Комбат Найтов - Чекист: В небе только девушки! И… я. Мы взлетали, как утки… Чекист [сборник litres]

Затем истребители отбивали массовый налет Ju-88 уже на наши аэродромы. Вскрылся еще один аэродром у фермы Веде, куда мы не замедлили наведаться следующим вылетом. «Юнкерсы» до нас не дошли. Для «Гу-82» это нормальная цель, а прикрытие у них было слабое: одна «группе» «мессеров» на девять девяток бомберов. Нам передали их, когда они шли еще над заливом. Красовский тут же решил помочь. Еле-еле его остановил, что они нам нужны здесь. «Мессеры» шли с дополнительными баками, поэтому были тяжелые и неповоротливые. Первыми ударили «МиГи» 401-го полка, затем у них эстафету перехватили «Гу» двух полков. Видя, что наша берет, немцы начали избавляться от бомб и поворачивать назад, превращаясь в мишени из-за отсутствия четкого строя. И хотя оборонительных установок у них много, но верх прикрыт слабо. Разгром был полный. У нас, правда, не вернулось одиннадцать самолетов: кто сел на вынужденную, кто сбит, трех летчиков потеряли. Супрун сел довольный и радостно потирал руки. Уже месяц истребителям в боях принимать участия не приходилось, а тут такой успех!

Заправляемся, заряжаемся, перезваниваемся по ВЧ, ведем прокладку полета трех полков АДД. Семь девяток в воздухе идут из Смоленска. Каждая машина загружена от двух до четырех тонн, смотря у кого в каком состоянии движки. Велком флай, ребята! Ждем, все готово! ПВО Виндавы в подметки не годится Мемелю.

Взлетаем. Короткий сбор у Эве, и – вперед! У Скараса начинают работать зенитки, еще вчера не было! Паша выходит вперед и накрывает их сорокавосьмиракетным залпом. Действует! Стрелять прекратили или нечем, потому что на земле сильные взрывы.

– Справа, два, площадка со складом, работаю! – это Михалыч что-то обнаружил, теперь там большой пожар.

– Всем! Принять влево двадцать, курс два пять ноль, работаем! – это уже я цель вижу. «Гушки» отработали по МЗА, больше она не стреляет.

– Первая, пять, четыре, три, два, один. Сброс!

– Я восьмой, иду прямо! Станция, цель вижу! Работаю!

Гвалт в эфире такой, что хрен чего поймешь, а сзади еще и «адэдэшники» подпирают. Они тоже нужны! Надо бить по «горловинам» – стрелкам выхода со станций. А здесь их тринадцать, и у восьми – парные. Туда пойдут двухтонки. К девяткам АДД подошли «МиГи», и я получил «единицу» – условный сигнал, что все в порядке, по радио от штурмана наведения. Сам работаю по МЗА на крышах домов. Ее много. Но бьют не согласованно. Единого управления нет, видимо нарушили.

Добиваем «эрликоны», и «Илы» начинают сбрасывать ЗБ с пирогелем на транспортные суда в порту и во внутренних гаванях. Пожар сильный. Крутимся на юг и начинаем отходить от города. У Кирпстене пытаются взлететь «мессеры», но их взлет прекращает кто-то из комэсков ракетами. Мы пошли в набор и домой. По сравнению с Мемелем здесь делать особо нечего. Ботва! А на таком коротком плече можно и еще двести кил подвесить! Однако солнце в закат движется, день к концу. Спать пора малышам. День был очень насыщен эмоциями.

