Иван Оченков - Стрелок-3 Митральезы Белого генерала. Часть вторая.

- Отдельная благодарность, - доверительно склонившись к Будищеву продолжил Михаил Дмитриевич, - за пленного мальчишку. Ваше благородство разом уменьшило текинское войско на несколько тысяч человек, так как его родственники согласились держать нейтралитет. Я во всех подробностях написал об этих обстоятельствах его величеству, так что можете ожидать награду и за это.

- За богом молитва, а за царем служба не пропадают, - вставил с усмешкой Вержбицкий.

- Что скажете об этом молодце? – поинтересовался Скобелев, когда новоиспеченный прапорщик вышел из кибитки, и они с начальником артиллерии смогли, наконец, поужинать.

- Странный молодой человек, - пожал плечами умудренный жизнью полковник, поддевая кусок жаркого вилкой.

- Чем же?

- Да как вам сказать, ваше превосходительство. Не трус, но в пекло дуриком, как это часто бывает с господами-офицерами, не полезет. Осторожен и ничуть этого не стыдится, однако если угодит в передрягу, то дерется отчаянно, а уж стреляет и вовсе так, будто ему черт ворожит. Еще очень внимателен разным к мелочам. Взять хоть эти патроны, будь они неладны! Никто ведь не приметил, а он углядел. При всем при этом еще и хитер, как десять маркитантов. Они, кстати, уже на него жаловались.

- Даже так?

- Случалось, - скупо усмехнулся Вержбицкий.

- И говорит странно, - припомнил Скобелев. – «Крайнее дело»…

- Точно. С его легкой руки теперь все охотники говорят не «последнее», а «крайнее».

- Но почему?

- Даже не знаю, Михаил Дмитриевич. Вроде как примета плохая.

- Стало быть, суеверен?

- В том то и дело, что нет.

- И впрямь, странно. Ладно, поживем – увидим. Впереди поход, а вояка он знатный и офицер из него получится толковый.

Выйдя от командующего, Дмитрий с трудом перевел дух. За время ожидания он успел изрядно проголодаться, а поднесенная генералом теплая водка, оказавшись в желудке, настоятельно рекомендовала закусить и … выпить еще! Делать было нечего и новоиспеченный прапорщик отправился к маркитанту.

После того как Шматов угодил в госпиталь, быт его пришел в полное расстройство. Денщика, или как говорили на флоте вестового, ему как унтеру не полагалось. Поэтому готовить и следить за платьем теперь приходилось самому, на что категорически не хватало времени. Хорошо хоть в Бами вернулся Майер и его верный Абабков за скромное вознаграждение привел в порядок мундир к приезду Скобелева.

- Чего изволите? – скривился как от зубной боли при виде Будищева торговец, совсем недавно имевший неосторожность пожаловаться начальнику гарнизона на бравого моряка.

Конфликт, в сущности, был пустяковым. Карапет Арутюнов, так звали незадачливого коммерсанта, случайно продал кондуктору бутылку уксуса, по недоразумению назвав оную кахетинским вином. Дмитрий хотя и не был большим знатоком вин вообще, и кавказских в частности, все же сумел по достоинству оценить вкус и букет, после чего вылил столь изысканный напиток в глотку маркитанта, а в качестве штрафа забрал из лавки две бутылки водки. Казалось бы, зачем поднимать шум? Увы, унтер-офицерские погоны Будищева ввели в заблуждение несчастного торговца, и он пошел искать правду к начальнику гарнизона. На его несчастье, Вержбицкий в тот день отлучился и жалобу принял замещавший его полковник Арцышевский, славящийся своей свирепостью к жульничающим маркитантам. В общем, дело кончилось тем, что Будищева попросили более не шалить, а Арутюнова выпороли.

- Как здоровье? – участливо поинтересовался Дмитрий, у пошедшего пятнами торговца.

- Спасибо, хорошо, - прошипел тот.

