Михаил Алексеев - Стилет для «Тайфуна» [litres]

Скосив глаз на стоявшего рядом майора-летчика, Додонов усмехнулся своим мыслям. «Опытному командиру» вряд ли было больше двадцати пяти лет. Однако эти мальчишки на войне быстро взрослели.

– Продержимся, товарищ генерал-майор! И позиции хорошие, и место в целом. От аэродрома недалеко. Если что, наши быстро прилетят.

– Ну, дай-то Бог!

г. Ельня

– Бывал здесь до войны? О! Пардон! Забыл, кто ты есть. Раньше. Просто раньше, – обратился с вопросом Михайлов к Федорову.

Они стояли на пустынной улице напротив двухэтажного дома, на вывеске над которым готическим шрифтом было написано слово «Комендатура». В предрассветных сумерках поземка гнала мусор и бумаги, образовавшиеся вследствие поспешной эвакуации прежних хозяев. Этим повезло – их успели предупредить. В отличие от полицаев в деревнях и селах, через которые на Ельню шли колонны 101-й мотострелковой дивизии. Тех немцы предупредить не успели. Или, скорей всего, даже об этом не задумывались. Полицаи для них были полезным, но крайне дешевым имуществом, которое не жалко было и потерять. Полицаев брали в прямом смысле теплыми – в постелях. А далее – сход местного населения и его решение, жить им или умереть.

По улицам еще не проснувшегося города грохотала техника дивизии. Колонны, проходя через город, расходились по намеченным рубежам. Разбуженные ее шумом в столь необычное время, кое-где показались местные жители, неверяще смотрящие на красноармейцев в зимней форме и непривычную технику. И главное – ее количество. Пеших колонн пехоты не было вообще.

– Только проездом. Несколько раз. Ездил на Десногорское водохранилище красноухих черепах выпускать. А потом узнал, что в Десногорске живет мой командир отделения по училищу. Нанес, соответственно, ему визит. Мечтал с внуками летом на водохранилище отдохнуть, покупаться в непривычно теплой для наших мест воде. Но пока не складывается.

– Десногорск? Это далеко отсюда?

– Нет, соседний город. Можно сказать, между Ельней и Рославлем находится.

– Что-то я не помню по карте. Рославль есть, а такого города нет. В ваше время появился?

– Да. Там стоит атомная электростанция. Вот для охлаждения ее реакторов и запрудили Десну, сделали водохранилище. Представляешь, пять лет водохранилище набиралось. С 1979 по 1984 год. Вода в нем теплее обычной на несколько градусов. Естественно, чем ближе к реакторам – тем теплее. При этом возникает интересная особенность – рыба водится от обычной нашей речной и озерной до тропической. Даже креветки есть. И черепахи, обычно живущие при температурах воды 28–32 градуса, вполне комфортно себя чувствуют. Правда, размножаться не могут. Лето у нас слишком короткое и холодное для них.

– А сама Ельня отличается?

– Да не очень сильно. Ну, да! С военным временем не сравнить. Фронт сколько раз через город прокатывался! После войны его восстановили, но получилось так, что оказался он в стороне от основных маршрутов. Поэтому, на мой взгляд, даже Вязьме уступает в плане развития.

– Ну, я и Вязьмы твоей не видел. Ладно, ты с Михаилом Андреевичем едешь или со штабом остаешься?

– Да нет, со штабом мне не очень интересно. Лучше с Михаилом Андреевичем. А могу и сам. Не совсем же я никчемный офицер.

– Ну уж нет! Даже проверять не хочу твою квалификацию. С Михаилом Андреевичем еще куда ни шло – я его знаю, он попусту рисковать не будет, а о передке – забудь! Все, давай! Как там связисты говорят – до связи!

Михайлов пожал руки Федорову и Зирикову, при этом, строго взглянув в глаза последнего, добавил:

– Михаил Андреевич! Без ненужной самодеятельности!

Через пару минут маленькая колонна бронетранспортеров комдива и его охраны исчезла за углом.

– Ну, а мы куда? – проводив глазами БТРы комдива, поинтересовался у непривычно молчаливого комиссара Алексей.

