Татьяна Иванова - Орнамент с черепами [СИ]

— О, смотрите, господин Эр'Солеад. Кажется, у меня для вас радостное известие. — Пелей Леждин помахал в воздухе плоской коробочкой размером три ладони на две.

— Неужели? — Астайнар забрал у него шкатулку и нетерпеливо открыл.

Новый план обороны Рисса был сделан из серебра. Отмели на реке были выгравированы с обозначением глубины. Никаких сапфиров разных оттенков и жаркого сияния золота. Только скупая гравировка по льдистому металлу.

Синие глаза дартаная вспыхнули.

— Это действительно радостное известие, — сказал он, закрывая шкатулку. — Значит, неизвестный нам маг не доверил план обороны Герейне. Он собирался лично передать его вождям кочевников, когда те захватят Меары. Уже не предаст. — Астин бросил быстрый взгляд туда, куда Эситея старалась не смотреть. Там, рядом с изуродованными останками Вателла лежал в луже крови труп неизвестного мага со страшной предсмертной гримасой на лице.

— Жаль, что мы не можем его допросить, — с нехорошей мечтательностью произнес градоначальник, посмотрев туда же, куда и Астин. — Интересно все же, кто за ним стоит. Связанные все — меарцы. Не думаю, что они знают что-нибудь существенное. Фелсей, все равно допроси с пристрастием. Мало ли, что вдруг выплывет… Но вот еще, что я сейчас подумал. Вся эта демоническая магия стала возможной из-за того, что наш древний храм разрушен. А на носу у нас атака кочевников, которые тоже поклоняются демону. И если наш маг был не единственным в городе, то не ожидает ли нас совместное демоническое воздействие и снаружи и изнутри города. К сожалению, после всего, только что произошедшего, приходится учитывать и духовную грань реальности.

— Богослужение вы уже организовать не успеете, — сказал Астайнар. — До атаки кочевников остались даже не дни — часы.

— Однако, задача… Впрочем, придумал. Устроим акт гражданского покаяния. Снесем на центральную площадь все статуи и изображения богини луны и их подожжем. Остальное после отражения нашествия. Как вам, госпожа дикеофора? Подойдет?

— Подойдет. И еще кое-что, кстати, господин градоначальник. Мне одна знакомая просила вам передать, что видела в городе кое-кого, кто в состоянии организовать возмущение в городе в критический момент. Есть предложение, получше осмотреть восточную окраину Меар.

— Не так-то это просто, — задумчиво сказал Леждин, бросив на Эситею внимательный взгляд. — Там множество подземелий. План подземных ходов, даже и приблизительный, придется искать несколько дней. Глупо соваться вслепую в нору к бунтовщикам. Может их выкурить оттуда, а? Но сначала акт покаяния.

— Я забираю тебя, Эссиль, — Астин снова перешел на родной язык. — Не думаю, что твой пронзенный стрелами труп украсит акт гражданского покаяния. Сожгут свои уродские изображения и без тебя. У Леждина неплохо получится. Поедем. Я для тебя даже могу баллады слащавого Персерена спеть, если успею, раз тебе нормальное искусство не по душе.

Эситея была уже не в силах спорить. Когда напряжение спало, на нее навалилась страшная усталость. Перед глазами мелькали то ужасная рожа одушевленной мумии, то ненавидящий взгляд мага, то призрачный свет над разверзшимся потолком ритуального зала. И больше всего хотелось уткнуться лицом в плащ Астина и так и замереть.

Когда Астин вскочил на коня, посадил Эситею перед собой и крепко прижал к себе свободной рукой, она действительно уткнулась лицом в плащ всадника и не шевелилась.

— Эссиль, я тебя больше не выпущу из Нового города.

Эситея промолчала. Она бы и сама теперь век в Древний город не заходила. Но, если дикеофоре понадобится уйти, то ее не один дартанай не удержит. Поэтому, ничуть не обеспокоенная решительным заявлением Астина, девушка продела левую руку у него под рукой, сцепила на широкой спине со своей же правой, перекинутой через его могучее плечо, и крепко-крепко к нему прижалась.

— И еще, Эссиль, мы сейчас же обменяемся клятвами верности. Ты слышишь?

— Я думаю, — прошептала девушка.

— Ты меня замучила, — возмутился дартанай. — Нельзя себя так вести, как ты ведешь, и говорить при этом: «я подумаю».

— Я слабая, потрясенная произошедшими ужасами женщина в объятиях сильного, надежного мужчины. И мне хорошо, хотя ты и твердый в кольчуге, — сама себе удивляясь, сообщила Эситея. — К тому же мне папа разрешил любую глупость. А брак с тобой, Астин, — дело серьезное. И я пока не готова.

В ответ сильный мужчина в кольчуге пробурчал что-то ругательное, хотя и неразборчивое.

К вечеру немного отдохнувшая, вымывшаяся, а ей очень хотелось смыть с себя кошмар этого дня, Эситея устроилась в одной из комнат своих новых покоев. В центральном зале, в который выходили три комнатки, уже висела картина с маками перед грозой. То есть, все, включая Дархэлла, подарившего картину, были уверены, что девушка поселилась здесь надолго.

Постучавшись, к ней опять зашел Астин. Он выглядел хмурым и решительным.

— Дорогая Эссиль, я отвел эти покои для нас с тобой. Но наши уже зажгли предупредительный огонь на вершине Сараздага. Кочевники готовы. Атака будет через день. Поэтому решай. Или ты немедленно становишься моей женой, а завтра с утра я отбываю в крепость. Или ты мне опять отказываешь, тогда я поскачу в крепость прямо сейчас. В любом случае, я отдал приказ: тебя из Нового города не выпускать.

Астин помолчал, потом опустился на одно колено перед креслом с сидящей в нем девушкой.

Эситея, стараясь унять бешено заколотившееся сердце, прижала руку к груди и замерла.

«Уже зажгли предупредительный огонь! И Астин будет первым, кто встанет на пути у захватчиков».

А потом она вдруг мечтательно подумала, как было бы хорошо, если бы нашествие кочевников удалось бы отразить, они бы с Астином оба выжили, поженились и жили бы вместе, долго и счастливо. Это было бы правильно…

— Это «нет», или «да, но…»? — поинтересовался внимательно наблюдавший за ней дартанай.

— Второе, — тихо призналась Эситея. Астин поднялся с колена.

— И в чем проблема?

— Ну король… Ты наследник престола…

— Надеюсь, что нет. Слава его величеству и его высочеству! Возьми, Эссиль. Это тебе.

И на колени девушки лег запечатанный свиток с алой надписью: «отдай Эссиль, если додумаешься сделать ей предложение».

Она подняла взгляд на замершего рядом с ее креслом Астайнара.

— Но откуда? Как?

— Недавно передали письмо от короля со вложенным для тебя свитком.

— Ты знаешь, что там?

— Благословение короля, я надеюсь.

Эситея сломала печать.

«Дорогая Эссиль, я запомнил тебя юной, решительной, неотразимо прекрасной девушкой. И, когда я посылал Астина в Меары, твой образ стоял у меня перед глазами. Почему-то я не сомневался, что ты произведешь на него сильнейшее впечатление. Мне рассказали, что за прошедшие годы Эссиль Суаран лишь еще больше похорошела. Я не буду, не могу настаивать, но мне хотелось бы по-человечески, чтобы ты стала женой моему недозревшему родственнику. Несмотря ни на что, Астин заслуживает этого счастья. Я буду рад, моя дорогая, если ты станешь членом нашей семьи».