Иван Оченков - Стрелок-3 Митральезы Белого генерала. Часть вторая.

- Ваше превосходительство, кондуктор Будищев по вашему приказанию прибыл!

- Вижу что прибыли, - хмыкнул командующий. – Только не знаю, что с вами делать!

На языке Дмитрия, не знавшего что ему ожидать, так и вертелось «понять и простить», но невероятным усилием воли он смог удержаться от ерничанья и продолжал стоять перед генералом навытяжку, всем своим видом демонстрируя усердие и непоколебимость.

- Вы должны были вместе со своим взводом усиливать пост на Бендесенском перевале, а сами вместо того изволили шляться с охотниками.

Лицо Будищева в ответ на эту претензию осталось бесстрастным. Во-первых, такое нарушение на отдаленных постах не считалось чем-то выходящим из ряда, а во-вторых, во время этих поисков было уничтожено несколько партий текинцев, а победителей, как известно, не судят.

- Во время последнего дела, вы и ваша команда оставила вверенный ее попечению транспорт и вместо того, чтобы охранять его, погнались за текинцами, убившими местного джигита, - продолжал Скобелев, внимательно наблюдая за выражением лица Дмитрия. – Правда, тут больше «заслуга» капитана Слуцкого, но, уверен, что и без вас не обошлось.

- Так точно! – гаркнул Будищев, не выдержав совсем уж несправедливого наезда начальства.

- Что, так точно? – удивился генерал.

- Не обошлось, ваше превосходительство, - уже более спокойным тоном отвечал кондуктор. – Нужно было кое-что проверить.

- И что же? – не предвещавшим ничего доброго голосом поинтересовался Скобелев.

В ответ Дмитрий сунул руку в карман и, вытащив на свет какой-то сверток, высыпал его содержимое на генеральский стол. К изумлению присутствующих, в нем оказались обычные бердановские патроны – точно такие же, как в сумках любого пехотинца.

- Как прикажете это понимать? – раздувая ноздри от гнева, спросил командующий.

- Эти патроны, ваше превосходительство, я нашел у перебитых нами текинцев, во время крайнего дела.

- Послушайте, кондуктор, - едва сдерживая себя, процедил генерал, - если вы хотите поведать мне, о том что масса текинцев вооружена нашими винтовками, ставшими их трофеями после неудач прошлогодней экспедиции, я прекрасно осведомлен и без вас!

- Эти патроны не могли быть захвачены во время экспедиции генерала Ломакина, - почтительно, но твердо возразил Будищев. – Они изготовлены в этом году и только что доставлены в Закаспийский край.

- Что?!!

- Посмотрите на маркировку.

Некоторое время Михаил Дмитриевич яростно смотрел на наглого моряка, как будто хотел прожечь в нем дыру, но встретившись с не менее упрямым взглядом, нервно дернул плечом и протянул руку к все еще лежащим на столе огнеприпасам. Причем, сделал это так резко, что большая часть их раскатилась в разные стороны и попадала на земляной пол.

- А ведь верно, - озадаченно хмыкнул он, разглядев на донце гильзы цифры 80. – Может, в этом году захватили?

- Может, - не стал спорить Будищев, - вот только я уже у третьей банды нахожу новенькие патроны. Даже латунь не успела потемнеть.

- Разгромов наших транспортов давно не случалось, - поспешил вмешаться, заметивший что генеральский гнев миновал, Вержбицкий. – Разве что с убитого часового могли снять, или посыльного казака.

- Нет, ваше высокоблагородие, больно много патронов, для того чтобы с одного часового снять. Ладно, внутри шайки поделились, но чтобы с тремя другими…

- Полковник, распорядитесь провести следствие, - решительно приказал Скобелев, прекращая дискуссию.

- Слушаюсь!

- Теперь с вами, господин изобретатель. Как выяснилось, у вас немало доброжелателей и заступников в Петербурге. Один из них, небезызвестный господин Путилов, любезно переслал мне копию именного указа о награждении вас орденом святого равноапостольного Владимира четвертого класса. Как сказано в указе – «за изобретение беспроволочного телеграфа и прочую деятельность, послужившую к вящей славе Отечества».

- Ох… - удивился Дмитрий, но затем пришел в себя и внезапно охрипшим голосом ответил по уставу: - Покорно благодарю, ваше превосходительство!

- Меня не за что, - ухмыльнулся в густые бакенбарды генерал. – Это награждение произошло, когда вы уже находились в Закаспийском крае, и породило некоторые, скажем так, обстоятельства.

Договорив, Скобелев пытливо и даже с какой-то лукавой смешинкой в глазах посмотрел на растерянного кондуктора, как будто ожидая от него чего-то необычного.

- Простите, но я вас не понимаю, - искренне признался тот.

- Да что же тут непонятного, - не выдержал Вержбицкий, с тоской поглядывавший на уже накрытый стол. – Ты теперь дворянин и офицер!

- Как?!

- В Российской империи, - наставительным тоном начал объяснять полковник, неожиданно для себя перешедший с моряком на «вы», - есть два ордена, любая степень которых, возводит кавалера в потомственное дворянство. Святого Георгия и Святого Владимира. Жаль, конечно, орден ваш без мечей, однако же, как ни крути, вы – дворянин и кавалер, а посему можете быть произведены в офицеры. Радуйтесь, кондуктор, вы стали человеком!

- Человеком? – нахмурившись переспросил Будищев.

- Конечно!

- К копии указа приложен приказ по морскому ведомству временного управляющего вице-адмирала Пещурова о допуске кондуктора Будищева к экзамену на чин гардемарина, - добавил улыбающийся Скобелев. – Жаль только сдавать его тут негде. Разве что оставите свою батарею и вернетесь на флотилию…

- Никак нет, ваше превосходительство, - мотнул головой свежеиспеченный «кавалер». – Я пулеметы не брошу.

- А вот за это хвалю! – по-своему истолковал отказ Дмитрия генерал. – Тогда сделаем так. Я как главнокомандующий имею право произвести унтера в обер-офицерский чин. В правду сказать, правом этим со времен Отечественной войны никто не пользовался, но тут – дело верное. Как ни как, кавалер и бантист. Это производство государь утвердит. Приказ будет готов завтра с утра, а пока поздравляю вас офицером, господин прапорщик!

С этими словами, Скобелев протянул Будищеву руку, как бы показывая, что они теперь ровня. Почтительно пожавший ее Дмитрий не без удивления отметил, что генеральская ладонь оказалась мозолистой и крепкой, а рукопожатие получилось по-настоящему мужским, а не как обычно, когда начальник снисходительно протягивал подчиненному три вялых пальца.

- За такое грех не выпить, - подал голос поднявшийся со своего кресла полковник.

- И то верно, - охотно согласился генерал. – Шампанского, правда, нет, но кахетинское весьма недурно…

- Если можно водки, - охрипшим голосом попросил новоиспеченный офицер, отчего-то поморщившийся, когда услышал про «кахетинское».

Денщик уловив пожелание господ с видом заправского метрдотеля разлил прозрачную жидкость из графинчика по серебряным стопкам, после чего те дружно чокнулись и выпили по-гвардейски, не закусывая.