Сергей Тамбовский - Шпана

– Мой бог, – воскликнул я, – неужели тот самый Попов?

Видно было, что ему польстила моя реакция.

– Наверно тот самый, а откуда вы обо мне слышали?

– Помилуйте, драгоценный Александр Степанович, да в России каждый прогрессивно мыслящий человек не может не знать изобретателя беспроводного радио. Позвольте поинтересоваться целью вашего посещения?

– Охотно расскажу ээээ Александр – прочитал в газете о ваших необычайных приключениях, а также о мастерской, расположенной буквально в двух шагах от места моей работы, и не смог не зайти и лично, так сказать, познакомиться.

– Так вы на городской электростанции, кажется, работаете?

– Да, директором. Но скорее всего на днях поменяю место службы – зовут в столицу.

– Ну что же, большому кораблю, как говорится, большое плавание… а если вам интересно, чем мы тут занимаемся, то пожалуйста – могу показать…

И я провёл его по цеху, коротенько рассказав о наших нынешних и будущих достижениях.

– Значит, это вот камера замеса теста, это пресс-формы, а это сушилки… а там в итоге всё будет автоматически упаковываться в бумажные коробки… но главное конечно не это, а ингридиенты и сырьё, от него результат будет зависеть больше, чем на три четверти… а вот здесь образцы готовой продукции, если пожелаете, можем продегустировать…

Попов пожелал – я тогда быстренько отдал три варианта наших макаронов в столовую с просьбой отварить, а мы тем временем вышли на улицу.

– Также хотелось бы лично осмотреть поле вашего, так сказать, боя с нечистой силой – всё-таки такое не каждый день у нас случается…

Ну удивил меня Степаныч, взрослый же и образованный человек, а туда же… но спорить не стал и провёл его по местам нашей, так сказать, боевой и трудовой славы.

– Все вещественные доказательства, к сожалению, полиция забрала, так что только на словах могу рассказать и показать…

– А это что такое? – спросил Попов, подняв из травы монетку.

– Значит, не всё полиция забрала, – ответил я, разглядев монету, это был александровский рубль, – с помощью вот этого нехитрого приспособления мне и удалось победить нечистую силу, она же серебра боится…

– Ясно, – отвечал Попов, – и ещё один вопросик имеется, про святого Серафима…

– Да он такой же святой, как я градоначальник – чернокнижником он оказался, так что пробу некуда ставить…

– Ну надо же, – вытер пот со лба Степаныч, – а когда я с ним беседовал, ничего подобного даже и заподозрить нельзя было.

– Вы с ним беседовали? – удивился я, – когда и о чём, если не секрет?

– Не секрет, месяц назад… он заходил ко мне на станцию и интересовался подробностями генерации электрической энергии…

Тут пришла пора мне удивляться – вот кто бы мог подумать, что этот старый хрен чего-то понимает в технике.

– А зачем ему это надо было, он не рассказал?

– Хотел провести свет в своё жилище… – отвечал Попов, – так, по крайней мере он выразился.

Ну дела, подумал я, чем дальше, тем всё чудеснее…

– Понятно… но Серафима тут не было, он по-моему раньше всех из этой шайки-лейки понял, что игра проиграна, и пропал с концами. А с Сулейкой и двумя его подручными всё закончено.

– Спасибо, – отвечал Попов, – я всё уяснил, что хотел, пойдёмте теперь дегустировать вашу продукцию.

Повар уже отварил все три наших опытных образца и выдал нам их в трёх жестяных мисочках каждому, естественно, где что, подписано не было – дегустировать, так уж по-взрослому.

– Вот, изволите видеть, Александр Степаныч, – начал я, – три разных варианта нашего, так сказать, опытного производства. Один из самой что ни на есть обычной пшеничной муки без добавок, второй из гречневой муки, третий в виде завитушек и с добавками, а какими, не скажу. Попробуйте, как оно на вкус незаинтересованному человеку со стороны будет?

Попов с интересом изучил содержимое всех мисок, потом взял вилку и начал с той, которая ближе к нему стояла.

– Могу про макароны небольшую лекцию прочесть, пока вы пробуете, – предложил я ему, закрутив здоровый шмат гречневых макарон на вилку.

– Сделайте одолжение, – любезно ответил мне Попов.

– Итак, слово макароны по первой версии происходит от греческого «макария», что значит еда из ячменной муки (святой Макарий, который у нас на Волге, это скорее всего тоже оттуда же), а по второй – от итальянского «макаре», мять-месить, значит. Лично мне вторая версия ближе, всё-таки это блюдо в основном в Италии едят, а не в Греции. Первые упоминания макарон восходят аж ко второму тысячелетию до нашей эры, в древнем Китае и в Египте при фараонах ели что-то очень похожее. А вот в письменных источниках макароны первый раз появились в Древнем Риме, был там такой кулинар Апикус, это уже наша эра, он и описал в своих книгах рецепты приготовления лазаньи… не совсем макароны, но похоже. В 10 веке в Италии появилось наставление о кулинарном искусстве, где подробно описано приготовление и применение макарон – там они называются «паста». Вариант макарон с начинкой, это хорошо всем известные пельмени, равиоли, хинкали, манты и так далее, используются в кухнях самых разных стран. Я вас не сильно утомил?

– Нет-нет, Александр, – живо отозвался Попов, к этому времени он уже съел первую миску и доедал вторую, – очень вкусно, а вы продолжайте.

– Продолжаю, – согласился я, – в Средней Азии макароны называются чузма, они входят в состав популярного блюда лагман. В Китае их готовят в основном из рисовой муки, пшеницы они мало выращивают. А вот в Японии основа макарон это бобовый крахмал, называются они там сайфун. Но лидер по производству и потреблению этого продукта, это конечно же Италия, там существуют сотни сортов и вариантов спагетти. Есть даже такая байка про композитора Россини…

– Это который «Севильского цирюльника» написал?

– Точно, он самый – так вот, этот Россини плакал в своей жизни только два раза, первый, когда услышал игру Паганини на одной струне, а второй, когда уронил на пол собственноручно приготовленную пасту…

А Попов тем временем прикончил и третью тарелку, вытер рот салфеткой и сказал, что готов высказать свой приговор.

– Дада, конечно, – быстро свернул свою лекцию я, – слушаю вас со всем вниманием.

– Продукт достойный, это сразу скажу, больше всего мне понравились гречневые макароны, вот эти, тёмного цвета, но если позволите, пара замечаний у меня также имеется…

– Говорите прямо и не стесняясь, Александр Степанович, я человек необидчивый и критику воспринимаю нормально.