Елена Маринос - Пражская весна

Я попросила секретаря пригласить Косыгина и Подгорного. Нужно было как-то выкручиваться из ядерного тупика.

Товарищи по партии вошли в месте в кабинет генсека. Я попросила секретаря принести чай и пряники. С Косыгиным и Подгорным я играла в доброго дедушку. В отличие от настоящего Брежнева у меня не было компромата на своих партийных товарищей. Может Брежнев и хранил записи, но для этого нужно было перелопатить всюего библиотеку и не факт, что он не сделал секретный схрон.

– Итак, товарищи, пейте чай и кушайте пряники, они свежайшие.

– Пряники, действительно, свежайшие! – Согласился Подгорный, откусив пряник.

– Леонид Ильич, я конечно, люблю почаевничать, но обычно по вечерам! – Подозрительность Косыгина все-же взыграла и он с настороженностью посмотрел на генсека.

– В ходе консультаций с министром обороны я прослушал очень познавательную и интересную лекцию академика Александрова об устройстве ядерного реактора, который установлен на наших подводных лодках. Это было познавательно. Но, я также получил сообщение от начальника госпиталя ТОФ в Петропавловск-Камчатском, что наши морячки-подводники очень сильно болеют. Это ухудшает нашу боеготовность. Я провел эксперимент с дозиметром гамма-излучения. Гамма-излучение образуется при энергетических переходах внутри атомных ядер, при атомных реакциях. Гамма-излучение – это как видимый след от ядерных реакций.

– И в чем проблема? Нет, я понимаю, что для вас, Леонид Ильич, это может быть интересным фактом, но я не вижу связи с больными подводниками. – Подгорный отпил чаю изкружки.

– Алексей Николаевич! – Я обратилась к предсовмина. – Как не доходя до комнаты, вы определяете, что в ней сидят курящие?

– По запаху табака! – пожал плечами Косыгин. – Когда много курят, запах стоит ядренный, да и по дыму.

– Вот! – Я подняла палец вверх. – Одна сигарета с ароматными добавками на запах может быть вкусной, а вот если долго курить, то можно докуриться до болезни. Вы же знаете, что у застарелых курильщиков специфический кашель и гнилые легкие.

– Так вы поэтому от курева отказались! – засмеялся Подгорный.

– Не только поэтому! – я согласилась я с ним. Так вот, малые дозы гамма-излучения действительно могут быть полезны при выращивании яблок, при диагностике. Но, большие и постоянные дозы, как и табак, могут привести к необратимым последствиям.

Как вы знаете, или не знаете, Франция вышла из состава НАТО, потому что американцы запрещали проводить ядерные исследования. Франция провела испытание ядерного оружия и также проводит исследования по мирному атому. Так вот, у французов на вооружении есть приборчик, счетчик Гейгера, он создан немцами на заре двадцатого века, тогда, когда начались первые исследования радиоактивных элементов. Так вот, приборчик улавливает излучение альфа-бетта-гамма. Французы активно используют эти детекторы. Я приобрел один такой дозиметр и померил на встрече показания. Так вот, у начальника госпиталя ТОФ они превышали допустимую норму для человека.

– Ну померили вы французским приборчиком эту самую гамму, но начальник госпиталя он же от вас живым ушел, не умер? – Подгорный пока не понимал всех этих научных заморочек.

– Скоро умрет! – Мрачно пошутила я и посмотрела на своих гостей. Мне было сложно с ними общаться, у меня курс физики с ядерными заморочками был в школьном учебнике, а для товарищей кремлевцев это было недосягаемым откровением. Нужно было как-то на пальцах, не слишком заумно объяснить товарищам, что дело пахло керосином.

– Как я сказал ранее, гамма-излучение может быть и ароматным другом и причиной гнилых легких. – Косыгин посмотрел заинтересовано на генсека. Тот продолжил.

– Как враг – гамма-излучение в больших дозах может быть причиной рака, болезни крови, опухолей и в том числе мужского бессилия. Да, да, я не оговорился!

– Как вы знаете, у нас есть Ленинградская АЭС, не так ли, Алексей Николаевич?

– Ну есть! – не стал отрицать очевидное предсовмин. – Ее в шестьдесят первом году построили.

– А куда отходы ядерные от АЭС девают? – спросила я ничего не понимающего предсовмина.

– На Урале хоронят, в Челябинской области. Там у нас завод с ядерным реактором еще с сорок восьмого года в почтовом ящике. Курчатов там работы вел.

«Черт», – подумала я и вспомнила про челябинский «Маяк», в бухгалтерской документации для фонда социального страхования он имел такой же статус, как и Чернобыль. «Хм», надо же, вот подарочек.

– Теперь представьте, – начала я, ухмыляясь, – что в далекой и суровой Челябинской области, из железок, полученных с ядерными отходами, уральские умельцы делают подарок для вас, уважаемые товарищи, и посылают его вам на очередную годовщину Октября, вы им пользуетесь, а я через некоторое время провожу французским гамма-дозиметром и вижу превышение дозы. А в это время ваши жены пеняют на вашу слабость в семейных делах. Вы бежите в кремлевскую больницу на проверку, а там вам говорят, рак простаты или яичек. Что делать будете?

– Ну, ты, Леонид Ильич и загнул! – Поперхнулся чаем Подгорный. – Да я за такой подарок этих умельцевчекистам сдам, чтобы они в Гулаге сгнили!

– Так вот, узнал я на лекции, что товарищ Александров пренебрегает гамма-дозиметрами, как средством оценки опасности радиации и не принимает соответствующих мер защиты как своего персонала, так и не дает рекомендаций по радиационной защите нашим военным, вот поэтому наши подводники на Тихоокеанском флоте от рака и загинаются.

– Александрова – чекистам, вредитель хренов! – Безапелляционно заявил Подгорный, доедая пряник.

– Не могу, он на своем месте Родине пользу приносит, другого, кто в секреты Курчатова посвящен был, у нас нет. – Развела я руками.

– Что вы предлагаете, Леонид Ильич! – Косыгин настороженно следил за мной.

– Пока закупить гамма-дозиметры у французов, и направить на флота в госпитали с инструкцией использования.

– А что у Александрова их точно нет? – Спросил Косыгин, вертя кружку в руках.

– У него бетта-дозиметры, а гамма-дозиметрами он не видит смысла пользоваться. Поэтому нужна твоя помощь, Алексей Николаевич. В общем, нужно постановление Правительства об обязательном применении гамма-дозиметров на объектах с ядерными составляющими, любых и гражданских и военных, и сугубо научных. Контроль надо поручить КГБ, прописать медицинские обязательные проверки на онкологию.

– КГБ? – Задумчиво протянул Подгорный.

– Ну да! – Повернулась я к нему. – Вот, товарищ Подгорный, представь, что твои уральские умельцы, отходы металлические попили да и в речки поскидывали. Заражение радиационное – то дальше пошло. Халатность то, она такая, если суровый взгляд чекиста рядом не пройдет, мужик везде дерьмо найдет. И вот, что товарищ Подгорный, я попрошу, Постановление Верховного Совета о запрете на ввоз и хранение на территории СССР отходов ядерного производства иностранных государств, в том числе и стран Варшавского Договора.