Сергей Тамбовский - Шпана

– Так вот – цвет у вас гуляет, то совсем белые, то желтоватые, то коричневатые, а надо бы, чтобы всё равномерно было…

– Есть такое дело, – согласился я, – мы с этим недостатком боремся, но пока не победили. А ещё что скажете?

– Далее – эти вот последние… да в виде рожков, они конечно вкусные и всё такое, но слишком сильно разварились, смотреть на них неприятно.

– И это тоже знаем… мука для этого сорта у нас подгуляла.

– И наконец последнее – русскому народу всё же привычнее самая обычная лапша, её у нас каждая деревенская баба умеет делать. Так вот, чтобы продвинуть в массы такой новый вид лапши, придётся затратить немало сил и денег… как мне кажется… а то ведь неходовой товар получится.

– И это знаю, дорогой Александр Степанович, – с грустью отвечал ему я, – к сожалению революционные товары и услуги в России продвигаются с большими трудностями. Однако у нас в планах широкая рекламная кампания значится, будем внедрять в массы новый товар.

Попов поблагодарил повара, встал из-за стола, я за ним, и мы вышли на свежий воздух.

– А если в общем и целом, то мне очень нравится ваша коммуна – это… это как глоток свежего воздуха после сиденья целый день в душном кабинете. Как она у вас называется-то?

– Алексей Максимыч дал согласие на использование его имени, – ответил я, – так что теперь она у нас «Коммуна имени Горького» называется.

– Хорошее название, – одобрил Попов, – ну спасибо вам большое, Александр, за доставленное удовольствие, а я наверно уже пойду…

– Подождите, Александр Степаныч, – вспомнил вдруг я об одной детали, – вам знакома такая фамилия Маркони?

– Да, слышал конечно – итальянец, работает в моей области, радиоволнами занимается.

– Так вот, в любой отрасли, неважно, изготовление макарон ли это или передача информации без проводов, очень важны две вещи – приоритет и реклама. Спорить не будете?

– Пожалуй, что и нет. А к чему это вы сейчас?

– К тому, что этот самый итальянец Маркони вполне может отобрать у вас приоритет в изобретении радиосвязи, а помогут ему в этом яркие рекламные акции, кои он без устали проводит в разных странах.

– Да, я что-то слышал об этом – передача радиосигналов через Бристольский залив.

– Что залив, это слишком мелко, у него в планах, насколько я знаю, радиосвязь из Лондона в Нью-Йорк, и всё это будет произведено с максимальным оповещением масс и привлечением средств массовой информации. Так что мой вам скромный совет – попробуйте опередить господина Маркони… пусть это будет не трансатлантическая связь, а… ну я не знаю, транссибирская что ли, из Петербурга во Владивосток. Или сразу в Пекин. И чтобы это дело как можно шире освещалось в прессе. Год у вас, как мне представляется, есть.

– Вы меня прямо озадачили, молодой человек, – задумчиво ответил Попов, – хорошо, я обдумаю ваше предложение в ближайшем времени…

Он повернулся было уходить, но напоследок сказал ещё вот что:

– Буду рад видеть вас в числе моих помощников – переходите на городскую электростанцию, там есть вакантное место механика…

Тут уже я призадумался.

– Мне очень лестно ваше предложение, Александр Степаныч, но право, у меня ещё много незаконченных дел в своей коммуне… если нужна будет какая-то помощь, обращайтесь, помогу без вопросов, но вот так, чтобы с концами переходить… в любом случае было чрезвычайно интересно с вами пообщаться.

И Попов удалился по направлению к своей электростанции, а я сел было сочинять очередной блок макаронной линии, но сразу вспомнил, что надо бы организовать транспортировку дизелей с ярмарки. Решил попросить помощи у Фрола, он вроде бы мужик адекватный. Фрол выслушал мою просьбу, смощившись, но отказать не решился, как-никак гражданин в фаворе у биг-босса.

– Иди на конюшню… да, она в начале оврага, там найдёшь старшего конюха Аристарха, скажешь, что я распорядился выдать тебе телегу и двух лошадей. На два часа, не больше.

Рассыпался в благодарностях и побежал истребовать гужевой транспорт согласно распоряжению начальства. Аристарх был очень занят, очень бородат и очень зол, ладно, что не на меня. Для начала он вызверился в пространство в том смысле, что последних лошадей забирают, на чём работать-то? Но тут же сменил гнев на милость и лично запряг в телегу двух вороных коней… а может и кобыл, я в этом деле специалист никакой.

– Сам-то управлять умеешь? – спросил меня Аристарх.

Я робко сказал, что попробую, но он, видя мою робость, тут же прикрепил к телеге и кучера, мальца чуть постарше меня, назвавшегося Ванькой. Вместе и покатили через мостик на ярмарку. По дороге, хотя и недалеко было, но он, этот Ванёк, сумел достать меня расспросами про нашу коммуну, про Сулейку и про Максима Горького – тут, оказывается, все и всё про всех знают. И под конец попросился, чтоб и его тоже приняли.

– А чего ты умеешь делать? – спросил уже я его.

– С лошадьми вот умею обращаться.

– Это я уже понял, но может ещё чего-то? А то лошади у нас в коммуне не в приоритете.

Тот задумался и сказал, что стреляет хорошо, у них в деревне на Керженце все стреляли метко. И ещё знает, как зверей выслеживать и птицу бить.

– Я подумаю, – отвечал я, – может и сгодишься ты нам, завтра видно будет. А мы уже и приехали.

Ванька затормозил возле дизельного павильона, а на пороге там уже стоял разлюбезнейший Людвиг Карлович с широко расставленными руками, символизирующими его гостеприимство.

– Сейчас я позову пару грузчиков от соседей, – и он кивнул куда-то направо, – затащим моторы на вашу телегу.

Через полчаса мы уже громыхали обратно по мостику, я придерживал один из дизелей, погрузили его не очень ровно, как бы не свалился в речку родимый. Но всё обошлось – вызвал всех ребят из нашей мастерской, и мы впятером уже как-то с божьей помощью перегрузили моторы в пустой угол нашего цеха.

– Вместо паровых машин будут, – гордо сказал я, – когда всё было закончено. А это Ваня, с конюшни местной, просится к нам в бригаду.

Пацаны обступили Ваню и тоже начали его расспрашивать, что мол и как и почему. Когда они угомонились и Ваня слинял обратно на свою работу, спросил у общества – как мол, пойдёт такой новый работник или нет?

– Да сгодится наверно, – ответил за всех Лёха, – чем больше народу, тем лучше.

– И ещё двое беспризорников с ярмарки к нам с утра просились, – вспомнил я.

– Я видел, – признался Пашка, – как ты с ними базарил. Знаю обоих, нормальные пацаны, не подведут, если что.

--

Прошла неделя.

Матвей Емельяныч выдал своё начальственное добро на расширение нашей коммуны, так что нас теперь не четверо, а семеро – два беспризорника прибавились, Алтын с Гривенником, и конюх Ванька без прозвища. В семь пар рук макароно-агрегат гораздо быстрее начал строиться, так что сегодня мы проводим показательный замес и выдачу первых пудов (вот никак на метрическую систему никто переходить не хочет) готовой продукции. Трёх разных сортов. С цветом я вопрос решил, он теперь однородный… ну почти что однородный, не будем излишне придираться. Рекламная кампания стартует на следующей неделе, а продажи через две, так босс распорядился.