Black Fire - Плохой американец. Том I

— Поговорим позже. Извини, Питер.

— Разделяю твои надежды.

Я повесил трубку и снова вытащил его из розетки, подливая себе вина. Утром будет болеть голова. Плевать.

Не самое отвратительное похмелье из тех, что у меня бывали — флоридское было хуже — но похмелье в принципе не бывает хорошим, верно? Я осушил стакан воды и проглотил таблетку парацетомола, после чего принял душ. Ибупрофен бы сработал лучше, но в 1968-м его в аптеке не купишь — выдавали только по рецептам. После душа я выпил еще одну таблетку, запив апельсиновым соком и сел за свою печатную машинку.

Я провел остаток вчерашнего вечера размышляя об этом письме. Его нужно было написать, ведь Мэри переживала. Сначала я написал отцу.

Папа.

Я хочу, чтобы ты отдал этот конверт Мэри. Просто отправить его по почте я не могу, так как кое-кто читает все письма в доме, ты можешь не согласиться с этим, но мы ведь обо знаем, что так оно и есть. Без понятия, читает ли он вашу почту, но мою читал.

В этом письме нет ничего сокровенного, но оно для Мэри, а не для тебя. Если она захочет тебе его показать, то покажет. Я поговорю с ней и спрошу, получила ли она письмо. Не говори об этом маме, это лишь создаст лишние проблемы. Спасибо.

Питер.

Это была легкая часть. Следующее письмо писать куда сложнее.

Дорогая Мэри!

Мне очень жаль из-за того, что произошло с тем шарфиком, который ты мне связала. Уверен, что он был очень милым и я знаю, как много времени ты на него потратила. Я был бы счастлив носить его и если ты когда-нибудь сможешь, то я был бы рад получить еще один такой. Наверняка он получится очень теплым и удобным.

Я хотел написать тебе о том, почему я переехал из дома родителей. Знаю, что это сбивает с толку, но такой шаг был необходим. Знаю, ты не понимаешь, что происходит, так что я сейчас постараюсь как можно понятнее тебе всё объяснить.

Наш брат, Дэвид заболел. У него проблемы, но не с телом. У него больная голова. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, только знаю, что всё серьезно. Мама с папой будут это отрицать, но даже они понимают — что-то не так.

Не знаю почему он такой, какой есть. Скорее всего это наследственность. Родители тебе же сказали, что Дэвид приемный, а не родной ребенок?

Всё, что я знал о психиатрии уместилось бы на спичечном коробке, но у брата проблемы и я в этом уверен. Мне всегда казалось, что у него какая-то форма шизофрении, одна из тех, где люди верят в вещи, что не являются правдой. То, как всё воспринимает больной, и то, как всё является на самом деле — не сходится. Он был так сильно настроен против меня, что мне стало интересно: не параноидальная ли у него шизофрения. Честно говоря, я понятия не имел.

Однажды, когда ты подрастешь — мы поговорим об этом и я расскажу тебе обо всем подробнее. Верь мне — я ушел лишь потому что не чувствовал себя в безопасности рядом с ним. Если бы я продолжил жить дома, то рано или поздно один из нас ранил или убил бы другого. Я ушел, чтобы этого не произошло.

Не знаю, как будут обстоять дела в доме теперь.

Я ушел и, возможно, Дэвид остепенится. Но я должен тебя предупредить, будь осторожнее с ним. Знаю, что для такой юной леди как ты, это будет трудно, но приглядывай за ним. Если начнет казаться, что тебе грозит хоть какая-нибудь опасность, то дай об этом знать папе. Если не найдешь папу, то позвони мне, я приду и помогу. Верь только мне и папе, не слушай маму. Точно не в вопросе Дэвида.

Наш брат рыскает по всему дому. Если у тебя есть дневник, то он наверняка читал его. Если ты получишь почту, то он её прочитает. Уверен, Дэвид обыскал все твои ящики и шкафы. Тебе нужно купить сейф, как у меня, и держать личные вещи под замком. Попроси отца купить тебе такой. Если он откажется, то позвони мне и я сам его тебе куплю.

Попроси папу установить себе на дверь защелку и замок. Снова же, если отец откажется, то я помогу. Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Я не часто буду приходить к нам домой, но я по прежнему живу в городе. Звони мне, когда захочешь.

Помни, я всегда буду твоим старшим братом. Если тебе будет страшно или ты захочешь поговорить со мной, то позвони. Мы поговорим по телефону или я приеду и встречусь с тобой. Знаю, ты запуталась, но когда повзрослеешь, то поймешь меня немного лучше.

С любовью,

Питер.

PS: Заботься о нашей собаке. Я по ней скучаю, но знаю, что ты тоже любишь и не даешь её в обиду. Спасибо.

Я вытащил письмо из машинки, перечитал его несколько раз, исправил пару строчек и перепечатал. Выложил все в два конверта. Я отправил послание к Бобу в офис, с пометкой «Личное». Через неделю позвоню Мэри убедиться, что она получила его.

К тому моменту головная боль почти прошла, хоть в животе засело одно очень гадкое чувство. Я чувствовал себя так, будто оставлял сестру на произвол судьбы.

Неделя между Рождеством и Новым годом в Штатах — мертвая. Ничего не работает, все разъезжаются либо в отпуск, либо повидать родственников.

Одиночество угнетало, но я взял себя в руки, завязал с бухачем и поехал в лес у озера отстреливать револьвер. Патронов не жалел — благо Шакил отсыпал их мне с горкой. Пустые банки разлетались только так.

Отдача у револьвера оказалась мощной, руку вело вверх. Пришлось стрелять поддерживая правую ладонь левой. Сначала не догадался затыкать уши — целый день звенело в голове. Купил в аптеке беруши.

По возвращению домой меня ждал сюрприз. Позвонила Тэсса и пригласила отметить Новый год в компании ее семьи. Я на некоторое время завис в ступоре. Что делать? Тусоваться с высокомерными Харперами-старшими особого желания у меня не было, но по девушке я соскучился. Поэтому все-таки согласился.

Я поздно позавтракал, оделся с особым шиком. Неделю назад я рискнул и купил мужскую шляпу.

Вообще на улицах еще принято появляться с покрытой головой. Эта тенденция из 50-х постепенно отмирает (кстати, благодаря Кеннеди, который прошелся по Пенсильвания Авеню без головного убора, тем самым повергнув шляпную индустрию страны в банкротство), но я решил поэкспериментировать. Серая «федора» из мягкого фетра, обвитая один раз лентой идеально соответствовала такому же серому шерстяному костюму. Оставалось только повязать красивый в коричневую клетку галстук широким узлом и я был готов предстать перед Харперами.

Родители девушки очень тепло меня приняли. Осмотрели костюм, поцокали языками. Еще бы… Четыреста баксов без галстука и шляпы.

Я уклонился от расспросов о родителях и о том, что мне подарили на Рождество, простым «одежду и всякое для школы».

На Тэссе было надето ожерелье с парой золотых переплетающихся сердечек, которое я ей подарил к танцам в школе. Не думаю, что видел её хоть раз без него с той самой ночи, когда мы ходили на бал!