Но человек предполагает, а начальство располагает. В Тукум, где находился штаб дивизии, опять садится Голованов, и меня, едва уснувшего, будят и засовывают в «ТБ-7» 412-го БАП. В трех машинах везут в Англию двадцать четыре летчика для переучивания на машины, которые будут поставляться по ленд-лизу, чтобы работали потом инструкторами в ЗАПах. В конце июля в Москву прилетал Гарриман и присоединил СССР к ленд-лизу. С аналогичной миссией вылетел в США известный полярный летчик Байдуков. Меня воткнули в состав делегации для красоты. Получил большой пакет от Сталина, сижу, читаю ЦЭУ. Мне поручается… – и далее следует длиннейшее описание того, что именно предстоит сделать. Внутри моего пакета нашел еще запечатанные конверты, которые предстоит передать различным адресатам, в том числе и Черчиллю. Уже над Сааремой пришлось включаться в СКУ. Сам Голованов в Англию не полетел. А на меня возложили представлять ВВС СССР и всю Красную Армию. Дескать, лучший ас Союзной авиации. Главное, быстро отстреляться и домой, там дел невпроворот, а тут – митинги, встречи, речи. Но знакомство с иной техникой и тактикой – дело полезное. Хотя у них танков на аэродромах не может быть по умолчанию, а у нас это главное ПВО противника. Чуть пехота зазевается, и они уже в гостях. «Мы их не звали, а они уже пришли!»

Из самолетов показали «Спитфайр МkV» и «Харрикейн MkII». «Харрикейны» они снимают с вооружения, поэтому могут поставить много, а «спиты» этой серии выпускаются и для RAF, поэтому поставки их ограничены. Несмотря на возражения посла Майского, у которого были иные распоряжения, настаиваю на поставках МкV, пришлось связываться со Сталиным и говорить ленинскими словами: «Лучше меньше, да лучше». Тем более что англичане сразу заговорили о возможности передачи лицензии на выпуск «Мерлинов Мк45» и оказания помощи в оснащении и запуске завода по их производству. То, что они сделали чуть позже в США, но США пока не воюют, и поставки от них идут невоенные в основном. Тем более что современных самолетов у них еще нет, которые бы превосходили «спитфайр» или «Мессершмитт-109F». Там пока только «Кобры Р-39», решение о поставках которых уже принято в США, но Англия ближе, и пока существует ближневосточный коридор, так что поставки пойдут и относительно быстро.

По второму, очень важному для нас вопросу удалось зацепиться в присутствии Теддера и Черчилля. Обсуждался вопрос, как удалось избежать избиения нашей авиации в ПрибОВО и Одесском ВО, ведь в остальных местах фронта в первые часы войны авиации досталось очень сильно. Черчилль сказал, что с 1 июля RAF начала операцию «Циркус», пытаясь облегчить положение нашей авиации, которую продолжает до сих пор, хотя успехов пока не слишком много. Немцы оставили на Западном фронте две истребительные дивизии, одна из которых вооружена новейшими истребителями «Фокке-Вульф 190». И англичане понесли значительные потери и перешли к ночным действиям.

– Мы, впрочем, как и вы, использовали для отражения атак разработки профессора Бонч-Бруевича – РЛС. К сожалению, пока дальность ее не очень нас удовлетворяет. Инженеры говорят, что мощность магнетронов недостаточная. Ленинградские ученые говорят, что сдерживает только их отсутствие, хотя они почему-то производятся в других странах, тогда как созданы именно в Ленинграде.

– Может быть, это происходит потому, что изобретение не было запатентовано?

– Нет, многорезонансный магнетрон имеет всю патентную документацию. Только его разработчик умер чуть более полутора лет назад, и разработки были приостановлены. Теперь мы испытываем нужду в этом виде электронных ламп. Хотелось бы решить эту невеликую проблему, и как можно быстрее, так как противник на многих участках обороны действует безнаказанно. Вам в этом отношении несколько проще: вы находитесь на острове и у вас большой флот. А мы вынуждены содержать огромный штат постов наблюдения и оповещения о воздушном нападении в условиях прифронтовой полосы, что серьезно подрывает нашу оборону. Там, где данные приборы не успели начать использовать, имеются большие потери в авиации. Наша промышленность обеспечить полностью нас этими приборами пока не может. Хотя поставки и идут. В моей дивизии уже два радиолокатора с дальностью сто пятьдесят километров. А требуется охватывать фронт радиусом в триста километров. Примерно так, как сейчас работает ваш центр ПВО.