнения на лестничной клетке.

— Пойдем в студию, послушаем — махнул я рукой, складывая все в плотный бумажный пакет — Про пушку никому ни слова!

В стране объявили траур, приспустили флаги. По телевидению и радио только и говорили о смерти астронавтов, выдвигались самые фантастические версии произошедшего. Многие подозревали СССР в диверсии, тем более советские ракетчики активно так сбивали американские самолеты во Вьетнаме.

Линдон Джонс выступил с посланием к нации. Ничего вразумительного там не было — назначена комиссия, идет сбор обломков, которые большей частью затонули в море. Как говорится, «концы в воду».

Выступил и Никсон. Он был более конкретен. Пообещал, что он не допустит, чтобы такие трагедии повторились. Миссии полетов на Луну будут продолжены.

Всех школьников, что были в космоцентре вызвали в школу. Там два фэбээровца опрашивали нас по очереди. Меня долго мурыжили инцидентом с пожарной тревогой — где я был, да что делал. Но я не только все продумал, но даже выписал свою версию на бумаге, заучил слово в слово. Даже если бы попросили повторить задом наперед — справился бы. Но этого не потребовали.

К моему удивлению, никакого протокола не велось. Просто один из фэбээровец записывал себе наши показания в блокнот.

К Рождеству все поуспокоилось. Я закончил свои дела. Закрыл позиции на бирже, выслал Клиффу в Калифорнию катушки с идеальными записями наших первых четырех песен — MGMRecords планировало выпустить их синглами уже в начале нового года. Мы около часа проговорили по телефону — согласовывали сроки первого тура по США, моих выступлений на радио и ТВ. Клифф обещал устроить группе AC/DСцелую рекламную кампанию в музыкальных журналах.

Похороны Тэмми прошли мимо. На меня их не позвали, а сам я идти не решился. Лишь спустя несколько дней приехал на кладбище, нашел могилу. С фотографии на меня смотрела веселая девчонка, с которой я провел столько счастливых часов. Я положил цветы, простился. Прощения просить не стал — не за что было. Она сделала свой выбор, я свой.

25-го декабря, в рождественское утро я подъехал домой к родителям к восьми. Еще раз порадовался тому, что живу недалеко. Ночью опять нападал снег, дороги занесло.

Я прошел через главную дверь, чтобы обнаружить большую часть семьи. Ко мне бросился мастифф, начал облизывать. И разумеется, меня радостными криками встретила Мэри. Ей всего десять, вот она всех, наверняка и разбудила. В гостиной сидели Клер и Нана — моя пожилая бабушка со стороны мамы. Я ее никогда не видел — лишь на общих фотографиях.

— Питер! Как ты вырос! — прошамкала она, подслеповато щурясь. Родители несколько раз обсуждали отдать Нану в дом престарелых, но так никакого решения и не приняли.

— А где отец? — спросил я, раздеваясь.

— Сейчас придет — мама холодно поцеловала меня щеку. Я оглянулся. Дэвида тоже не было.

— Сидит у себя в комнате — Мэри поняла меня с полуслова. Из всей семьи у меня с ней сложились самые теплые взаимоотношения. Мы регулярно перезванивались, делились новостями.

— Питер, почему тебя не было на рождественской службе? — Клер сразу начала с наезда — Пастор Уорен интересовался.

— Может потому, что я не верю в бога? — мать меня начала бесить сразу как только я ее увидел.

— Что значит не веришь в бога?! — взбеленилась Клер — Мы Уолши — богобоязненные люди и хорошие прихожане. Атеисты же попадут в ад.

— А кто создал этот ад? — поинтересовался я, усаживаясь в кресло — Если всю вселенную — видимую и нет, создал бог, то он создал и ад. А еще сатану — своего первого ангела. Как такое могло случится?

— Бог дал своим созданиям свободу воли! — мама была подкована еженедельными службами — Сатана сам решил отпасть от бога.

— Пусть. Но в Библии сказан, что бог всеведущ. А также управляет всем. Раз так, то он должен был знать о планах Люцифера. И минимум он им не препятствовал. Чего же он не уничтожит сатану?

Этот аргумент поверг близких в шок. Нана перекрестилась, мать отшатнулась от меня.

— Питер, это большой грех вести такие речи! Ты как уехал из дома — сильно переменился.

Мэри наш теологический диспут не слушала — смотрела телевизор. Шла трансляция еще одной службы — из вашингтонского собора святых Петра и Павла. В главный кафедральный храм США пригласили родственников погибших астронавтов — их тела уже нашли в море и теперь должны были провести вскрытие, чтобы узнать как они умерли. Телевидение крупным планом показывало лица жен и детей погибших. Что я чувствовал? Ничего. Абсолютный ноль. Зеро.

— Мэри, выключи телевизор! — приказным тоном распорядилась мама, повернулась к Нане — Какой ужас творится в Америке. Эти взрывы, смерти, война…

— Да, да — покивала бабушка — И молодежь совсем потеряла голову.

Обе женщины осуждающе на меня посмотрели.

Я привез с собой несколько пакетов с коробками в подарочной обертке, которые Мэри тут же выхватила из моих рук и разложила около нарядной елки. Пришел папа, пожал мне руку. Мама позвала Дэвида. Тот спускаясь с лестницы, тайком показал мне «фак». Вот, мудак.

Как только все собрались в гостиной, Мэри принялась за работу, раздавая подарки, я сел на диван в ожидании своих, но ничего не получил. Мне было пофиг, ну что мне там могли презентовать? Носки? Галстук? Однако, спустя пару минут даже родителям стало интересно куда же делись мои подарки. Они даже сказали Мэри их найти. Никому и в голову не могло прийти, что их вообще нет в комнате.