Владимир Тимофеев - Боец с планеты Земля

Минут пять мы молча жевали и пили, а затем возобновили прерванный разговор.

— Нам нужна информация о биостазисе, — сказал я. — Без неё нас отсюда не заберут.

— У нас и так полно инфы о Флоре, — сказал Гас. — И за неё нам простят любые грехи.

— Но биостазис…

— Мы заберём его из сейфа наместника.

После этого разговор снова прервался, и я принялся размышлять.

И чем дольше я размышлял, тем всё отчётливее и отчётливее понимал, что мы — дураки, а господин барон — гений.

Потому что теперь, даже при самом хреновом раскладе, я и Гас должны расшибиться в лепёшку, но выполнить нужную барону работу.

Потому что теперь, сам того не желая, главной помехой нашему возвращению в Империю стал тот, ради кого, собственно, и затевалась интрига — княжеский наместник Салватос…

Додумать эту мысль до конца и составить для себя план, как действовать, я не успел. В «Три грации» ввалилась целая толпа «шершавых». Одиннадцать рыл в серых бесформенных балахонах с чёрными полосками на плечах. И у каждого на поясе по здоровенному тесаку, а у двоих ещё и по арбалету.

Нагло, не обращая ни на кого внимания, отшвыривая попадающиеся на пути стулья, они прошествовали через весь зал, согнали с понравившегося местечка трёх испуганных посетителей и, сдвинув вместе сразу четыре стола, расселись вокруг, как братва на сходке.

Такое, как видимо, происходило здесь не впервые. Обслуживать гоп-компанию бросился лично хозяин. Возможно, из-за того, что с обычными подавальщицами «шершавые» могли обойтись не слишком любезно.

— Выпивки и закуски! — громко приказал один из новоприбывших. — Но только не пива. Мы эту мерзость не пьём.

— Не извольте беспокоиться, господа, — зачастил хозяин таверны. — Лучшие вина юго-востока из моих погребов в вашем распоряжении… Парс, Ларин, а ну-ка сюда по-быстрому! — бросил он в сторону кухни. — Живо вина для пробы! А потом гребешков сушёных, и крабов, и стельги из Пантиохии. Давайте-давайте! Одна нога здесь, другая там!..

Двое крупных парней, больше похожих на вышибал, а не на поварят или официантов, кинулись исполнять указания босса, а тот, получив от главного балахонистого горсть монет, вернулся обратно за стойку. Пятясь и кланяясь, с угодливой, словно приклеенной на морду улыбочкой.

Смотреть на него мне было неприятно. Вроде из «честных убийц» мужик, но, видно, не зря говорят, что деньги не пахнут, а у торгашей халдейство — вторая натура. Стоит лишь раз прогнуться, а дальше это уже на автомате идёт…

— Вот уроды! — презрительно хмыкнул «третий», отхлёбывая из кружки и явно имея в виду компашку наглых «шершавых».

— Из ваших что ли? — кивнул я в их сторону.

Гас покачал головой:

— Не, эти не из наме́стниковых. Тех я всех знаю. Эти из ваших, из городских. Хотя… какая, хрен, разница! И эти уроды, и те такие же.

— Согласен. А вообще, — понизил я голос, — здесь нам поговорить не дадут. Надо другое место искать.

— Эт-точно. Надо иска… — бывший штрафник неожиданно запнулся на полуслове и замер, глядя куда-то мимо меня.

Я оглянулся.

Из двери, ведущей в «приватную зону», вышел давешний любитель клубнички. Выглядел он соответствующе: абсолютно довольная физиономия, взъерошенная шевелюра, рубаха, наполовину выпростанная из штанов, расстёгнутая ширинка — видимо, просто забыл второпях. Ничтоже сумняшеся, клиент гордо прошествовал к выходу. Поравнявшись со стойкой, он показал хозяину большой палец — мол, всё зашибись, оттянулся со вкусом.

Как оказалось, взглядами его провожали не только мы.

«Шершавые» следили за ним всей компанией. Их рожи ничего хорошего не предвещали.

Тем не менее, купивший Нэру мужик выбрался из «Трёх граций» невозбранно. Ему повезло в том, что с поличным его не поймали. А вот на самой Нэре, наоборот, везение кончилось. Она появилась в зале через минуту, из той же двери, с опущенными глазами, в мятой, кое-как застёгнутой блузке. Её волосы были растрёпаны.

Сразу двое обладателей балахонов поднялись навстречу.

— Кого я вижу! Нэрочка! Давно из «Стрекозки» сбежала? — глумливо осведомился тот, что повыше, перегородив официантке дороге.

Что та ответила, я не услышал. Увидел лишь, как она вся вдруг съёжилась, втянула голову в плечи и попыталась бочком обойти остановившего её «шершавого». Однако не тут-то было. Он крепко схватил её за руку и потащил к своим.

— Не надо… не на… я ниче… не сдела… — донеслось до меня жалобное бормотание подавальщицы.

— А мы это сейчас и проверим! — громко захохотал балахонистый.

Его низкий напарник тем временем подошёл к стойке и грозно надвинулся на хозяина:

— Проституцию, значит, в запретные часы позволяем?

— Нет-нет, господин! Как можно?! — замахал тот руками. — Я ни при чём. У нас всё законно. А если что и бывает, то всё по согласию. Да-да, по согласию.

— И это проверим, — посулил низкий, вынимая из ножен тесак и обводя взглядом зал.

Посетителей ресторации за эту минуту убавилось. Трое, как минимум, сбежали, не заплатив. Ещё четверо просто оставили на столах деньги и тоже поспешили на выход.

Внутри, кроме нас, Нэры, хозяина и «шершавых», осталось лишь пять гостей: четверо таких же, как мы, «честных убийц» и один вусмерть пьяный и, видимо, мало что соображающий местный житель. Прочие работники заведения, включая двух вышибал, благоразумно спрятались в кухне и даже двери на всякий случай прикрыли. Попадать под раздачу им не хотелось, а мы…

Нам это было пофиг. «Убийцы» и не такое видали, а предстоящее разбирательство впрямую нас не касалось. Вот если бы балахонистые на кого-то из наших попёрли, тогда — да, тогда — дело другое…

Единственным, кто почему-то воспринимал всё с нервозностью, был Гас.

Судя по плотно сжатым губам и каменному лицу, происходящее ему явно не нравилось, и, возможно, он даже хотел вмешаться в чужие разборки.

— Охолонись, третий, — я пододвинул ему ещё одну кружку и покачал головой. — Это не наши дела. У нас и своих выше крыши.

Гас хмуро взглянул на меня, но спорить не стал.

— Ладно. Плевать. Пусть делают, что хотят.

Он отвернулся от «веселящейся» гоп-компании и переключился на пиво.

А те, как успел я заметить, времени зря не теряли.

Швырнули задержанную на стол, задрали ей юбку и без какого-либо смущения полезли смотреть, что да как.

— Трахалась сучка! — объявил кто-то через десяток секунд. — Деньги куда запрятала?.. Что, б…? Без денег давала? За так, говоришь?.. Ну, значит, и мы за так. Всех, сука, обслужишь! Как раньше, как в «Стрекозе»…

Следующие пару минут о стороны «шершавых» слышался только гогот, довольное уханье, звуки каких-то шлепков да горькие всхлипы насилуемой официантки.

Соседство не слишком приятное, но меня сейчас больше волновал Гас. С каждой секундой его глаза всё сильней наливались кровью, кулаки сжимались всё крепче, лицо становилось злее, и даже пиво с закуской не помогали оставаться спокойным. Не ровён час и вправду вмешается, все планы могут тогда пойти под откос…