Сергей Тамбовский - Шпана

– А Сулейка тут при каких делах?

– Мы с братом случайно его клад нашли, вот он наверно и обратил на нас своё пристальное внимание.

– Так… – продолжил Серафим, – и что же в том кладе было?

– Пара револьверов, – на всякий случай преуменьшил я количество найденного, – и барахло разное, платья там, камзолы, рубашки.

– Револьверы-то вы поди использовали уже?

– Угу, было дело, но не очень удачно, больше не хотелось бы…

– И что же ты… ну артель твоя дальше намереваетесь делать?

Тут я оживился, наконец-то у меня кто-то спросил о планах развития бизнеса.

– Дальше мы хотим заняться каким-то полезным делом и ещё стать влиятельной силой для начала хотя бы в нашей Благовещенке, а в дальнейшем на всей ярмарке, а там как пойдёт. Заработать много денег, большую часть заработанного использовать на благие дела, ликвидировать беспризорничество и босячество, вывести, короче говоря, наш город на новые высоты развития…

– Эко ты бойко заговорил-то, – удивился старец, – откель такие умные слова знаешь?

– Меня, дядя Серафим, неделю назад шандарахнуло молнией, вот что-то в голове у меня и сдвинулось, новые слова сами собой появляются. А мне тоже можно вопросик задать?

– Ну задавай, – разрешил Серафим.

– Что-то я не пойму, как ты можешь быть связан с Сулейкой? Он, как ни крути, разбойник и бандит, а ты святой человек, ничего общего не вижу.

– Ты, хоть и умные слова выучил, в жизни хреново разбираешься, – сообщил мне он, – тут иногда такие пересечения встречаются, что можно только диву даваться… потом, может, расскажу тебе, что у меня общего с Сулейкой, а сейчас слушай, что тебе надо будет сделать…

И он минут пять инструктировал меня на эту тему, а я слушал, раскрыв рот от изумления… по окончании сформулировал только один вопрос:

– И где ж мы столько дохлых кошек-то возьмём? Самим что ли убивать их?

– Самим не надо, грех это, сходи на городскую свалку, это на Мещерке, там ещё и не такое отыщешь. Других вопросов у тебя нет?

– Других нет, дядя Серафим, – честно ответил я, – разрешите выполнять?

– Разрешаю, – милостиво позволил он, – парень ты неглупый, как я погляжу, так что у тебя должно всё получиться… ну может не совсем всё, но половина так точно.

– Может и я чего для тебя смогу сделать? – закинул удочку перед уходом я, – чтоб дорога-то не с односторонним движением была…

– Может и сделаешь, только не сейчас, попозже я тебя найду или весточку передам какую, а сейчас иди, мне молиться пора.

И я поскакал назад, окрылённый открывающимися передо мной перспективами.

Но далеко уйти мне не получилось – к нам в коммуну пожаловал городовой Иван Данилыч. Как вчера ещё обещал. Когда я подкатил к дому, он стоял перед входом и выслушивал сбивчивую речь брата. Представляю, что он там наговорил…

– Доброго вам здравия, дражайший Иван Данилыч, – издали начал я, – что, познакомиться с нашей артелью пришли?

– Да, – степенно ответил он, вытирая пот со лба платочком, – интересно стало, что вы тут такого замышляете на моей земле.

– Ничего мы пока не замышляем, со средствами плоховато, – пожаловался я, – брюхо бы набить чем-нито к вечеру вот и все наши замыслы на сегодня. Вот когда раскрутимся, заходите.

Но Данилыч уходить не пожелал, а вошёл в дом и досконально осмотрел всё, что там находится, включая брата Лёху и двух очумевших от внимания апостолов. Поднялся он также и на чердак, через пять минут спустился весь недовольный и в пыли.

– Вот чего я у вас там обнаружил, – сказал он, показывая лежащую у него на ладони гильзу от нагана, – это что такое?

– Наверно патрон какой-нито, – осторожно нашёлся я, – дом-то ведь не наш, может те, кто раньше тут проживали, позабыли.

Городовой хмыкнул, спрятал гильзу в карман и веско добавил:

– Второй раз предупреждаю, чтоб никакого оружия здесь не было – третьего раза не будет, заруби себе это на носу. Сразу в кутузку отведу… тебя, как старшего, для начала, а насчёт остальных подумаю.

– Всё понятно, дядя Иван, – счёл нужным шмыгнуть носом я, – но гильза же не оружие…

– Поговори ещё у меня, – грозно показал он мне кулак, большой и волосатый, – назвались артелью, вот и делайте что-нибудь артельное, а бандитов у нас и без вас хватает.

С этими словами он наконец покинул наше место обитания, отряхивая по дороге мундир.

– Ну чё, все всё слышали? – громко сказал я для всех, – сидим тихо, как мыши под веником… по крайней мере ближайшую неделю. В город один я буду выходить… ну с Лёхой может.

– А жрать чё будем? – спросил Пашка.

– Придумаем чё-нито, – буркнул я, – я ушёл по делам до обеда, вернусь – принесу жратвы, если повезёт.

И тут я взял с собой мешок… подумал и два мешка взял… и убежал вдоль берега сначала в Благовещенскую слободу, потом через мостик, потом через толчею ярмарочных павильонов и ещё дальше, где раскинулось узкое, но длинное Мещерское озеро, а за ним городская свалка. Это конечно была не та свалка, что в 21 веке, никакого пластика, никаких обрывков полиэтилена и ПЭТ-бутылок здесь конечно не было и ещё лет 50 не будет. А были здесь вполне себе органические отходы жизнедеятельности большой довольно-таки агломерации, но воняло оно втрое сильнее, чем в 21 веке. Ну сам напросился, сказал я со вздохом себе, и пошёл по кругу, высматривая сами знаете что – дохлых кошек… дохлые собаки, впрочем, тоже сгодились бы, лишь бы небольшие по размеру были.

Нашёл четыре подходящие штуки… осторожно, чтобы не перепачкаться, засунул это добро в мешок, всё в один убралось, закинул мешок на спину и почесал обратно, распространяя миазмы по сторонам. Народ на меня косился конечно, но вслух никто ничего не сказал, мало ли зачем человеку надо разную дрянь в мешке таскать. Вернулся домой, мешок закинул в овраг подальше от дома, потом полчаса мыл руки в реке. А дальше вытащил из укромного места остатки денег и позвал Лёху с собой.

– Пошли на базар сходим.

– Пошли, ясное дело, – степенно ответил тот, – а то брюхо подвело совсем.

Некоторое время шли молча, потом брат начал приставать с вопросами – что да как да почему… и вообще какой у меня план на ближайшее будущее…

– Ночью пойдём на дело, – скупо сказал я ему, – если выгорит, в деньгах купаться будем очень скоро.

– А если нет? – переспросил он.

– Тогда плакать будем. А потом новый план составим, – отрезал я.

На базаре всё прошло серо и буднично (судаков по дешевке прикупили), за исключением одного момента – Лёха краем уха услышал пересуды относительно отшельника Серафима.

– Слышь, братан, – толкнул он меня локтем в бок, – вон в том кружочке дюже интересные штуки обсуждают.