Сергей Тамбовский - Шпана

– Да вон он за стойку как раз встал, – показал мужичок мне в сторону винного прилавка, – зовут его Порфирий Степаныч.

Я встал, подошёл к нему, поздоровался и представился.

– Тот самый Потапов что ль? – тут же спросил хозяин.

– Ага, тот, – подтвердил я.

– Ну и чё надо?

– Сам не знаешь что ль? – сурово сдвинул брови я.

– Так приходил уже от тебя один, мы все вопросы с ним решили.

– Не знаю, я никого не посылал, теперь вопросы со мной решать будешь… короче так – здесь у тебя будет фирменная точка по нашим макаронам, рекламные плакаты завтра-послезавтра будут, а с тебя включение макаронов во все дежурные блюда.

Трактирщик тяжело вздохнул, потом ответил:

– Деньги-то больше этим ребятам не платить?

– Нет, освобождаешься с сегодняшнего дня.

– А если они придут, чё сказать-то им?

– Посылай ко мне, разберёмся.

И на этом я убыл в свою мастерскую… ничего там интересного не случилось, ребята уныло точили запчасти для линии, а Лёха сидел в углу, надувшийся, как мышь на крупу.

– Ты чего такой? – спросил я.

– А то ты сам не знаешь – ты-то интересными делами занимаешься, по всему городу бегаешь, а мы тут железки точим, как эти… как рабы на галерах.

– Да брось ты, – начал успокаивать его я, – скоро у нас у всех будет очень занимательное дело.

– Какое? – встрепенулся брат.

– Кино снимать будем, всех задействую, это я твёрдо обещаю.

– Ух ты, – восхитился брат, – это такое, как в иллюзионе на ярмарке кажут?

– Точно, практически такое же, только там же иностранное кино кажут, а у нас будет своё, российское.

– Расскажи поподробнее, – попросил Лёха.

Сел рядом с ним, нас окружили все остальные члены нашей коммуны, ну тут я и выдал свою концепцию мыльно-макаронной оперы.

– Это будет детективно-любовная драма с жуткими страстями-мордастями… главным героем сделаем Виктора, сына Башкирова, ну того, которого убили… он, значит, работает в поте лица (на нашей макаронной мельнице – панорама выползающего из пресса продукта крупно, висящие в сушке макароны тоже крупно), а по окончании работы идёт к подруге (подберём в «Весёлой козе» например), но его подкарауливает предыдущая его женщина и устраивает сцену ревности. Виктор посылает её, а она, обидевшись, идёт, допустим к чернокнижнику Серафиму (который тоже ест макароны), а тот вызывает из подземелья тёмные силы в лице Сулейки и его подруги Зульфии. Я понятно объясняю? – спросил я на всякий случай.

– Да всё путём, – дружно высказалось общество, – продолжай.

– А тут немного и осталось-то – тёмные силы подкарауливают Виктора на кривой дорожке и хотят его уконтрапупить, но на его защиту (дело происходит рядом с нашей фабрикой – панорама вывески «Мельницы Башкирова» крупно) выступают работники этой фабрики, случайно оказавшиеся рядом, ну это будут я и Лёха. Они и убивают Сулейку с Зульфиёй из арбалета серебряными стрелами. Виктор спасён, он одаривает спасителей по-королевски, его бывшая подруга, узнав, что её план рухнул, вешается на люстре, предварительно съев тарелку макарон. Старец Серафим бежит от возмездия, потрясая руками и посылая проклятия разрушившим его замыслы. Финальная сцена, мне думается, может быть такой – у Виктора с его нынешней подругой свадьба, все веселятся, пьют шампанское и едят макароны, потом камеру уползает в сторону и выхватывает злодейскую рожу Серафима с пачкой макарон под мышкой.

– Нормально, чё, – ответил за всех апостол Пашка, – у меня только два вопроса – почему везде макароны и где мы будем заняты, ты же только про себя и Лёху рассказал.

– Отвечаю по порядку, – сказал я, – в макаронах-то вся и суть, затеяно это дело исключительно с целью их рекламы. А вы будет в массовке заняты… ну когда они по ярмарке ходят, будете мелькать рядом, в цеху опять же именно вас и заснимут… крупно… о, а это кажется наш режиссёр пожаловал…

В цех тем временем вошёл низенький и толстенький господин в дурно сшитом костюме и шляпе набекрень. Он встал в дверях и откровенно начал озираться вокруг, не зная, к кому обратиться.

Я помог ему.

– Вы наверно господин Сашин? Владимир ээээ…

– Просто Володя, – улыбнулся он, – а вы Александр, который оставил записку про кино?

– Можно на ты, – ответно улыбнулся я. – Да, тот самый.

– Надо же, – отвечал Володя, – первый раз в жизни кто-то заинтересовался киносъёмками, честно говоря, не думал, что это подросток будет. Итак, что вам… тебе то есть конкретно надо?

Я подумал немного, в уме выстраивая правильную логическую цепочку, а потом начал:

– Надо снять фильм, да. Не картинки из жизни без связного сюжета, а нормальную такую крепко сколоченную киноленту со вменяемым сюжетом и приличными актёрами.

– Так, – сразу перебил меня Сашин, – во-первых, что за сюжет у тебя есть, а во-вторых, ты хотя бы отдалённое представление о процессе съёмок и монтажа имеешь?

– Начну со второго вопроса – нет, даже и отдалённого представления не имею, так, слышал краем уха кое-что и в кино ходил пару раз, в то, что на нашей ярмарке стоит. Так что целиком надеюсь на тебя в этих вопросах.

– Здорово, – не слишком весёлым голосом ответил Володя, – а первый вопрос?

– Сюжет конечно есть, сейчас расскажу…

И я повторил почти слово в слово то, что сейчас только поведал членам нашей коммуны. Вопросов у Сашина по окончании моего повествования оказалось целых две штуки:

– Почему тут сплошные макароны (это раз) и кто будет финансировать процесс (это два)?

– Тут всё очень просто – макароны здесь главное действующее лицо, мы, как видишь (и я жестом показал на цех, где как раз заработал пресс) вплотную занимаемся выпуском этих макарон, а для того, чтобы такой необычный товар начал продаваться, придумали такую вот нехитрую рекламу с фильмом… так, по-моему, пока ещё никто не делал…

– А с финансами что? – напомнил Сашин.

– Деньги у нас есть, не беспокойся, вот смотри, это только малая часть, – и я вытащил из кармана пачку купюр в сто примерно рублей, это мне вчера порученец от Шныря передал очередной транш.

– Ну что, мне всё это нравится, – повеселевшим голосом сказал Володя, – киноаппарат я вам обеспечу, снимать кого-нибудь научу, проявка и окончательный монтаж тоже на мне будет, но у меня есть условие.

– Говори, не стесняйся, – подбодрил его я.

– Я хочу сыграть главную роль.

– Главная роль тут не очень интересная, герой-любовник, – подкорректировал я его желание, – а вот злодеи колоритные должны получиться, что Серафим, что Сулейка, может кого-то из них?

– Можно и так… или например сразу две роли чтоб мои были – героя-любовника и Серафима, главное тут, чтоб они одновременно задействованы не были.

– По рукам, – весело отвечал я, – сроку у нас неделя, давай прямо завтра с утра и начнём… то, что на природе происходит, прямо здесь вот и снимем, за мельницей, чтобы далеко не ходить.