Татьяна Иванова - Орнамент с черепами [СИ]

— Да что вы… да я конечно… да ни на шаг…

Дверь за счастливой Лидией закрылась.

— Я пойду к госпоже Леждене, — тихо сказала Неарху Эситея. — Вернусь так быстро, как смогу. Без меня никому не открывай. Нет в доме никого.

И она, надев тяжелый лиловый плащ дикеофоры, захватив корзиночку со средствами первой помощи, направилась к дому старостихи. Но на полдороге ее встретил посланник от госпожи Леждены.

— Не трудитесь, госпожа дикеофора, — сказал он, подчеркнуто низко кланяясь. — Господин Леждин выздоровел.

Эситея, не ответив, развернулась и пошла обратно. В какой-нибудь другой дом она все равно бы заглянула, чтобы убедиться, что больной действительно выздоровел, что у него, скажем, не последний прилив сил перед скорой смертью. Но в дом старостихи ее не звали, и напрашиваться дикеофора была не намерена. Мало ли, вдруг Леждин и вправду выздоровел. Видеть его лишний раз не хотелось. Зато она вспомнила, что обещала зайти кое к кому, да все как-то было недосуг.

Домой Эситея вернулась, закупив еще и продуктов на рынке, когда уже начало темнеть.

Выздоравливающий Астайнар не спал, а пребывал в полусидящем положении, удобно устроившись на подложенных ему под спину подушках, набитых соломой. Они о чем-то тихо разговаривали с Неархом, когда вошла Эситея.

— Как там господин Леждин? — с легким презрением поинтересовался выздоравливающий пришелец.

— Выздоровел, — мрачно сказала девушка. — Еще до того, как я изволила к ним пожаловать.

— Ну и нравы у вас, — сурово произнес Астайнар.

— А были бы другими, — задумчиво ответила Эситея, усаживаясь на низкую скамью возле его кровати, — мы бы вас выгнали из своей страны, верите? Так что радуйтесь, — она нащупала пульс у него на запястье и замерла, прислушиваясь. — Идеально.

— Действительно, господин Астин, раньше мы были не такими. Вот мой прапрадед, в честь которого меня назвали, как бы нечаянно сдался в плен степнякам. И под пытками показал, что в наш город пришли войска из столицы. Прадеда запытали до смерти, но орды степняков от Меар отступили. Испугались.

— Сейчас не отступят.

Эситея облокотилась о край постели пришельца, только теперь почувствовав, как она устала. Прошлая ночь была практически бессонной.

— Госпожа Эситея, сядьте вот сюда, на сиденьеце. Я сейчас вам ужин организую быстренько.

Она покорно переместилась в пододвинутое Неархом кресло.

— А вы до сих пор рассчитываете объединиться с Древним городом для защиты от Степи? — с любопытством спросила лекарка Астайнара, посидев несколько минут с закрытыми глазами.

— Мы для этого присланы из столицы.

— Лучше бы вам сразу начинать строить укрепления за Меарами, а не перед ними, — с горечью заметила городская дикеофора. — Но если вы все же намерены поднять этот неподъемный груз…

— То что? — пришелец пристально смотрел на опустившую голову Эситею. Она чувствовала его взгляд.

— То действовать нужно не так, как вы действуете.

— Продолжайте, Эситея.

— В Древнем городе пять Отцов. Вас пригласили на совет трое из них? Мауропод, Псифеллин и Сатесий?

Астайнар растерянно молчал. Эситея полностью проснулась и с невольной усмешкой в глазах посмотрела на начальника пришельцев.

— Вы не знаете? Не потрудились узнать имена тех, кто вас пригласил на важный совет? Во враждебный Древний город?

— Я не знал, — хмуро заявил Астайнар, опуская глаза, — что вы нас настолько ненавидите. В столице этого нет. Я не знал, что у вас нет единства в управлении. Я не знал, что слово чести для вас ничего не значит.

— Зато теперь знаете. И все равно будете пытаться объединиться?

Он кивнул, мельком взглянув в серые глаза девушки. Эситея смотрела на него немного расфокусированным взглядом человека, который слушает собеседника, но напряженно думает при этом о чем-то своем.

Да, действительно. В центральных областях страны пришельцы вполне уживались с коренным населением. Они ведь и вправду не захватывали страну, племена воинственных дартанаев, пришедших из-за гор, спасаясь от голода в своей земле. Более того, все они, пройдя в Меотию, в долину реки Архерон, по малоизвестному проходу в горах, должны были здесь и погибнуть. Так и остался невыясненным вопрос, откуда вожди дартанаев узнали о существовании того прохода в Меотию.

Потому что Меотия лежала в руинах и погибала после нашествия степняков, в тот раз дошедших до центральных областей страны впервые за все время существования государства в долине Архерона. И погибала Меотия не столько от разорения своей земли, сколько от заразнейшего мора, занесенного степняками в долину. Центрального правительства уже не было, каждый город выживал, как умел.

Ко времени нашествия дартанаев мор поутих, но селиться в зараженных местах все равно было опасно, а пришельцы ни о чем и не подозревали. Они были обречены, но уцелели. Эситея знала, что совет дикеофоров страны принял негласное решение, послать проводников к пришельцам, чтобы показать им безопасное место для расселения. Этот народ и раньше был известен меотийцам, еще до того, как они оставили свою истощенную землю в надежде найти себе лучшее место под солнцем. Дартанаи привлекали тем, что им было хорошо знакомо чувство долга, данное слово они держали бескомпромиссно. С ними можно было сотрудничать.

Новой столицей стала бывшая летняя резиденция архонтов Меотии, в которой никто не жил во время мора, потому она и осталась незаразной. Город располагался на острове, образованном петлей реки Архерон, притоком реки и небольшим искусственным каналом. Измученные долгим переходом пришельцы впервые увидели свою будущую столицу поздней весной, в бело-розовой пене цветущих фисташковых деревьев, под сенью вековых цветущих белых акаций. Они назвали ее Аэтлуминур, вечно сияющим городом, и смогли полюбить новую родину ничуть не меньше чем коренные меотийцы. Именно дартанаям Меотия была обязана тем, что осталась существовать. Пришельцы восстановили структуру страны. Для себя, конечно, восстановили, но именно под сенью их управления смогли возродиться и разрушенные древние города страны.

Меотийцы в центральных областях страны это все отлично понимали, и, несмотря на несхожесть обычаев, мирно сосуществовали и контактировали с пришельцами. Но вот на периферии все обстояло иначе. Столичный господин Эр'Солеад мог не знать, как сильно меотийцы в Меарах ненавидят чужаков, но ведь гарнизон в Новом городе находился более ста лет. Почему же Астайнара не предупредили? Почему вообще его послали из столицы в Меары с невыполнимым заданием?

— Господин Эр'Солеад, а своему окружению вы полностью доверяете? Не отвечайте мне, просто подумайте. Все это очень странно. Почему вас не предупредили о смертельной опасности те из ваших, кто находится здесь не один десяток лет? Как давно обретается в Меарах ваш командир лазутчиков?