Райса Уолкер - Грань времени [litres]

– Полагаю, это трюк с побегом?

– Да. Ассистенты надевают на меня наручники, и я запрыгиваю в контейнер. Когда они открывают его спустя несколько минут, я освобождаюсь от наручников и сбрасываю цепи. Та-да. Мне нужно только дотянуться до ключа ХРОНОСа, и это проще простого.

– Так кто же тогда расстегивает наручники?

Он опускает взгляд в пол.

– Хм… Первые несколько раз это делал Джесс. Но мне не хочется втягивать его в это дело. И я делал это сам, там, в квартире.

– Это ведь… не лучшее решение? То есть, судя по тому, что ты мне рассказывал… и по тому, что мне рассказала Кэтрин…

– Это не лучшее решение, но я могу с этим справиться. Я ничего себе не говорю, и во время каждого выступления за неделю перемещаюсь в свой выходной день, когда я наполовину сплю, – он пожимает плечами. – У меня уходит немного больше времени, чтобы снять наручники, когда я в полудреме, но, когда я снова засыпаю, становится легче. Как будто это был сон.

– Нет. Я сделаю это. В котором часу мы покинули твою комнату сегодня утром? Чуть позже десяти?

– Кажется, да.

– Сегодня, когда ты будешь совершать трюк, установи свое прибытие в 10:15 утра, и я буду там. А завтра установи в 10:16, и так каждый день в течение недели, на одну минуту вперед. Так мы сможем разобраться с этой неделей одним разом, прежде чем я вернусь к себе. У меня это займет всего ничего, и будет здорово, если ты тоже сохранишь все свои брусочки «Дженги» на месте.

Его лицо выражает одновременно неохоту и облегчение, а значит, для него это все-таки было не так легко, как он говорил.

Мы пересаживаемся на другой поезд на Лейк-стрит и садимся в открытый трамвай, который, по словам Кирнана, отвезет нас в пригород. Бо́льшую часть поездки я разглядываю пейзаж и листаю вчерашнюю газету «Бостон глоб», которую кто-то засунул между скамейками.

Кирнан читает через мое плечо, и когда я переворачиваю газету, он указывает на рекламу Варьете «Кита».

– Ламберт и Пирс. Они начнут в парке Норумбега на следующей неделе.

« Двое в черном» ? У меня в голове возникает изображение Уилла Смита и другого парня в темных очках, сражающихся с межгалактическими нарушителями спокойствия.

– Да, Кейт тоже понравилось. Это менестрель-шоу [16] Менестрель-шоу, или минстрел-шоу – форма американского народного театра XIX века, в котором загримированные под негров белые актеры разыгрывали комические сцены из жизни негров, а также исполняли стилизованную музыку и танцы африканских невольников. , поэтому им следовало назваться «Два черных лица». Как и многие другие актеры, они управляют водевильными домами, находящимися в пределах нескольких сотен километров отсюда. Некоторые крупные актеры путешествуют по всей стране, и даже по миру.

– Так это и есть твоя цель, О Великий Будини? Убрать Гудини с дороги и купаться в лучах славы?

– Боже милостивый, нет. Не цель, и я даже не надеюсь на это. Гудини правда обладает талантом искусно высвобождаться, и он отличный шоумен. Дело не просто в ключе ХРОНОСа. Мне повезло, что зрители засыпают до моего исчезновения.

– Как ты думаешь, есть ли хоть малейший шанс, что он будет здесь сегодня?

– Гудини? Нет. Я почти уверен, что получу письмо от его адвокатов прежде, чем сам Великий решит приехать в Бостон. Как я уже говорил, сегодня у нас лишь подготовка, чтобы мы могли…

– Нет. Мы не можем. Я могла бы недели потратить на изучение информации о 1905 годе и не узнать столько, сколько узнала за последний час.

Он усмехается.

– Осторожнее, любовь моя. Ты уже говоришь прямо как настоящий историк ХРОНОСа.

Я отрицательно качаю головой.

– Только не это. Скорее как мастер по зачистке.

Кирнан совершенно точно описал парк Норумбега как Всемирную выставку для бедняков. В центре парка стоит огромный фонтан, похожий на те, что были на выставке, только сильно уменьшенный и испещренный птичьим пометом. Карусель находится ближе к центру парка, и Кирнан говорит, что в будущем здесь планируют установить колесо обозрения и остальные аттракционы. Река Чарльз представляет собой малую копию берегов озера Мичиган.

Главной достопримечательностью парка Норумбега, по-видимому, являются прогулки на каноэ. На реке их так много, что почти не видно воды.

– Здесь всегда такая толпа? Лодки едва передвигаются.

Кирнан смеется.

– Они здесь не для того, чтобы передвигаться. Лодки постепенно продвинутся на четверть километра вниз по реке. Полиция все чаще проводит аресты, но парочки это не останавливает.

– Аресты? За что?

– За поцелуи в каноэ. Некоторые зовут это место «шальным каноэ».

Я бросаю на него скептический взгляд.

– А зачем целоваться в каноэ? Вокруг же полно людей. Никакого уединения.

– Люди в других лодках занимаются тем же, так что никому нет дела. Через несколько лет, когда повсюду будут автомобили, их задние сиденья разорят владельцев каноэ, но сейчас эти лодки – самое уединенное место, которое можно купить за десять центов.

Мы немного побродили, а потом начался небольшой дождь, и мы побрели вверх по склону к зданию, которое стоит на вершине. Вывеска на фасаде гласит: « Большой стальной театр» , и это довольно точно описывает массивное серое здание.

Кирнан вздыхает, затем роется в кармане и достает пару никелей.

– Если бы сегодня работала Джозефина, тебя бы пропустили без билета, – тихо говорит он. – Но Агата очень упряма. Я почти уверен, что она перепродает билеты и кладет разницу себе в карман. Ее поймают, если она не будет осторожна. Изли, может быть, и глуп, но его жена – нет.

Он перекладывает монеты через деревянный выступ.

– Привет, Агата. Сегодня я привел с собой гостя. Сначала мы пройдем за кулисы, но потом она будет смотреть шоу.

Крупная пожилая женщина на мгновение отрывается от своей книги и дважды бросает взгляд на мое лицо, будто пытаясь понять, где она видела меня раньше. И правда, на ее руке бледнеет след цветка лотоса. Однако я ненадолго привлекаю ее внимание. Вероятно, потрепанная книга в мягкой обложке под названием « Озорная горничная Фэйни » интереснее девушки, отдаленно похожей на картину в храме.

Мы подождали немного, а затем Кирнан говорит:

– Может, дашь ей билет? Просто на случай, если Тито спросит.

Агата бросает на него злобный взгляд, а потом отрывает билет и протягивает его нам.

Шоу начнется только через двадцать минут, но несколько человек пришли пораньше, чтобы занять место поближе к сцене. Это частично крытый зрительный зал, и большие стальные занавесы по бокам отворены, впуская легкий ветерок. Кирнан ведет меня к двери рядом со сценой, и мы входим в полутемную комнату, заполненную театральным реквизитом. Между бесформенными грудами тянется тропинка, и Кирнан, похоже, знает, куда направляется.