Трурль - Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ]

Вот так я воевал. Направил копьё от штандарта, и постоянно оглядывался, чтобы от этого же "знамени" не отстать. Что было совсем непросто. То ли наш знаменосец набрался пива для храбрости, то ли у меня самого ноги заплетались, но по прямой больше десятка метров ни разу не пробежал.

Один раз, казалось, прямо на меня выскочила группка кавалеристов. Я было рванулся наставить копьё на манер пики, не сообразив в запарке, что эта тонкая и короткая палка скорее всего дойдёт до конской груди, когда меня уже успеют пару раз проткнуть.

К счастью, пронесло. На этот раз — конников мимо меня. Те проскакали справа налево, и врубились в соседний отряд. Даже не знаю и не хочу знать, стояли ли слева союзники или враги. Если первое — наш десяток добил парочку смертельно раненых, чтобы те не мучались. Если второе — добивать пришлось, чтобы те не ударили в спину. А оружие и шлемы с трупов расхватали в любом случае.

Чику на этот раз повезло с копьём поновее, а мне достался очередной цельнолитный бронзовый шлем. Пусть помятый, и от того криво сидящий — но лучше, чем ничего.

Да, я знаю, что мародёрство на поле боя ведёт к поражению. Теряется понимание ситуации, и солдат начинает делать глупые ошибки. Только вот в конкретно этой битве — ни понимания, ни солдат вокруг изначально не было. Вместо этого — группка авантюристов под номинальным надзором знати, и полный хаос вокруг. Тут Чик даже умудрился слиться с массой. Сразу познакомился с соседями, мешая слова полудесятка языков. А через полчаса — Чик, Симота и Фирин на троих уже споро обирают трупы. А я, как самый сознательный — стою с копьём и отпугиваю прочих мародёров.

А примерно через час до меня стало доходить, что битва-то и кончилась. После того, как нашу десятку, между делом уменьшившуюся до восьмёрки, третий раз за пять минут обложили матом, вместо того чтобы напасть. А все встреченные трупы на земле оказывались не просто обезоруженными, а раздетыми догола.

Тут поневоле начинаешь понимать, что победа — всё-таки свершилась. Пусть мой вклад и номинальный, но…

Пока я предавался философским размышлениям, ситуация переменилась ещё раз. Восьмёрка ополченцев вдруг резко сжалась до четвёрки. Я вздрогнул от особо близкого вопля Хирата-да, и едва успел заметить спину Симоты, исчезающую в потоке бойцов.

Вот так мы и вышли из боя. Фирин, Чик, Хирата-да и, чешущий натёртый шлемом затылок, путешественник во времени. Хирата-да, возможно, тоже хотел бы почесаться. Но он был сильно занят, удерживая за воротники двоих воров-мародёров.

Я прислушался, и до меня стал доходить весь беспросветный ужас положения, от которого пытались убежать мои соратники.

— Королевская доля — две пятых. Клановая доля — одна пятая. На лечение и похороны раненых — одна пятая. — Втолковывал десятник. — Стоять, смирно! Смотреть в землю! Как геройствовать, так вы тут, а как долги отдавать, так бежите.

Восьмидесятпроцентные налоги. Мне тоже захотелось в дезертиры.

— Стойте смирно, придурки! О вас же забочусь! — Надрывался Хирата-да. — Дезертиров будут колоть без разговоров! Всех, кто без штандарта!

Сдать добычу в клановую "кассу" я успел, а получить свою долю — уже нет. Потому что появился незнакомый, мрачный и воняющий потом гвардеец, а вместе с ним — Ницу. Мой оставленный в городе соратник наоборот был настроен жизнерадостно, если не сказать легкомысленно.

— Иголь, тебя королева вызывает. Что-то сказать хочет.

— Да? — Я тяжело поднялся, проверяя на ходу завязки кинжала. Всё-таки устал бегать и махать копьём, да ещё и на голодный желудок. Хотя у Тараси, возможно, удастся заморить червячка.

— Идём! — Ницу нисколько не сомневался в моём согласии. — А пока послушай, я такое изобрёл! Прямо как в легенде получилось.

— Ну? — Пришлось имитировать интерес.

— Иголь, помнишь ту печь для обжига горшков, что ты помогал строить?

— Да. — Интерес самую чуточку появился.

— Так вот, глина — это мусор. И бронза. И даже железо.

От неожиданного заявления я споткнулся, буркнув что-то неразборчивое. Что же такое Ницу догадался плавить? Не вольфрам с ураном же? Впрочем, соратника было уже не остановить. Он ткнул мне в руку какой-то чёрный обломок.

— Смотри и слушай, Иголь! — Охотник стукнул ногтем по поверхности. И та отозвалась аномально звонким звуком.

Продолжая шагать за гвардейцем-провожатым, я повертел непонятный материал в руках. Чёрный, очень лёгкий. Но не мажется, как уголь. Очень твёрдый. Текстура похожа на дерево, но слишком мелкая. Неужели…синтетический графит или даже углеволокно? Но… в четвёртом веке? Я попробовал расслоить ногтем, но только оставил белую полосу на поверхности. Точно углеволокно!

Дух захватило от открывающихся перспектив, и я взглянул на Ницу с новым уважением. Ведь дурак дураком казался, а…

— Иголь, если на этом угле жарить мясо, получается в два раза вкуснее! Никакого запаха дыма!

Мои мечты об нормальных карандашах и углепластиковой броне испарились буквально струйкой дыма. А чего я хотел? Если нет спроса, то и алмазы вообще-то можно перевести на топливо!

— Поздравляю, Ницу. — Через силу выдавил я. — Будешь заводить харчёвню, как в городе Сакай?

— А что? — Гордо подбоченился он. — Я точно смогу! Будет самая известная харчёвня в городе Саки! Только ты, Иголь, поможешь по-свойски с выбором места? А то Таро за консультацию аж сорок мер заломил!

— Консультацию? — Я попытался совместить понятие развитого общества с бытом Амато. Получалось плохо.

— Ну там откуда демоны всяких вредностей лезут. Хотелось бы место и с удачей, и с достатком, и чтобы посетители не дристали. Но наверное, все хорошие места уже заняты. Да, ещё отвороты от драк и пожара… Благоприятные места в дефиците, знаю. Так может хоть обереги соорудишь?

Срань господняя. Получается, что если я шаман, на меня падает ещё и роль эпидем-надзора, и пожарной безопасности? Это не говоря уже об ответственности за прибыль и главное, удачу. Да с такой ответственностью сорок мер риса — это ещё скромно. Как раз хватит, чтобы в случае промашки завязать с карьерой шамана и сбежать в соседнюю страну.

— Я подумаю. — Пришлось пообещать. — Посоветуюсь с духами, но скорее всего здесь действительно маловато пригодных мест для харчёвни.

Да что тут думать. В городе Саки водопровод — только для жреческой знати, канализация — совмещена с ливневыми стоками открытого типа и заодно системой орошения, колодцы обложены просто диким камнем. Тут и без харчёвни каждый день без эпидемии — чудо.

Королева пребывала в благодушном настроении. Потому что изволила жрать в моём присутствии. На вид — мелко порубленное птичье мясо в широком блюде на низком столике. Скорее всего, какая-то разновидность мяса перелётных уток.