Владимир Панин - Ленинградский меридиан [litres]

Благодаря умелым действиям одной из штурмовых групп удалось захватить железнодорожный мост через реку Синяя и не позволить врагу его уничтожить. Охрана моста не успела привести в действие многокилограммовые мины, расположенные на бетонных опорах моста, благодаря смелости и отваге советских воинов. Быстрыми и решительными действиями они перебили мостовую охрану, а затем, ворвавшись на сам мост, перерезали провода к заложенным врагом минам.

Не подвели и штурмовые группы полка майора Любавина. Наступая вместе с танкистами майора Собакевича, штурмовые отряды быстро прорвали оборону врага и вышли в тыл немецкому гарнизону, оборонявшему Погорелое Городище. Под прикрытием танкового огня они принялись громить опорные точки вражеской обороны, а там, где поддержка танков была невозможна, уничтожали солдат противника в рукопашной схватке.

Многие командиры танков в пылу боя пренебрегали опасностью и, высунувшись из башни для лучшего обзора, руководили стрельбой орудий своих машин.

Столь смелые действия дали свои результаты. После ожесточенного трехчасового сопротивления немецкий гарнизон Городища большей частью был уничтожен, а его остатки сдались в плен. К вечеру первого дня наступления было освобождено Курьково, Матюгино, Старое и Раково. Оборона 46-го танкового корпуса немцев под напором сил 31-й и 20-й армии рухнула, что стало неприятным сюрпризом для генерала Моделя, уверенно отбивавшего атаки армий Калининского фронта на подступах к Ржеву.

Вначале он колебался, надеясь, что 46-й корпус сможет самостоятельно отбить атаки русских на свои позиции, но вечерние доклады полностью похоронили эти иллюзии. Модель быстро понял всю опасность, нависшую над всей ржевской группировкой 9-й армии, и отдал приказ о немедленном возвращении ранее отправленных под Демянск войск.

Видя, что оборона переднего края полностью рухнула, и стремясь спасти положение, он настоял на том, чтобы войска из-под Демянска отправлялись не по железной дороге или автомобильной автостраде, а на транспортных самолетах Ю-52, в район Сычевки.

Одновременно с этим Модель приказал остаткам 46-го корпуса отступать к рекам Гжать и Вазуза, на берегах которых планировалось создать новую линию обороны. Туда же, с согласия фельдмаршала Клюге, были отправлены три бронетанковые дивизии 9-й армии, которые должны были быть отправлены под Ростов.

К концу второго дня наступления войск Западного фронта немецкая оборона была прорвана на фронте 20 километров и в глубину на 30 километров. Преследуя отступающего противника, передовые соединения Красной Армии вышли к рекам Гжать и Вазуза, где вступили в бой с подошедшими резервами врага и занявшими по берегам рек оборону остатками 46-го корпуса.

Возникла опасность остановки наступления, но идущие вперед вместе с подразделениями пехоты танкисты генералов Гетмана и Соломатина смогли прорвать наспех созданную оборону врага, сумев без задержки переправиться на западный берег Вазузы, и создали в нескольких местах плацдармы. Вместе с ними передовые части 31-й армии вышли на подступы к Зубцову. Создались благоприятные условия для наступления на Сычевку и Ржев, но тут сыграла свою роковую роль погода.

Проливные дожди сделали непролазными дороги для артиллерии и машин с боеприпасами, горючим и продовольствием. Захватившие на Вазузе плацдармы войска были вынуждены перейти к жесткой обороне. Пока автомобили отчаянно боролись с раскисшими дорогами, мужественно продвигаясь вперед, враг получил столь важную для себя передышку.

Всего лишь суток хватило немцам, чтобы подтянуть резервы и, укрепив пошатнувшуюся оборону, 6 августа нанести мощный контрудар по советским войскам. Завязались ожесточенные встречные бои, в которых селения по нескольку раз переходили из рук в руки. Благодаря стойкости и мужеству солдат Красной Армии, враг не смог ликвидировать захваченные ими плацдармы. Все они не только остались в руках советских войск, но после ожесточенного боя ими был взят Зубцов. Успех был налицо, на этом наступление Западного фронта закончилось.

Во встречных боях с противником советские танковые корпуса понесли серьезные потери. Неожиданным соперником грозных КВ и Т-34 были отнюдь не столь привычные для них немецкие танки Т-3 и Т-4, которые советские танкисты легко громили во встречном бою. Танковый кулак генерала Жукова наткнулся на новинку немецкого танкопрома – самоходные орудия «Штурмгешюц», поступившие в танковые дивизии вермахта на Восточном фронте. Их 75-миллиметровые орудия успешно пробивали броню советских средних и тяжелых танков на расстоянии километра.

В одном из боев на подступах к Карамзино майор Любавин лично увидел действие этих немецких самоходок, поставивших жирный крест на наступательных планах комфронта Жукова.

К этому времени личный состав полка Василия Любавина заметно поменялся. Те танкисты и те пехотинцы, что в начале сражения лихо наступали сидя на броне танка и в нужный момент грамотно поддерживали друг друга огнем, давно выбыли из строя. С большим трудом, благодаря оставшимся старожилам, экипажи танков и прибывшее на замену пополнение находили общий язык и продолжали атаковать врага в едином строю.

Карамзино было важным транспортным узлом на пути к Сычевке, ключевому пункту немецкой обороны, и взять его было крайне важно. Подразделения полка Любавина наступали на него при поддержке танкового батальона, где большинство машин составляли средние и тяжелые танки. Казалось, что ничто не поможет советским солдатам взять Карамзино с наскока и дальше продолжить преследование врага, но тут в дело неожиданно вмешались неказистые пятнистые «шмакодявки».

Неизвестно почему, вместо того чтобы вести огонь из засады или какого-либо иного прикрытия, самоходки выкатились на открытую местность и принялись гулко стрелять по советским танкам.

Вначале Любавин не придал их появлению большого значения, решив, что это шаг отчаяния со стороны противника, пытающегося любой ценой помешать наступлению советских танков на Карамзино, однако дальнейшие события заставили его кардинально поменять свое мнение, так как огонь самоходок нанес серьезный урон идущим в атаку советским танкам.

Если ранее они покидали поле боя, только попав под огонь прямой наводки зенитных 88-миллиметровых орудий противника, то теперь выходили из строя от попаданий снарядов его самоходок. Причем эти попадания были опасны для советских танков не только когда они поражали их борта, но и когда попадали в мощный бронированный лоб машин.

С тяжелым сердцем, сжав бинокль руками и нещадно костеря неизвестно откуда взявшиеся у врага быстрее и подвижные штурмовые орудия, Василий смотрел, как они безжалостно кромсают броню тяжелых и неповоротливых «Климов». Почти каждый второй снаряд, выпущенный немецкими самоходками, либо выводил танк из строя, либо наносил ему повреждение, либо косил бегущие за танком цепи пехоты. При первых выстрелах солдаты моментально залегли, и снова поднять их в атаку было очень трудным делом.