Андрей Булычев - Сотник из будущего. Северная война

По всей Швеции прокатилась волна террора над всеми теми, кто был связан с новгородцами торговыми или с их личными делами. Самих русских, неважно, взрослые ли то были, женщины или же дети, гнали под конвоем в крепость Сёдертелье. А уже в самой крепости запихивали в узкие, тёмные и сырые подземелья. Один только Готланд, славящийся своей самостоятельностью в делах, не позволил разрушить русский двор и отдать в руки королевского правосудия своих дальних торговых товарищей.

«Войны приходят и уходят, а хорошие отношения и торг со своим торговым партнёром стоят гораздо выше, чем посулы из Уппсалы!» – решили на общем тинге гуты. Но собрать в дальний поход суда, которые могли бы пройти по реке и по морю, всё же не отказали. Уж больно большой куш причитался за их аренду и за перевозку на них войск. И уже в начале июня потянулись в сторону восточного побережья Швеции эти суда под погрузку.

Марта, проживая в каменной цитадели крепости Сёдертелье, была озабочено сейчас лишь тем, как защитить своего ребёнка и сделать все, чтобы он рос крепким и здоровым. А это было в её условиях весьма непросто. Все служанки, с которыми она прибыла в крепость и которые ей помогали, были заменены на чужих и не знакомых ей. Они молча подавали ей скудную пищу и пристально наблюдали за всем, что делала молодая мать, выступая скорее в роли надзирателей, чем прислуги. С вежливым и холодным молчанием, не оставляя её одну, находились они с ней рядом, и это было нестерпимо тяжело. Но Марта сдерживалась, несмотря на накатывающие приступы отчаянья. Ей нужно было думать о ребёнке, не дай Бог, у неё самой пропадёт молоко, никто ведь тогда даже пальцем не пошевельнет, чтобы найти малышу кормилицу. Одна только молодая девушка служанка смотрела на герцогиню без того традиционного льда, который сквозил во взглядах всех остальных. Особенно тёплым её взгляд становился, когда мать кормила или пеленала малыша, а недавно она принесла спрятанный козий сыр и быстро сунула его Марте, тут же выйдя в другую комнату. Теперь каждый день герцогиня получала тайные подношения от своей служанки: кусок окорока, горбушку хлеба, сыр. Зачастую было видно, что это объедки с какого-то господнего стола, но какая может быть великосветская гордость или брезгливость, когда ребёнку нужно было хорошее молоко.

Новый комендант крепости рыжебородый ярл Ральф со свежим лиловым шрамом через всю щёку, что прибыл недавно на замену старому Грегеру, стоял в дверях комнаты герцогини и вызывающе скалился.

– Рад представится Вам, герцогиня! – и он сделал лёгкий полупоклон, – Ваш старый комендант Грегер был слишком стар и мягок для исполнения своих обязанностей. Поэтому отныне, решением Высшего Регентского совета королевства, комендантом крепости назначен я, ярл Ральф, – и он довольно улыбнулся, – В эту крепость начинают сгонять всё то русское быдло, что уже успело пустить корни в нашем королевстве. Сюда же отправят и всех сочувствующих им. И смею Вас уверить, легко в наших «гостеприимных» подземельях им точно не будет. Вы не удивлены, герцогиня, почему я Вам сейчас это рассказываю? – и он с усмешкой уставился на Марту.

Герцогиня прижала к себе малыша и, сохраняя достоинство, встала с лавки.

– Нет, комендант. И поверьте, у меня нет ни малейшего желания отгадывать ваши загадки и играть в эту вашу игру. Потрудитесь хотя бы вести себя прилично в присутствии женщины, если в вас осталась ещё хоть капля благородного достоинства, ярл!

– О-о-о, – протянул Ральф, – Мне рассказывали, что вы, Ваше Высочество, весьма остры на язык. Однако, сейчас это может вполне обернуться против вас же. Мне пока не приказывали пролить вашу кровь, но ведь я могу вообще приказать урезать питание или даже и вовсе не давать его вам. Сколько тогда продержитесь вы лично и этот ваш, – и он кивнул на сопящего в сладком сне младенца, – И даже не думайте смягчить моё сердце, герцогиня! Я сделаю всё, абсолютно все, когда получу соответствующий приказ. А вот это, чтобы вы даже не сомневались в моих словах! – и он достал из ножен такой знакомый Марте меч, – Узнаёте его?

Всё помутилось перед глазами у женщины:

– Откуда он у вас?

– Вижу, узнали! – прорычал рыжебородый, – Да, это меч его, этого вашего русского барона! Именно им он мне и рассёк лицо и убил ещё с десяток подданных королевства. Но теперь-то меч там, где он и должен быть, он в руках у настоящего воина, а не того, кто сейчас гниёт в земле. Да, я лично вырвал его из рук вашего Андреаса, когда его изрубили на моих же глазах.

И ярл торжествующе захохотал.

У Марты всё поплыло перед глазами, и она рухнула на пол. Бросившаяся к ней служанка только успела перехватить младенца, и он отчаянно громко завопил, резко проснувшись.

– Заткните уже ему глотку! – прорычал Ральф, – Иначе я сам лично придушу его! Его жизнь здесь совсем ничего не стоит в отличии от герцогини! И приведите её чувство. Ей ещё не пришло время умирать! Начинайте давать ей уже пищу, чтобы не уморить совсем с голоду. Она должна дожить до того времени, когда я отрублю ей голову прилюдно на площади, при всём скоплении народа, ещё и вот этим вот самым мечом!

И, громко хлопнув дубовой дверью, новый комендант пошёл проверять свои подземные казематы.

Вот уже третий день в крепость прибывали колонны избитых и раздетых русских, оказавшихся по злому року в королевстве.

Ладейный караван из семи судов, пройдя реками Полометь, Пола, Ильмень озеро и Волхов, наконец-то приблизился к Ладоге. Древний город, помнящий своих первых поселенцев из славян, финских народов, скандинавов и варягов, а так же дружины былинного Рюрика, Вещего Олега и Ярослава Мудрого, открывался взгляду Андреевцев высокой каменной крепостью, куполами многочисленных церквей, большими деревянными посадами и огромной пристанью со всеми её постройками. Этот город был стратегически важным местом для Батюшки Великого Новгорода и для всей северной Руси. Именно в Ладоге была та единственная гавань, где могли полноценно швартоваться и останавливаться для разгрузки большие морские суда, не способные пройти к Новгороду через пороги Волхова.

С Ладоги же вечевая республика контролировала все те земли, которые лежали за одноимённым озером, по своей огромности называемым морем.

Была она ремесленным центром и одновременно же была и крепостью, преграждающей путь к столице и к сердцу северной Руси.

Оттого-то и держали в городе приличный гарнизон из четырёх сотен воинов. Да и сами горожане были людьми боевитыми, умевшими держать в руках как топор или кузнечный молот, так и меч с боевым копьём или секирой.

– Выгружайте какие нужно припасы и отдыхайте, ребята, – распорядился Варун и отправился ко двору ладожского посадника Павла, к кому у него имелась сопроводительная грамота. Нужно было налаживать отношения с будущими соседями. Как знать, может быть, придётся им вместе в этой стороне оборону от иноземного врага держать.