Андрей Булычев - Сотник из будущего. Северная война

– Спасибо, дедушко!

– Потом поблагодаришь, когда… кхм… – и он прокашлялся, – Когда сам сильно того захочешь, и этого сюда взять с собой не забудь, – и он кивнул на Микко, – Хороший парень он у тебя. Да и ты воин ладный. Насчёт предложения к крепости вашей сходить, извиняй, не могу я, ноги плохо уже держат. Внуков с правнуком к вам пошлю, они как раз сейчас дальний промысел ведут. Ну, там и сторгуетесь, поди, охотники и рыбаки из них хорошие, а тяжёлую работу, чтобы у вас делать, нужно много мяса с рыбой есть.

– Да, и сюда подойди-ка поближе ко мне, поближе говорю!

И, когда приблизился к нему вплотную Родька, потребовал:

– Наклонись к самым устам!

– Старшему передай от меня лично, что скоро много чужих и злых дюже из-за моря нужно будет ждать. До осени всё это случится уже.

И, отвечая на немой вопрос пластуна, сурово произнёс:

– Сорока на хвосте принесла, и достаточно тебе знать о том более! Ты же в большой дружбе с сороками, как я вижу, состоишь, да и твой старший про то хорошо знает.

Словно холодом отдало Родьку от этих слов, будто пришедших из далёких зимних лесов за озером Ямным.

– Ну, всё, всё, идите, давайте. Пора уже вам, – буркнул Карьялонни и взялся снова за вязание невода, – Ходят тут, ходят, прячутся по кустам, как будто я лес душою не вижу. Ну да ладно, добрые воины пришли, хоть и натоптали вокруг изрядно, – ворчал про себя седой дедушка.

– Сорока, говоришь, на хвосте весть принесла, и я о твоей дружбе с сороками знаю? – с интересом глядя на Родьку, произнёс Варун, – Экого занятного вы дедушку на этой полянке нашли. Шутки шутками, а на примету эту весть все же взять надо. Такие люди просто так ничего и никогда не говорят! Опять же, что-то странно уменьшилось движение судов через Неву, и не одной шведской ладьи за последние две седмицы мимо ведь не прошло. Да и Готландцев не видно стало в последнее время. Странно всё это, к чему бы так?

– Ну да иди уже, отдыхай, седмицу ведь по лесам пролазили. Сначала в баню всем, потом отъедаться и спать! Три дня вас никто здесь трогать не будет.

– Сорока, значит, весть принесла, хм, – нахмурился снова Варун, – Надо бы послать к устью Невы одну ладью дозором, пусть разнюхают, что там вообще в Вотском заливе делается.

Действительно, тот поток судов, что проходил всегда мимо Орешка, в последнее время сильно сократился и состоял он теперь только лишь в основном из судов с самых далёких германских земель. Проходили мимо острова с возводимой на ней крепостью когги, струги да ладьи, и таращились на всё происходящее их команды с несказанным интересом.

– Вона как руссы развернулись-то! Одним махом заперли Неву и Ладогу на замок, а ключик-то от того замка в Великом Новгороде лежит!

Как-то поутру с северной стороны, напротив острова на прибрежный песочек вышли трое охотников. В руках у самого старшего из них была ветка с листвой. Они положили перед собой неразделанную тушу оленя, рядом с ним пару тетеревов и молча сели рядом.

– Дед кланяться дарами велел. И повелел узнать у старшего русского, не нуждается ли он в хороших охотниках и рыболовах.

– С превеликим удовольствием вас найму, – улыбнулся карелам Варун, – Мясца да рыбы нам тут много бы нужно, и платить вам за то доброй ценой буду. И за этого оленя с тетерками сколько нужно, говорите, не стесняйтесь, робята?

– То подарок, сказал же я уже тебе, дядька, – протянул старший из карел мужичок лет так тридцати.

– Ну не обижайтесь тогда, простите старого, – улыбаясь, протянул комендант крепости.

– Это вы-то старый? – усмехнулся мужичок, – Я Ортьё, самый младший внук у нашего Карьялонни, а эти двое Оттуас и Тиуру и вовсе его правнуками будут. Да, и вот ещё что велел вам дед лично передать. Говорит, что вы это поймёте, – и он протянул одно целое и ещё одну половинку от пера сороки.

– Это липень (июль), – и он указал на то перо, что было целым, – Так нам дед сказал.

Вот и ещё добавилось одной загадки Варуну.

В конце июня пришёл в крепость караван из пяти судов от Ладоги. Вместе с посадником Павлом Степановичем прибыл и настоятель главного городского храма отец Онуфрий, который провёл освещение русской северной твердыни и справил службу в маленькой крепостной часовни.

– Мы бы и больший храм заложили, батюшка, – оправдывался перед настоятелем Варун Фотич, – Да вот пока только этот успели.

– Не в величине и богатстве отделки церковного строения дело, сын мой, – остановил его добрым словом священник, – А вере крепкой, истинной да искренней, от самого сердца идущей у тех, кто в сим храме молиться будет. Я сам, коли на то воля Божья будет, или другие священнослужители будем теперь к вам почаще приходить и вас, свою паству молитвою окормлять.

С прибывших ладей сгружался всякий железный инструмент и кованые скобы, петли, полосы, костыли, а так же большие четырёхгранные гвозди. Тут же выносили и провиант: зерно, бочки с маслом или топлёным салом, блеющую, мычащую и хрюкающую скотину, птицу и прочее. Вся пристанька была заставлена всевозможными грузами.

– Однако, крепко вы тут встали! – оглядывал с самой высокой точки крепости, то есть со смотровой башни детинца, стоящего посредине крепости, окружающие окрестности ладожский посадник, – И что, прямо оба рукава здесь простреливаете?

– И со стреломётов простреливаем, и с орудий онагров каменьями голышами бьём, – кивнул утверждающе Варун, – Вчера вот только пристрелку начали. Вон по обоим берегам щепа как навалена-то, розмыслы эти щиты разнесли. Завтра вона плоты выпустим с Ладоги в реку Неву наплывом, сами поглядите, как они их разобьют онаграми.

– Занятно, занятно, – кивал ладожский посадник, – До завтра погостим у вас. Чай найдешь, чем угостить-то гостей, Фотич?

– Обижа-аете, Павел Степанович, – протянул Варун, – Всё по высшему воинскому разряду и хлебосольству будет, все, как и положено, не сумлевайся.

И начальство продолжило дальше свой высокий обход.

– Скажи-ка мне, комендант, – уже перед самым отплытием назад к Ладоге спросил поручика посадник, – Вы же тут никого назад к Вотскому заливу не заворачиваете? Что-то судов мало на Ладогу идти стало, а шведских так и вовсе в последнюю седмицу не стало. Сам понимаешь, это ведь и мыто (пошлина, налог), и товар, да и вообще всё торговое богатство Новгорода.

– Ну что вы, Павел Степанович! У нас такого приказа, как вести дело с торговыми судами, не было. А в нашем деле, сами понимаете, своеволие и вовсе не позволительно. Я и сам заметил, что тут только немцы теперь одни плавают, от того-то и послал одну ладью на разведку в Вотский залив. Дабы узнать, не задумали ли шведы чего худого там.

– Ну ладно, коли так, – улыбнулся посадник, – Если вдруг станет худо, так ты знак дымами давай. Подсобим уж, небось!