Тот, раскрыв командирскую сумку с картой под целлулоидом и тыча в нее пальцем, принялся вводить его в курс планируемых мероприятий.

– У нас два направления. Восток и юг. Штаб считает, что это наименее вероятные направления, откуда могут подойти гитлеровцы. По крайней мере, на первых порах. С востока находится Спас-Деменск – там наша сто тридцать четвертая дивизия немцев свяжет. С юга – до самого Варшавского шоссе никаких крупных населенных пунктов, а следовательно, гарнизонов нет. Хотя именно с Варшавки и могут прийти фрицы. Но это не быстро случится. Да и место для обороны достаточно удобное. На рубеже Колошино – Рябиновские хутора – Старое Шевелево развертывается один батальонный опорный пункт. Он перекрывает автомобильную и железную дороги на Спас-Деменск.

А от деревни Казанка до Данино по правому берегу Дубровки два ротных опорника. Одна рота становится резервом комполка. Далее от Данино через Казарина – хутора Леонидово – Смоленский большак наособицу – третий. Вот эта позиция находится на направлении вероятного наступления немцев. Поэтому этот батальонный рубеж строится в два эшелона. Я предлагаю ехать именно в этот батальон. Вот такая диспозиция.

– О’кей!

– Что?

– Хорошо, говорю! Не обращай внимания – это тяжкое наследие онлайновых компьютерных игр.

– Это ты сейчас с кем разговаривал?

Федоров расхохотался.

– Андреич! Надеюсь, время у нас будет – я тебе много чего расскажу. Ты только спрашивай!

Район г. Спас-Деменск

Михаил Арсентьевич Зашибалов, генерал-майор, Герой Советского Союза, командир 134-й мотострелковой дивизии 20-й армии, с хеканьем опустил топор на березовый чурбак. На генерала – в расстегнутой гимнастерке, без портупеи – он сейчас был мало похож. Только петлицы со звездами показывали, кто сейчас коротал время за колкой дров. Чурбак, как и положено ему, развалился от молодецкого удара соскучившегося по простой работе человека на две части. Сделав еще два удара и добив чурбак до желаемого результата, он выпрямился, прислушиваясь, и воткнул топор в колоду.

– Пока, мать, хватит! А мало, так я бойцам прикажу – наколют сколько тебе нужно. А сейчас извини – служба! – обратился он к старухе, сидевшей на лавочке возле сеней старенькой, наверняка еще дореволюционной избы. Изба эта находилась в маленькой деревушке, точнее, хуторке на восемь дворов Малиновском, стоящем на опушке леса. Именно здесь, в этом невеликом по российским меркам лесу, сейчас спешно обустраивался штаб дивизии.

– Спасибо тебе, сынок!

И когда комдив отвернулся, перекрестила его, шепча молитву выцветшими губами.

Комдив, надевая портупею, отдал распоряжение бойцам, отвечающим за его охрану и стоявшим поодаль.

– Филимонов! Бегом к КШМ! Пусть выяснят, что за стрельба в стороне Спас-Деменска.

Части дивизии занимали заранее спланированные позиции. Марш 134-й дивизии по состоянию дорожной сети был самым сложным. Большаков, а тем более автострад, тут не было. Шли проселками в несколько колонн. Марш был возможен только с техникой, имевшейся в 20-й армии. Мощные инженерные машины, двигаясь со скоростью десятка километров в час, безостановочно вели колонны дивизии на юг. Противодействия маршу дивизии после прорыва немецкой линии обороны не было. Единственное, в районе Всходов разведка видела подразделение гитлеровцев численностью до взвода. И то только со спины. Немцы, предупрежденные командованием, спешно убрались с маршрута движения дивизии. И с расположением на местности также 134-й повезло меньше всех. Тут не было брошенного УРа, и город Спас-Деменск остался западнее позиций. Дивизия вгрызалась в мерзлую землю, строя оборону в треугольнике Варшавского шоссе и двух железных дорог направлением Вязьма – Брянск и Смоленск – Сухиничи.