Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

– Убрал!

Помчали вниз. Скинули зиповский замок. Зная, что их слышно, Харебов, с трудом сдерживая горячку, воткнул ключ в дверь, приговаривая:

– Стив, Стив, ван мо́мент, гальюн, «жиллет», ланч…

Затем тормознул, доставая пистолет, шепнув напарнику.

– Погоди. Отойди.

Проникать в помещения по-боевому никто не учил, но по фильмам знал, как не стоять на линии огня при открытии дверей.

Стараясь быть спокойным, негромко позвал:

– Стив! Гоу.

Толкнув дверь, капитан вышел, не выказывая какого-то беспокойства, но сразу понял, что дело неладно. Дёрнулся и немедленно получил рукояткой пистолета по затылку, хрюкнув на четвереньки.

– Вяжи его, – майор двинул в каюту.

– Ну, вот кто… кто бы мог подумать, что у этого старого морского хрыча в каюте окажется, заметь, армейская полевая радиостанция? – Харебов вроде бы обращался к лейтенанту, но это была сплошная возмущённая риторика. – Она даже на вид годов шестидесятых!

На полу ходовой рубки стоял раскрытый рюкзак с аппаратом зелёной раскраски, килограммов шесть весу. Рядом валялся чехол со стержнями сборной антенны.

Лейтенант присел на корточки, вытащив из боковой ячейки ещё один блочок, крутя его перед глазами:

– Да вроде так всё, но вот этот трансивер помоложе будет. Скажу тебе, километров на пятьдесят в импульсном режиме добьёт. Неприхотливая и для рыбацкой шхуны в самый раз. Так что тут-то он не врёт, что пёр её какому-то такому же старому хрену. Вопрос, смог ли он с кем-нибудь связаться?

Вертолёт услышали женщины, загорающие на баке. И поздновато – машина нагрянула неожиданно. Ни черта не успели что-либо придумать и подготовиться. Даже глупо засуетились, забегав как тараканы. Выползли на палубу, естественно, не отсвечивая оружием.

Ни много ни мало – «Си Кинг». Обогнал, облетел, снизился.

Харебов боялся, что женщины станут изображать потерпевших, но не стали. Стояли спокойно, впитывая губкой любопытства происходящее. Даже помахивали руками, вполне приветственно.

Ещё надеялся, что американцы прилетели на простой «SOS» и, осмотрев визуально, удостоверившись, что всё нормально, а девочки вполне беззаботны, свалят.

Но «сикорский» загарцевал сначала за кормой, потом пристроился по левому борту – их явно заинтересовала зачехлённая машина. Даже фотографировали, зависнув совсем уж близко, подстроившись под 20 узлов яхты, надрывая перепонки турбинами. В проёме сдвижной двери возился член экипажа, по снаряге – морской пехотинец, подозрительно водя жалом пулемёта на вертлюге.

А потом напор ветра из-под лопастей сорвал тент, который забил, затрепыхался лоскутом, почти обнажив «камова». Янки сразу узнали советскую машину. Морпех за пулемётом показушно передёрнул затвором, взяв на прицел.

А Харебов не знал, что делать. Хвататься за автомат? Не успеешь дёрнуться – нашинкуют из крупняка в один момент. Просто непонятно было, что предпримут американцы – будут высаживаться? Или ждать, что ещё подтянут подкрепление?

Он не видел, как лейтенант, скрываясь за возвышением полуюта, шмыгнул к «вертушке», сдвинул дверь. РПГ покоился в полуразобранном виде – быстро привёл его в боевое состояние. Затем, прикрываясь тушкой вертолета, приготовился. Встретившись взглядом с Мэрилин, не пытаясь перекричать надрывный свист кабана-«сикорского», махнул рукой.

Девушка стояла на возвышении шкафута, подавшись вперёд, ветер разметал, трепал белые кудри. Увидев отмашку, она сосредоточенно кивнула, потом деланно улыбнулась и с вызовом стянула верх купальника, обнажив чудесные полушария с тёмными точками сосков.

На «кинге» прибалдели. Пилоты определённо хотели увидеть больше и в лучшем ракурсе, развернув машину, отводя сектор стрелку.

Лей намеревался просто отвлечь противника, но результат импровизации с обнажёнкой превзошёл все ожидания. Став на колено, быстро прицелился, не особо переживая, потому что почти в упор, и пальнул.

Чиркнуло в доли секунды – удар в скулу, ниже пилотской кабины. Морпех не удержался и вывалился, повиснув на ремнях, кукольно болтая конечностями. Коптер повело, накренив под таким углом, что казалось – сейчас зацепит воду лопастями. Машину подраненно потащило… потащило, воя, молотя винтами в другой, надрывной тональности. И только метров через двести пилотам удалось выправить полёт.

Харебов от неожиданности только и успел присесть, когда почти над головой прошелестела граната. Точнее, всё сплелось в одну связку: выстрел, короткий росчерк, вспышка-попадание.

Сзади восторженно заорал лейтенант, ему вторила растрепанная блондинка, подпрыгивая, вертя над головой лифчиком, совсем забыв, что почти голая, а её белые груди скачут двумя спелыми бутонами.

«Кинг» словно обиженный жук уходил прочь, черня след дымом.

«Какой живучий гад! – Смотрел вслед майор, пытаясь вспомнить маркировку на гранатах к РПГ. – Вроде бы в подсумке были и обычные, и осколочные. Интересно, какую воткнул лейтенант?»

Подбитая машина хоть и удалялась, но в какой-то момент ему показалось, что дым стал гуще. Потом затанцевал оранжевый огонёк пламени, разгораясь, разрастаясь и разом выплеснувшись в характерный апельсин керосиновой вспышки.

«Си Кинг» ещё горящим клубком сыпался в воду, а Харебов уже корячился на вертолёт, прикрикивая на лейтенанта, чтобы тот помогал разводить лопасти.

– У нас и часа нет в запасе!

То, что экипаж «Кинга» доложил о советском вертолёте на борту яхты, даже не обсуждалось. И о том, что атакован, тоже наверняка голосил на пол-океана. Пока не взорвался.

Бедняжка Мэрилин только сейчас допёрла, каких делов натворили не без её помощи – стояла отрешённо, кутаясь в халат. А её подруга смотрела в бинокль – керосиновое пятно в километре ещё догорало, чадя, и никакого намёка на спасательные плотики.

Харебов щёлкал, щёлкал тумблерами, радуясь, что в тропиках, и много времени на разогрев не потребуется.

Лейтенант снял зацепки с шасси, забрался в кабину и занудил какого-то чёрта, оглядываясь на две женские фигуры на шкафуте:

– Бля-а! Как по-скотски получается – улетаем… бросаем… Может, их с собой забрать?

– Ты рехнулся? Посмотри! Они никуда не собираются! Ещё и ручкой «счастливого пути» тебе сделают. Им с нами куда как опасней, чем остаться! На! – Командир вытащил ключи от зиповского замка и радиодетали от судовой радиостанции. – Отдай девкам. Скажи, чтобы, как только мы взлетим, освободили этого доморощенного «крепкого орешка». Пусть запускает радиопередатчик и голосит о помощи. А то вояки амерские действительно сдуру в них ещё чем-нибудь влепят.

Машина вошла в режим, свистя на повышенных оборотах. Майор нетерпеливо поглядывал на время, но лейтенант на удивление долго не прощался – забрался в кабину, сопя совсем как обиженный ребёнок.