Елена Маринос - Пражская весна

– А если они нам валютой заплатят? – Хитро подмигнул Подгорный, уже отошедший от страшилки генсека.

– Товарищ Подгорный! – Я с осуждением посмотрела на Председателя Верховного Совета. – Ты, конечно, можешь взять и золото за ядерное дерьмо, но ни один из Генеральных Секретарей Стран СЭВ не поможет тебе спастись, если подцепишь рак, я тебе серьезно говорю, и даже соболезнование не пришлет.

– Даже так? – Задумчиво протянул Подгорный.-

– Ну ты же знаешь-«Своя рубашка ближе к телу», они спасутся, пока ты будешь подыхать! – Я презрительно смотрела на Подгорного и качала головой.

– Все люди братья, да и с рук они у нас едят! – мотнул головой Косыгин. Косыгин кроме всего прочего, был в комитете по делам СЭВ.

– Алексей Николаевич, ты слишком добр, забыл историю о том, как болгары после освобождения от Османского ига и Россию прокатили! – Я с интересом смотрела на Косыгина.

– То османы, а то Гитлер! – Веско заметил Косыгин.

– Ладно, хрен с Гитлером, у нас проблема с повышенной радиацией. Ее нужно решать! – Заметила я ворчливо.

– Хорошо, будет секретное Постановление Верховного Совета, заседание я соберу. – Решился Подгорный. Он поморщился, ему было все же неприятно возможное мужское бессилие из-за страшилок генсека.

– И еще, Алексей Николаевич, последним пунктом в Постановлении нужно прописать запрет на строительство АЭС в Прибалтийских республиках. – Решилась я и рубанула правду-матку. – Ты же знаешь, что Прибалтику мы используем как курортную зону, если из-за халатности дураков, да из-за пакости националистов, будет утечка радиации, проблем не оберешься-там столько народу.

Подгорный сделал глаза блюдцами, Косыгин хмыкнул.

– Какие националисты? – Подгорный теребил пустую кружку, крутил, вертел так и сяк.

– А ты спроси у Алексея Николаевича, кто напал на министра культуры? Божий одуванчикили взращенная лесными братьями паскудная прибалтийская тварь? – Я с интересом наблюдала за Косыгиным, мне было интересно, ведь мы по сути замолчали происшествие с Фурцевой, Косыгин молчал в тряпочку, чекисты вели свою игру.

– Да, товарищ Подгорный, было дело в Ленинграде! – Косыгин покривился, ему было неприятно. – Мы не афишировали эту неприятность, КГБ что-то там проводит. Но Леонид Ильич прав, из Прибалтики внутрь страны лезут не уголовники, а молодые и наглые поклонники фашистов, я не знаю, как это объяснить, я не понимаю, почему! – Косыгин с болью в глазах посмотрел на Подгорного. – Мы же их спасали! их же фашисты гнобили!

– Короче, товарищи, ситуация во всех трех республиках Прибалтики запутанная, и поэтому я прошу не создавать в будущем того, что мы не сможем разрешить, то есть АЭС мы построим в Калининграде, и пустим энергию в Прибалтику, если у них будет в этом недостаток! – я внимательно посмотрела и на Подгорного, и на Косыгина.

– А ты прав, Леонид Ильич, у меня есть информация о недостатке энергомощностей по всем трем республикам, но АЭС они не просили! – Выдохнул предсовмина и с надеждой посмотрел на генсека.

Подгорный с осторожностью посмотрел на генсека и на предсовмина. В отличие от него эти два вояки действительно были на передовой, да, он читал хроники по блокадному Ленинграду, и автобиографии маршалов, которые печатались после войны, он тоже читал. Подгорный понимал, что как бы генсек не относился к Косыгину как к политику, но и генсека и предсовмина объединяет война, именно та, грязная и кровавая, и их незамутненная ненависть к фашистам, именнов этом вопросе они будут железобетонными единомышленниками.

– Я полностью с вами согласен, товарищи! – Подгорный поднял руки в примиряющем жесте. – Если вы считаете, что в Прибалтике появился фашиствующий молодняк и он может угрожать безопасности атомным станциям, то действительно, атомную станцию нужно построить в Калининграде, а излишки электроэнергии продавать в СЭВ.-Подал он идею.

– По поводу младофашистов, – продолжил Подгорный, – я не понимаю, куда смотрит КГБ, пусть товарищ Семичастный доложит намо ситуации, как вы их там назвали, с «лесными братьями».

Я откинулась на спинку стула и кивнула Подгорному в знак согласия.

– Я приглашу товарища Семичастного на консультацию и дам такое поручение. – Сказала я в ответ на инициативу Подгорного.

Похоже я добилась чего хотела и перевела тяжелый разговор на обсуждение визита де Голля. Мы проработали ключевые вопросы по турне де Голля по стране, я сообщила товарищам, что хочу лично пригласить главу косметической компании Лореаль, и модельера Коко Шанель.

– Да, товарищи, вынужден вас предупредить, из-за того, что Франция попала под оккупацию Гитлера из-за поведения Правительства Франции, то там возникла сложная ситуация – все крупные промышленники работали на фашистскую Германию и не возмущались таким положением, пока не появился де Голль со своими активистами. Де Голля я уважаю, как офицера, который не побоялся защищать свою страну, а вот с промышленниками нам надо договариваться. – Я смотрела на партийных товарищей и ждала, что они скажут.

– И как нам быть? – Подгорный подвис в непонятной ситуации. Он с опаской посмотрел на Косыгина, не зная, как он отреагирует, после разбора ситуации с Прибалтикой.

– Я все понимаю! – Помолчав, сказал Косыгин. – Но мы победили и результаты Нюрнбергского трибунала в нашу пользу. Что касается Европы, то все там были гитлеровскими подстилками, я понимаю это. А кстати, зачем нам представитель косметической фирмы? – Косыгин недоуменно посмотрел на меня.

– Фарца, эта тупая фарца! – Филосовски заметила я. – Товарищи, косметика имеет специфические правила хранения, как и продукты питания. Фарца же эти правила не соблюдает, поэтому наши женщины, покупая такую косметику, наносят себе вред. Мне без разницы, но женский персонал министерств, покупая с рук просроченную губную помаду и прочие крема, вредит не только своему здоровью-мало ли, кожа на лице струпьями облезет, но и вредит нашему имиджу. Я хочу пригласить владельцев косметической фирмы, чтобы они открыли свое представительство, а в идеале – совместное производство. То же самое с Домом Мод, женщины повернуты на шмотках, пусть уж французы продают женское белье официально, а то ведь завистьтолкает женщин на дикие вещи, а там и до уголовщины недалеко.

– Ну, если ради безопасности женщин, то я согласен! – Подгорный расслабился и рассмеялся, Косыгин тоже рассмеялся. – Тогда пусть товарищ де Голль возьмет с собой пару-тройку предпринимателей, а то итальянцы нам автозавод оплатили, а французы пока ничего.

Я согласилась с такой постановкой вопроса товарищем Подгорным и дала добро.

Товарищи по партии покинули мой кабинет довольными и расслабленными.