Александр Воронцов - Пионеры против пенсионеров

И Шардин внимательно посмотрел на Зверева.

Люди разучились думать. Всё чаще животные инстинкты заменяют мозги. Зачем думать? Мыслительный процесс обременяет. И когда внезапно человек понимает, что жизнь прожита впустую, что она, как пожёванная и смятая обертка от конфеты, валяется где-то в пыли, ему становится страшно. Потому что очень скоро он исчезнет и после него не останется ничего. А почему? Что сделано не так? Где он споткнулся, свернул не туда? Как получилось так, что все его надежды не оправдались? Но, увы, очень немногие задают себе такие вопросы. Именно поэтому огромное большинство людей в разных странах не способны активно влиять на процессы, которые происходят в мире. И мир постепенно катится по наклонной. Но иногда в истории всё же появляются личности, которые её меняют. К сожалению, это происходит не очень часто…

Москва, год 1977, 25 февраля

Начальник информационно-аналитического управления КГБ Николай Леонов чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Он уже несколько раз делал доклады на заседаниях Комитета государственного контроля. Но одно дело, когда ты просто доложил свои соображения по тому или иному вопросу, опираясь на факты и цифры, а совсем другое дело, если твой доклад должен повлиять на уже начатую операцию. На операцию, которая, в свою очередь, должна изменить судьбу огромной страны. Да что там – она должна изменить Историю! То есть, сейчас он, генерал-майор КГБ Николай Леонов имеет шанс, как бы это пафосно не звучало, стать историческим лицом.

«Вот только на лице у этого лица особо не заметно радости», – по привычке мимоходом подумал генерал.

– Так вы, генерал-майор, утверждаете, что идея с назначением на пост Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва себя не оправдает? – снова повторил свой вопрос Мазуров.

– Так точно, Кирилл Трофимович, я считаю, что сведения, которые получены нами от наших… наших сотрудников из «Омеги», особенно во время последнего эксперимента, заслуживают внимания. К тому же есть простая логика. Горбачёв в альтернативном варианте развития СССР пришёл вначале на место Секретаря ЦК по сельскому хозяйству после неожиданной трагической и весьма загадочной гибели товарища Кулакова. Хотя на место это рассматривали кандидатуру первого секретаря Полтавского обкома партии Моргуна. Горбачёв в сельском хозяйстве совершенно не разбирается, хотя в свое время заочно окончил в Ставрополе сельскохозяйственный институт, – Леонов говорил, почти не заглядывая в папку с документами, которую он держал в руках.

– А вот Фёдор Моргун отработал в Казахстане, на целине, причём, самые трудные годы – с конца 1954-го до середины 60-х. Он начал директором совхоза, дослужился до начальника Целиноградского краевого управления сельского хозяйства. Уже там, в Казахстане, он начал последовательно внедрять природоохранные технологии обработки почвы, став на многие десятилетия противником применения глубокой вспашки и плугов. Потом Моргун четыре года работал в Сельскохозяйственном отделе ЦК КПСС, три года в Киргизии, первым заместителем председателя Совета Министров. Впрочем, Вы, Кирилл Трофимович, сами с ним работали, знаете его неплохо. Так что, если учитывать наш анализ, то вначале после ухода Брежнева стоит подумать именно о кандидатуре Кулакова на пост Генерального секретаря. А на его место придет Моргун. То есть, уже на этом направлении, крайне важном для страны, мы сможем избежать тех ошибок, которые бы совершил Горбачёв, находясь на таком важном и ответственном посту, – закончил свой доклад генерал.

– Но Федор Давыдович, став генсеком, всё равно будет тянуть за собой своего протеже, – сварливо заметил Шелепин.

– Я думаю, что с Фёдором я ещё поговорю, – ответил ему Мазуров. – У нас уже состоялся предварительный разговор, я ему коротко обрисовал ситуацию в стране и его личные перспективы. Ну, кое-что про его «неожиданную» смерть рассказал, выдал это ему под соусом утечки из КГБ. Так что он весьма внимательно выслушал меня.

– И что, есть результат? – задал вопрос Романов.

– А как же! Ведь Фёдор Давыдович – опытный заговорщик, – усмехнулся Мазуров, и видя недоуменный взгляд Романова, пояснил. – Это ж у него на квартире собирались члены Политбюро, которые заговор против Хрущёва сообразили. Так что заговор против Брежнева, да ещё и после того, как Кулаков узнал, что Ильич хотел его убрать из Политбюро, он не просто поддержал, но и был готов принять в нём самое непосредственное участие.

– Кстати, и со смертью Кулакова не всё до конца ясно. Там ведь вроде Андропов, судя по докладу «Омеги» приложил руку, – снова задал вопрос Шелепин.

– Ну, сейчас мы уже гадать не будем. Охрану Кулакову мы обеспечили, а дни Андропова, считайте, сочтены, – вступил в беседу Филипп Бобков, заведовавший в Комитете государственного контроля Исполнительным отделом силового блока. – По совокупности данных, переданным нам из «Омеги», о шпионах в КГБ и ГРУ, в частности, о генерал-майоре КГБ Олеге Калугине, начальнике Управление «К» ПГУ, который работает на ЦРУ с 1958 года, мы, Кирилл Трофимович, подготовили доклад на Политбюро.

– А кто докладывать будет? – задал вопрос Шелепин.

– Да, это важно, надо сразу заявить на Политбюро новый расклад. Может, пора, наконец, заявить о себе? – поддержал его Николай Егорычев.

Мазуров обвёл взглядом своих соратников. Это были члены Комитета государственного контроля, отвечавшие за непосредственное проведение операции под кодовым названием «Рокировка» – Бобков, Леонов, Ахромеев, Чазов, Месяцев, Демичев, Шелепин, Егорычев, Романов, Тикунов. На этот раз все они собрались в квартире у Николая Егорычева, который на несколько дней прилетел из Дании, где находился послом СССР уже семь лет. Именно поэтому его квартира не находилась под наблюдением, к тому же начальник 5-го управления КГБ Филипп Бобков принял все необходимые меры по обеспечению безопасности собрания.

– Ну, что ж, товарищи, вопрос очень важный. Поэтому я хотел бы, с вашего позволения, обсудить его вместе с другими важными вопросами. Да, вы правы – настала пора нам, наконец-то, выходить из подполья!

– Наконец-то! – Давно пора! – Хватит уже исправлять то, что эти старики творят! – наперебой заговорили сразу несколько человек.

– Насчет «давно пора», Шурик, я с тобой не согласен. Ты, как всегда, бежишь впереди паровоза, за что, кстати, Лёня тебя и убрал, – Мазуров погрозил Шелепину пальцем.

Потом, помолчал, пока стихнет шум и продолжил.

– Итак, доклад прочтёт Гриша. Он у нас самый молодой. Кстати, Григорий, фигура Кулакова на посту Генсека – компромиссная, и позже готовься принимать дела.