Сергей Тамбовский - Шпана

И я послушно поплёлся за этим товарищем, одетым строго по тогдашней моде – красная шёлковая косоворотка, плисовые штаны, заправленные в ярко начищенные хромовые сапоги, жилетка… из кармана жилетки свисает цепочка от карманных же часов, Павел Буре, к гадалке не ходи. Зашли мы внутрь администрации мельницы, здоровенный такой краснокирпичный трёхэтажный корпус, но на третий этаж подниматься не пришлось, там видимо большие боссы обитали, остались на первом этаже, в каморке три на два метра со столом, сейфом и двумя стульями. Приказчик здесь наконец счёл нужным представиться:

– Меня Фролом зовут, Фролом Денисовичем, я помощник Матвея Емельяновича, а ты кто такой будешь?

– Александр Пахомов, – в ответ представился я, – 16 лет, круглый сирота, живу здесь вон, в конце Благовещенки.

– Не знаю, зачем ты хозяину понадобился, – продолжил приказчик, – но раз надо, значит надо. Чем занимаешься-то?

– С голоду пытаюсь не помереть, – честно ответил я, – вот и все мои занятия. Со мной в этой развалюхе ещё три таких же пацана живут.

– Чай будешь? – спросил Фрол.

– Если нальёте, конечно не откажусь.

Следующие десять минут мы пили крепко заваренный плиточный чай с баранками. Потом Фрол вытащил из кармана часы и сказал:

– Время, пойдём в приёмную.

Поднялись на третий этаж по лестнице, сплошь устланной коврами – я хоть и не большой специалист по ним, но то, что стоят они немало и привезены скорее всего с Ближнего Востока, сумел определить. Приёмная не сказать, чтобы поражала воображение, по площади она была ну метров десять наверно, но картины на стенах висели явно подлинные… приглядевшись, сумел определить, что по крайней мере парочка из них явно авторства Шишкина. Рога ещё имели место аккуратно над входом в кабинет Матвея, большие и ветвистые, от лося наверно. И секретарь тоже был, время секретарш, видимо, ещё не пришло, поэтому мужик это был, довольно молодой и с напомаженными волосиками.

– Посидите пока, – махнул рукой напомаженный секретарь в сторону изогнутых венских стульев, – Матвей Емельяныч пока заняты.

Сели на стулья, Фрол спросил, нужен ли он тут, а то у него дела, секретарь ответил, что дела подождут, велено вдвоём прибыть. Фрол вздохнул и замолчал. Ждать пришлось недолго, минут пять может, после чего из-за двери раздался звон колокольчика (телефоны пока большой редкостью были в этом мире), секретарь резво сбегал в кабинет и пригласил нас входить.

Кабинет тоже не особо был богатым, но всё же побольше, чем приёмная, как бы не втрое.

– Свободен, – резко сказал Матвей секретарю, тут немедленно испарился, – а вы двое садитесь вон туда.

И он показал, куда нам садиться, а потом продолжил.

– Не знаю, кто ты и чем занимаешься (я вякнул, что зовусь Саней Потаповым), но старец Серафим вчера просил тебя выслушать. Серафима я сильно уважаю, поэтому слушаю тебя, Саня Потапов. У тебя есть три минуты.

И он вытащил откуда-то из своего стола песочные часы, перевернул их вверх дном, песчинки посыпались вниз, отмеряя время моего выступления. Ну давай, Санёк, сказал я сам себе, не подкачай – от этой твоей речи зависит очень многое, если не всё.

– Две недели назад мне в голову молния ударила, – так я решил начать свой спич, – еле живым остался, но с тех пор мне в голову приходят иногда странные и удивительные мысли…

– Хорошее начало, – подбодрил меня Матвей, – меня в детстве тоже молнией шибануло разок, шаровой, потом месяца два отходил, но мыслей мне это не прибавило…

– Так вот, мысли у меня самые разные в голове с тех пор возникают, на днях была очень интересная относительно вашего мукомольного производства.

– Так-так, и что же это за мысль у тебя возникла?

– Если быть совсем уже точным, то их две было, мысли, первая называлась «макароны», а вторая «глубокая переработка зерна».

– Макароны в России уже лет сто делают, – тут же заметил Матвей, быстрая однако у него реакция, – в Самаре фабрика есть, в Москве недавно открыли, что же в этом нового?

– Но вы-то их не делаете? – быстро нашёлся я, – а следовало бы, макароны вдвое, если не втрое дороже муки продаются, какая прибыль мимо проходит? К тому же у меня есть несколько предложений по усовершенствованию процессов выпуска макарон, там и конечные изделия получатся более привлекательными, и расходы на производство снизятся…

– Ну ладно, допустим, что ты меня заинтересовал… ты не молчи кстати, давай про свою вторую мысль рассказывай – время-то идёт, – и он поправил песочные часы, из которых высыпалось уже больше половины песчинок.

– Значит, глубокая переработка, – собрался с мыслями я, – это разделение зерна на составляющие по типу фракционирования нефти – слышали наверно про такое?

– Это Нобиль которое делает? Да, слышал, ты продолжай, Саня…

– Так вот, получение муки это только первый этап, не самый сложный, далее следует сепарация на крахмал, клейковину, глюкозу, патоку, разные ферменты…

– Слов-то ты много умных знаешь, – усмехнулся Матвей, – а на деле ты что, всё это сработать сможешь?

– Я могу попробовать, – скромно ответил я, – никто ведь ничего не знает, пока сам не попробует. Может дадите мне испытательный срок какой, Матвей Емельяныч, а? Много денег это не потребует, убытки в случае чего мизерные будут, а если получится, прибыли мешками будем перетаскивать, а?

Башкиров некоторое время помолчал, глядя в окно, за которым кружилась большая стая галок, потом повернул голову к нам с Фролом и начал:

– Фрол, записывай…

Тот с готовностью вытащил откуда-то записную книжечку и цанговый карандаш и с начал есть глазами начальство, демонстрируя готовность записать всё до последней буквы.

– Пункт первый – Александр Потапов зачисляется в состав пятой бригады на должность младшего мукомола с испытательным сроком в… в два календарных месяца. Пункт второй – ему выделяется в распоряжение помещение номер три в первом корпусе…

– Матвей Емельяныч, – осмелился вставить свои две копейки Фрол, – мы ж туда бригаду Афанасия хотели перевести…

– Подождёт Афанасий, – строго ответил ему Матвей, – ничего полезного он до сих пор нам не принёс, так что пусть другие люди теперь поработают. Пункт третий – оборудование и расходные материалы, тебе же понадобится и то, и это? – спросил он уже у меня.

– Точно так, – быстро ответил я, – станки, листы и прутки железа, химические реактивы и посуда для их приготовления и использования.

– Возьмёшь у него список и выдашь… ну или закупишь, если у нас нет такого… общую сумму на твои опыты определяю в… ну в пятьсот рублей.

– Маловато, – нагло поправил я хозяина мельницы, – может не хватить.

– Ладно, пусть будет тысяча.

– И хорошо бы моих пацанов тоже к делу пристроить, трое их вместе со мной…