Райса Уолкер - Грань времени [litres]

– Мне это не нравится. Мне не нравится, что этот парень будет ошиваться рядом. И вот что точно мне не нравится, так это то, что он может помочь тебе, а я не могу, – он сжимает мою руку. – Но, тем не менее, если бы я мог помочь тебе, это бы разрушило тот компромисс, к которому мы пришли с папой, и… хотя я подозреваю, что ты в целом можешь сама о себе позаботиться, тот факт, что есть кто-то, кто прикроет твою спину, и кто-то, кто рискнет своей жизнью, чтобы спасти твою… От этого мне становится немного легче дышать. Это нормально? Чувствовать адскую ревность вкупе с благодарностью?

– Да. Если бы все было наоборот, я бы чувствовала то же самое. Но ты уже говорил, что хочешь знать, чем я занимаюсь, и я задаюсь вопросом: может быть, будет проще, если я не буду упоминать вещи, связанные с Кирнаном? Я не хочу, чтобы ты ревновал. Мне бы не хотелось думать о тебе, работающем в компании с девушкой, которая… чувствует к тебе то же, что и Кирнан ко мне.

Он качает головой.

– Открытость и честность, даже когда больно. Только так у нас может что-то получиться, Кейт.

Я глубокий вдыхаю, а затем медленно выдыхаю.

– Тогда, наверное, мне нужно сказать тебе, что я увижусь с ним завтра. Мы должны отправиться в Джорджию времен Депрессии.

– Ну, – говорит Трей, – по крайней мере, я вожу тебя в места повеселее.

– Думаю, я с радостью предпочту Джорджию 1938 года еще одному барбекю в доме Евы.

Он смеется, и я добавляю:

– И это не свидание. Это работа.

– Ладно, – говорит он. – Когда?

– В два часа дня.

– Тогда сделаем так. Ты отправишься туда, куда нужно, но после того, как вернешься с этой… миссии… или из того времени, где будешь работать с этим парнем, позвони мне, чтобы я сразу же приехал. А еще лучше, позвони мне заранее.

Мне потребуется смекалка. У Кэтрин может случиться припадок, если Трей появится во время прыжка, а я не хочу ее расстраивать. Но это определенно выполнимо.

– Ладно, – говорю я ему. – Но… зачем?

– Потому что я не хочу, чтобы ты слишком долго думала о нем. Мне кажется, это опасно. Я помню, ты говорила, что ты не его Кейт, но я хочу, чтобы ты точно помнила, что ты моя Кейт.

Будильник зазвонил пятнадцать минут назад, но я все еще лежу в постели, пытаясь привести в порядок свой мозг. Мысли о вечеринке и столкновении с Евой борются с гораздо более приятными воспоминаниями о той части вечера, что я провела с Треем. Он доставил меня к порогу за несколько минут до двенадцати, как и обещал, и подарил последний, целомудренный поцелуй, который, по его мнению, был уместен, просто на тот случай, если кто-то подглядывал в окно. Случайный наблюдатель мог бы купиться на это, но мы все еще тяжело дышали после долгого перерыва на уединенной парковке с видом на ручей.

Кроме папы, который покорно сидел на диване с книгой, когда я вошла, в доме никого не было слышно. Я коротко ответила ему на вопрос, хорошо ли я провела время (« Да, замечательно !» вместе с поцелуем в щеку), а затем упорхнула вверх по лестнице.

Но сейчас уже утро, и мне нужно доложить команде, что прошло все далеко не так замечательно.

И все же первым делом я вбиваю в поиск изображений Google «Пруденс» и «кирист». Фотографий я не нашла, но есть десятки рисунков и картин, все очень похожие, в том числе немало изображений ее с огромным животом. Даже в клипарте лицо четко очерчено, волосы длинные и вьющиеся, и вся картина тревожно похожа на меня. Но разница все же есть. На большинстве картин изображено лицо, немного шире моего, особенно лоб. Нос у нее слегка короче, форма губ чуть-чуть другая. Грудь у нее определенно больше, но на большинстве картин она беременна, а на других изображается как богиня плодородия, и я никогда не видела богиню плодородия с обычного размера грудью.

Из любопытства я провожу подобный поиск и в других религиях. Рыжеволосых Марий я не нашла, но есть белокурые Марии, Марии-брюнетки и Марии почти всех национальностей. Изображения различных индуистских богинь лишены такого разнообразия, но их внешний вид, по крайней мере, несколько меняется от одной картины к другой. У меня такое чувство, что никто больше не страдает от того, что их постоянно сравнивают с Марией или Лакшми [21] Лакшми – богиня благополучия, изобилия, процветания, богатства, удачи и счастья в индуизме. , либо с полубогиней или покровительницей любой другой религии.

Я прямо в пижаме спускаюсь на кухню, прихватив с собой iPad, а Дафна стоит по стойке «смирно» у дальнего конца столешницы. Она слишком хорошо выдрессирована, чтобы схватить что-нибудь со стола, но, похоже, что все же не теряет надежды заставить кусочек, а может быть, и все блюдо спрыгнуть со столешницы на пол. Пока что это не работает.

Папа, который режет овощи, стоя у раковины, поручил Коннору взбить яйца. Но Коннор помешивает их вместо того, чтобы взбивать, а это значит, что у нас будет резиновый омлет. Я кладу свой планшет на другую сторону столешницы и протягиваю руки к большой серебряной чаше.

– Я справлюсь с этим. Но ты можешь сделать доброе дело и налить су-шефу немного кофе.

– С радостью. – Коннор отдает мне миску и берет кружку из шкафа. – Вы с Треем хорошо провели время?

– Мы очень хорошо провели время, но и очень непросто. Кэтрин будет завтракать с нами?

– Не уверен. Она еще спала, когда я вошел… проверить, как она там.

– Я знаю , Коннор, – говорю я с сочувственной улыбкой. – Все в порядке. Я уже не маленький ребенок. Вам, ребята, больше не нужно это скрывать.

– Ладно, что ж, тебе придется прояснить это с твоей бабушкой. И я подозреваю, что ты не хочешь вести с ней этот разговор, верно? – Он натянуто улыбается мне, протягивая кофе.

Я отвечаю ему многозначительным взглядом.

– Так почему ты интересуешься Кэтрин? – спрашивает Коннор.

– Просто думаю, стоит ли подождать и рассказать всем, когда она тоже будет здесь.

– Она плохо спит из-за смены лекарств, поэтому я расскажу ей все подробности позже, – после той вспышки гнева, во время нашей встречи за пиццей прошлой ночью, Кэтрин, наконец, получилось убедить обратиться к врачу, чтобы скорректировать прием лекарств.

– О’кей. – Я беру молоко из холодильника и наливаю немного в свой кофе, затем вливаю порцию побольше к яйцам и снова начинаю взбивать с чуть большей силой, чтобы омлет получился красивым и пушистым. – Итак, папа, ты знал, что Кэррингтон Дэй принадлежит киристам?

Он оглядывается через плечо, отрываясь от плиты.

– Э… нет. Я определенно упомянул бы об этом.

– Именно так я и подумала.

– А кто такой Кэррингтон Дэй? – спрашивает Коннор.

– Правильнее будет спросить – что такое Кэррингтон Дэй?

– Ладно, и что же такое Кэррингтон Дэй?