Игорь Журавлёв - Метанойя

— Во-первых, я еще раз хочу представиться. Меня зовут Егор Николаевич Соколов, я старший лейтенант госбезопасности и штатный психолог Центра специального назначения КГБ Европейско-Азиатской Федерации. В настоящий момент здесь я представляю руководство ЕАФ и от его имени имею честь сделать вам предложение, — сказал Егор и с удовольствием полюбовался на вытянутые лица слушателей.

— Дело вот в чем, продолжил он, — примерно, в 1985 году произошла временная развилка или, возможно что-то другое, чего мы не понимаем. Суть в том, что возникли два разных варианта истории СССР и постсоветской истории. Тот вариант, в котором до последнего момента существовали вы, и в некотором смысле еще существуете, вам известен. Мне он известен тоже. Другой вариант развития истории представляю я. Повторю, где-то до 1985 года история у вас и у нас идентична и, возможно, едина. Но в нашем варианте истории, СССР распался не в 1991 году, а 1 января 1987 года. На его месте возникла сильная, вобравшая в себя всю мощь СССР, Европейско-Азиатская Федерация, включающая в себя Россию, Украину и Белоруссию. Остальные республики объявили о своей независимости, как и в вашем варианте истории. В ЕАФ не предполагается ни шоковой терапии, ни аналога "лихих 90-х". Хотя бы просто потому, что наш развал СССР готовился людьми, хорошо знакомыми с вашим вариантом истории и решившими его исправить. Как это возможно, пока не спрашивайте, у меня нет для вас ответа. Однако все службы общественного порядка работают в усиленном режиме. Спецслужбы и армия не разваливаются, как в вашей истории. Есть и другие кардинальные отличия. Но сейчас я предлагаю для вас два варианта. Первый заключается в том, что вы возвращаетесь на борт самолета и погибаете вместе со всеми. И на этом для вас всё. По крайней мере, в этом подлунном мире.

Егор сделал намеренно длинную паузу и, конечно, первым не выдержал Азат:

— А второй вариант?

Соколов кивнул Гайнутдинову, как бы благодаря его за вопрос:

— Во втором варианте вы тоже возвращаетесь на борт авиалайнера и погибаете вместе со всеми. Здесь я ничего не могу изменить, извините, — он развел руками, — могу лишь сделать так, что по возвращении в салон самолета вы сразу потеряете сознание и не придете в себя до самой смерти. Но умереть вы должны, здесь какой-то закон, который я не могу обойти. Однако после смерти вам будет дан второй шанс. А именно — каждый из вас возвратится в свое собственное тело, но в 1987 году и уже в нашем варианте истории. Вы снова будете молоды, сколько вам тогда было? Где-то, от 19 до 21 года, верно? При этом вы будете помнить всё, что знаете сейчас.

— Зачем вам это? — спросил Артем Дмитриев.

— Это просто. Вы — одни из лучших знатоков IT-технологий в вашей России. И вы смогли бы, если бы согласились, конечно, помочь нам сделать нашу страну одной из ведущих стран в этой области, в 1987 году это еще возможно — с вашими знаниями. Но, повторю, выбор за вами. В таких вопросах никак не обойтись без свободного выбора.

— Позвольте уточнить, — после паузы заговорил Семен, — мы умрем в любом случае, при любом варианте выбора?

— Да, — кивнул Егор.

— Но в случае принятия вашего предложения после смерти мы окажемся в своих молодых телах в 1987 году в вашем варианте реальности?

— Да.

— В случае отказа мы просто умрем и все?

— Да, — в третий раз произнес Соколов.

— Нам надо посоветоваться, — произнес Рубинштейн. Остальные кивнули.

— Без проблем! — улыбнулся Егор, — часа вам хватит? Тогда вот в той сумке кое-какие продукты, если захотите перекусить. А я пока исчезаю.

И исчез. В буквальном смысле слова.

Советовались они недолго. Собственно, что тут обсуждать? Пусть они не очень верили в воскресение после смерти в своих же молодых телах, но ведь смерти не избежать в любом случае. Поэтому, принимая предложение, они ничего не теряют. На дьявола этот парень не похож, хотя сравнивать, конечно, не с кем. Да и никаких договоров кровью подписывать не предлагает. А потому, надо соглашаться, поскольку в этом случае они ничего не теряют, а, возможно, если все получится, будет очень интересно. Кто не мечтал вернуться в свою молодость со знаниями и опытом зрелого человека? Конечно, женатым было жаль потерять семьи. Но, с одной стороны, они все равно погибнут "там" в любом случае. А, с другой стороны, если реальности одинаковы, просто разошлись, всегда можно жениться на своей жене еще разок. Даже интересно увидеть свою жену вновь молодой. А дети… в той реальности они будут продолжать жить без отца в любом случае. А в этой реальности нарожаем!

А потому, подытожив все плюсы и минусы (минусов, практически не было, было лишь подозрение, что это какая-то подстава и был один важный вопрос), они решили принять предложение Соколова. Решили они это минут за пятнадцать, а дальше Азат предложил, раз есть возможность, искупаться в Атлантическом океане. Чем они и занимались до возвращения их "искусителя".

Тот был пунктуальным и вернулся через час. Как самый старший по возрасту Семен Рубинштейн взялся озвучить общее решение.

— Егор Николаевич, прежде чем мы что-то ответим, мы хотели бы услышать ответ на один, важный для нас вопрос.

— Слушаю вас внимательно.

— Спасите всех людей на самолете! Почему вы это не делаете? Там дети!

Егор вздохнул и предложил присесть. Когда все расселись, он сказал.

— Этого вопроса именно от вас я ждал. Здесь все одновременно просто и сложно. Самое главное, прошу обратить ваше внимание на один очень важный аспект: я никого на этом самолете не спасаю, вас тоже. Все погибнут, вы тоже погибнете. По-настоящему погибнете. Надеюсь, это дошло. Второе. Смерть — часть жизни. Подчеркну: обязательная часть жизни. Смерть точно так же принадлежит этому миру, как и жизнь. А мир таков, каков он есть. А это значит, что все люди, живущие в этом мире, однажды должны умереть, раньше или позже — каждый в свой час. Третье — а почему только пассажиров этого самолета вы просите меня спасти? Почему вы не предлагаете спасти вообще всех насильственно погибающих и ежедневно, заметьте, погибающих людей в мире? Только потому, что они с вами не в одном самолете? Других причин нет? Четвертое. Вы меня с Иисусом Христом не перепутали? Заявляю официально — я не Иисус Христос. Я не могу спасти всех, как Он. Но даже Он сказал, что каждому человеку сначала надлежит умереть. Я делаю, что могу для моей страны и тех людей, которые населяют ее. Да, мы ошибаемся, но пытаемся исправить ошибки. И моя цель — это сделать так, чтобы здесь не случилось "лихих 90-х" вашей истории, чтобы не было развала, безработицы, безобразного обогащения одних и повальной нищеты других. Этой цели я служу. Если вы готовы разделить со мной служение этой цели, то соглашайтесь. Если нет — откажитесь. Скажу вам честно, я не знаю, что будет с вами после смерти, если я не перенесу ваши сознания. Возможно, что-то неизмеримо лучшее, а возможно — ничего вообще. Это уже не моя компетенция. Поэтому, в любом случае решать вам. Я ответил на ваш вопрос?