Елена Маринос - Пражская весна

В это время частькораблей дадут залпы по рыболовецким шхунам малым калибром ниже ватерлинии. Нужно затопить их.

– Но это же объявление войны! – не выдержал кто-то.

– Отнюдь нет! – неопознанные шхуны находятся в зоне военных учений, согласно оповещению Погранслужбы за сутки до этого о денонсации договора-они должны были покинуть наши территориальные воды. Вот поэтому Погранслужба за сутки до начала учений пройдется по всем шхунам и вручит письменные уведомления и попросит их внести запись в судовой журнал. С досмотровыми бригадами будет переводчик с японского.

– Товарищ Семичастный, – генсек повернулся в сторону гэбиста, – проконтролируйте набор и переброску переводчиков.

– Теперь о ГРУ! – верховный главнокомандующий посмотрел на заместителя начальника ГРУ. – У вас должны быть диверсионные подразделения!

– Так точно! – тот привстал.

– Сидите, сидите!

– Товарищи офицеры, как вы понимаете, после денонсации договора японские рыболовы будут незаконно вести лов в наших территориальных водах. Их будет ловить Погранслужба. Технические характеристики надводного оборудования оставляют желать лучшего, то есть, японские гражданские шхуны более быстры и маневренны, и поэтому никогда наши пограничники не догонят японских пиратов. Это вам понятно?

– Так точно!

– Ваши диверсанты с ближайшей базы и диверсионные подразделения КГБ вместе штурмуют шхуны и выводят их изстроя. Потом снимают двигатели и отправляются на судоремонтный завод их копировать. Копировать будут дополнительные специалисты, которых отберет на Большой земле КГБ и перебросит в Петропавловск-Камчатский. Нужно будет полностьюсоздать технические схемы с захваченных шхун.

– А куда денете рыбаков? – Поинтересовался командующий Балтийским Флотом

– Дополнительные подразделения КГБ их заберут под охрану В Петропавловск-Камчатский и в наручниках доставят на Курилы. Для переброски придется задействовать корабли ТОФ.

– Гм! – хмыкнул командующий ТОФ.- В качестве тюремных бортов нас еще не использовали.

– И куда вы их денете потом? – командующий Балтийским Флотом был заинтригован.

– Мы вернем их японскому императору! – ухмыльнулся генсек. – С Курил самое короткое расстояние до границы Японии.

– Так все равно, они дадут показания, что именно мы на них напали! – Командующий Балтийским Флотом все еще сомневался.

– Мы передадим диппочтой судовые журналы, именно поэтому нам нужны переводчики с японского, чтобы капитаны шхун записали наши уведомления.

– Хорошо, это учения ТОФ, наши корабли там будут? – спросил командующий Балтийским Флотом. – Мы пройдем по Северному Морскому пути?

– Нет, Балтийский, Черноморский Флот, Каспийская Флотилия создают свои планы военных учений без боевых стрельб. Они начнутся за сутки до Камчатских. Об этихучениях за неделю информируем наших соседей. Делаем вид, что они плановые. Министр обороны и я будем присутствовать только в Петропавловск-Камчатском.

– Понимаете, товарищи офицеры, на Камчатке нам не только важно пострелять, но и получить технологии для надводного оборудования Погранслужбы. Наши ученые ведут себя как не знамо кто, все что-то саботируют, а в итоге, японские корыта быстрей пограничных катеров.

– Товарищи офицеры, я описал вам общий план учений, мне нужно чтобы его подробно проработали. Сами учения будут проходить в период с десятого по пятнадцатое августа. У вас мало времени. –Пояснил верховный главнокомандующий. – Товарищ Семичастный, скооперируйтесь с ГРУ по диверсионным подразделениям, подразделениюЛенинградского КГБ там быть обязательно, возьмите студентов-водолазов.

– Товарищи офицеры, сейчас можете быть свободны, все остальные вопросы вашему министру. А товарищ министр задержится на минуту.

Я поставила стул поближе к Малиновскому и взяла его за руку.

– Родион Яковлевич, вернемся к радиации. Вы наверное, поняли из моего рассказа о последствиях радиации для человека, что не все так радужно. Но теперь у вас есть объяснение – почему это случилось с вами. Вы боевой офицер, и знаете ответ, сейчас от вас зависит, как вы проживете.

Я пыталась ввести маршала в легкий гипноз. Да, известие о том, что он светиться радиацией, было для мужика шоком, он еще ничего не понял. Но после моего разгона о трибунале для командующих флотами на тему пренебрежения радиацией, он мог обвинить кого-то из работавших с ним научников. Ведь именно Малиновский на Дальнем Востоке двигал атомный флот. Маршал мог сорваться с психу и пойти выяснять отношения со шпаком именно по вопросу о халатности, а то и вредительстве. А оружие у маршала боевое.

– Можете даже сбрить вашу шевелюру, чтобы предотвратить ее выпадание.

Маршал заржал и очнулся.

– А что, это дело, не буду пугалом смотреться! – смеялся маршал. – Товарищ верховный главнокомандующий, обещаю вам, что стреляться из-за рака не буду. Обещаю, что если меня переведут на морфий, я подам в отставку, негоже наркоману армией управлять.

– Вот и ладно, вот и хорошо. А сейчас нам надо провести учения и наказать японскихмакак. – Выдохнула я.

Семичастный стоял в тихо стоял в сторонке и собирал плакаты. Он ушел в себя, пережевывая сегодняшнее совещание. То, что предложил генсек, было верхом наглости, боевыми снарядами потопить рыболовецкие шхуны, но с другой стороны он был прав, японцы вели себя на Камчатке как на своей территории, доклад об этом он уже получил от Погранслужбы.

Кто-то может подумать, что я по дурости устроила разнос военным в присутствии академиков. На самом деле не все так просто. На атомных подлодках действительно была утечка радиации, да и на Ленинградской АЭС каждый год срабатывала аварийка. Просто на это стали обращать внимание в моей реальности только после Чернобыля. Корпуса атомных лодок хоронили в запрятанных бухтах на Дальнем Востоке, естественно, радиация от этихкладбищ расползалась, но не афишировалась.

Что касается Александрова. Товарищ Александров был тот еще жук. В молодости сражался за Белую Гвардию, потом осознал и раскаялся. Был достаточно честолюбивым человеком. Во время Великой Отечественной на фронт призван не был, работал с Курчатовым. Институт был его всем, и он готов был отстаивать это с зубами в чье-то глотке. К большевикам – то товарищ Александров перешел, но временами в его поведении проявлялось замаскированное превосходство, типа, знай наших. Мне без разницы был поведенческий демарш Александрова, лишь бы на Запад не сбежал, но поставить его на место было нужно. Именно поэтому командующим флотами было подано напоминание о трибунале. Вояки смотрели на научников с незамутненным восхищением. Большинство высокопоставленных военных, рожденных до революции, были из народа и получали образование уже после Революции по направлениям, естественно, это образование было не полным. Пробелы в образовании вышли боком военным-они, столкнувшись с научными работниками были восхищены их ученостью, и понимали свою ущербность, принижая себя и лебезя, научники же, почуяв слабость военных, вели себя спесиво и нагло.