- Что-то ты бледный, давай, может, присядем?

- Мэст нэт! – с явным удовольствием в голосе процедил маркитант, ни разу не садившийся со времени экзекуции, и даже спавший исключительно на животе.

- Будищев, это вы? – неожиданно позвал моряка сидевший в компании артиллеристов прапорщик Панпушко. – Идите к нам!

- Почту за честь, - охотно согласился тот.

Большинство из присутствующих офицеров хорошо знали Дмитрия, а потому возражений с их стороны не последовало. Напротив, они дружно сдвинулись, освободив боевому товарищу место. Еще через секунду перед ним оказалась глиняная тарелка с немудреной закуской и сделанный из бутылки стакан.

- Выпьете? – поинтересовался поручик Хомиченко, бывший старшим за их столом.

- Запросто, - кивнул Будищев. – Тем более есть за что.

- О, у вас повод! И какой же, позвольте полюбопытствовать?

- Я только что был в штабе и получил известие, что уже почти два месяца являюсь кавалером ордена святого Владимира.

- Каково! Да точно ли это?

- Не знаю, но вряд ли бы Скобелев стал так шутить.

- Вы были у его превосходительства?!

- Ага. И он произвел меня в прапорщики. Завтра будет приказ. Давайте и в правду выпьем что ли?

- Погодите, Дмитрий Николаевич! – решительно возразил Хомиченко. – Нет, мы, разумеется, выпьем, но сделать это надобно с выполнением всех положенных ритуалов. Господа у кого есть звездочки?

- Возьмите мои, - со смехом заявил Панпушко и, скинув сюртук, быстро выковырнул звезду из погона, после чего бросил ее в стакан Будищева. – Теперь выпей до дна и представься нам уже как офицер!

- Смелее! – поддержали его остальные.

Дмитрий в ответ пожал плечами, затем, взяв двумя пальцами довольно-таки немаленькую чарку, одним махом опрокинул в рот вторую за сегодняшний вечер порцию водки натощак.

- Господа, - заявил он немного заплетающимся языком, - позвольте представиться вам по поводу получения, ик, чина. Ура!

- Нашего полку прибыло, господа, - поддержал его Хомиченко. – Ура!

- Ура! Ура! – закричали присутствующие и принялись чокаться и поздравлять своего товарища.

Пока они обнимались и выпивали, у ним подошли несколько казачьих офицеров в форме Таманского полка.

- Я смотрю тут весело! – насмешливо сказал один из них – молодой хорунжий с неприятным выражением лица.

- Празднуем производство в офицеры, - пояснил ему подпоручик Артамонов, недавно прибывший с Кавказа и не знавший еще толком местных обстоятельств.

- О, повод более чем достойный, господа артиллеристы! Не могу не присоединиться к поздравлениям…

- И вам, добрый вечер, господин Бриллинг, - скривился в усмешке Будищев. – Хотите со мной выпить?

- Вы?! – округлил глаза офицер, сообразивший, кого именно он только что поздравил, но потом собрался и с вызовом в голосе ответил: – А почему бы и нет!

- Тогда, добро пожаловать, - ухмыльнулся Дмитрий и, развернувшись в сторону маркитанта крикнул: - Эй, Карапетка! Подай водки и закуски господам офицерам. Да снаряди кого-нибудь в лагерь, позвать моряков. А то они обидятся, чего доброго, что все пропустили.

Шаловливый солнечный зайчик проскользнул сквозь прореху на парусиновом пологе и остановился на лице мирно спящего Будищева. Не желая просыпаться, новоиспеченный прапорщик попытался прикрыться рукой, но несносное порождение солнца продолжало экзекуцию, настырно проникая сквозь пальцы. Оставался только один выход – перевернуться на другой бок, что наш герой и сделал, но… счастье окончательно отвернулось от него и молодое красивое тело сверзилось с походной койки на покрытый кошмами земляной пол.