Александр Воронцов - Пионеры против пенсионеров

Если же в государстве социализм, то у вас есть 2 коровы, но одну вы отдаете в колхоз, где вы работаете, доите эту корову и сдаете молоко государству. А молоко от своей коровы продаете на колхозном рынке.

При коммунизме у вас лично нет коров, все они принадлежат государству, а вы получаете молока, сколько захотите.

Теперь о капитализме. Поскольку в теории капитализм – это одно, а на практике – совершенно другое, то вначале – теория. Итак, капитализм и социализм различаются в вопросе собственности на орудия и средства производства. Ну и в принципах оплаты труда, конечно же. Коровы – это средства производства. Они принадлежат вам. Но не все так просто.

Капитализм по-американски. У вас есть две коровы. Вы продаете одну, а вторую заставляете увеличить производство молока, для чего ставите производство молока на конвейер. Позже вы нанимаете консультанта, что бы выяснить от чего сдохла корова.

Капитализм по-итальянски. У вас есть две коровы, но вы не знаете где они. И решаете пойти пообедать. В это время мафия приходит к вам домой и требует, чтобы вы каждый месяц продавали молоко и половину прибыли отдавали местному «крестному отцу».

Капитализм по-испански. У вас было два быка, но вы устроили корриду, на которой тореадоры убили обоих, потом плюнули на все, потому что началась сиеста.

Капитализм по-швейцарски. У вас 5000 коров. Ни одна из них вам не принадлежит, но вы их доите, да еще берете деньги с владельцев за их хранение.

Капитализм по-индийски. У вас есть две коровы. И вы на них молитесь. Молока у вас мало, но даже то, которое вы получаете от коров, вы отдаете в храм.

В классе уже началось откровенное веселье. Даже директор не смог сдержать улыбку и с интересом ожидал, что же еще скажет этот странный мальчик. А Максима, что называется, несло.

– В государстве под названием Израиль – своя модель капитализма, связанная с менталитетом нации. Итак, у вас есть две коровы. Вы продаете три коровы своей дочерней компании в оффшорной зоне, используя кредит из брюссельского банка, полученный на имя тещи. Затем вы перекупаете уже четырех коров с помощью американского посредника, который оформляет на ваше имя дарственную, чтобы вы не платили налоги с пяти коров. Субсидии, которые вы получаете за молоко шести коров, вы инвестируете в другую свою дочернюю компанию. В годовом отчете пишете, что у вас восемь коров, а когда в ходе аудиторской проверки выясняется, что в коровах вы ничего не смыслите, вы разводите руками и божитесь, что не можете понять, почему в вашем стойле пусто!

Директор и завуч уже откровенно хохотали, а в пионеры ошалело смотрели на Максима, не понимая и половины сказанного им.

– И, наконец, есть еще не экономическое, а политическое устройство государственного управления. Тоталитаризм. У Вас есть две коровы. Правительство забирает обеих, а Вас призывает в армию. Диктатура. У Вас есть две коровы. Правительство забирает обеих, а Вас расстреливает. На молоко налагается запрет.

Надеюсь, я доступно объяснил, Виолетта Павловна?

Учительница, которая и сама уже откровенно развеселилась, но все еще испуганно косилась на директора, кивнула.

– Да, Максим, вы, конечно, выдающийся теоретик в экономических вопросах, такого я еще никогда не слышал. Любопытно будет с вами поговорить отдельно. Кстати, я вас обязательно приглашу на свой урок в 10 класс, там как раз я преподаю экономическую географию зарубежных стран, вы прямо по Артемьеву и Максаковскому некоторые разделы шпарили, я даже заслушался. Читали учебник за 10 класс? – директор посмотрел на Зверева.

– Да, и за 10 класс, и вообще, я интересуюсь экономикой и политикой в мире, читаю не только учебники, – Максим сделал лицо как можно более наивным и простым, как журнал «Мурзилка».

– Мда, меня предупреждали, что ты непрост, но я не поверил. Ладно, я думаю, пятерку ты свою заслужил, я теперь хочу посмотреть, как отвечают твои товарищи. После уроков зайди ко мне с друзьями, мы поговорим более обстоятельно, – Илья Ильич, утирая слезы платком, пошел к двери. За ним семенила завуч.

У двери директор обернулся.

– Да, и вот еще что. Если по всем предметам ты продемонстрируешь такие же знания, то можно не ждать весенних каникул, а сразу тебя перевести в седьмой класс.

Люди в своей общей массе не любят, когда кто-то выделяется. Это сразу, как некий предупреждающий сигнал – внимание, опасность! А опасность надо избегать! Или, наоборот, если в стаде кто-то выделяется, то он или лидер, или изгой, которого надо затоптать. В животном мире многие животные и особенно насекомые выделяются специально. Чтобы не затоптали, не съели. Поэтому они имеют не просто отличительные особенности – острое жало, сильнодействующие яды, дурно пахнущие вещества, но и предупреждающую окраску. Им выгодно быть заметными, чтобы по ошибке не оказаться в пасти хищника, ведь в этом случае пострадали бы оба: хищник и жертва.

Вот так процессе естественного отбора у ядовитых насекомых появилась предупреждающая окраска, которая показывает, что обладатели ее небезопасны и их трогать нельзя – божьи коровки, осы, шмели. Но природа пошла еще дальше – некоторые совершенно безобидные и вполне съедобные насекомые одеваются в наряды отпугивающей окраски и таким образом спасаются от врагов.

Люди тоже мимикрируют. Одни стараются стать незаметными, другие – наоборот, всеми силами стараются выделиться. Носят вызывающую одежду, одевают камуфляж, цепляют какие-то медали, награждают себя званиями и покупают титулы, делают себе татуировки. И часто это неосознанно начинается с детства. Вернее, начинают-то родители – одеть ребенка получше, купить дорогую игрушку, чтобы ни у кого такой не было… А потом и детки идут той же дорогой – от шмоток и тачек до поступков и проступков. И жаль, что нет в человеческом мире такой возможности – иметь предупреждающий окрас. Чтобы каждый видел, что перед ним – говно, и его лучше не трогать…

Москва, год 1977, 15 февраля

Илья Иванович Петровский, директор московской средней спецшколы N31 Краснопресненского района города Москвы, уже второй час сидел в своем кабинете, запершись с завучем по учебно-воспитательной работе Инной Ивановной Косицей и завучем по учебной работе Ниной Денисовной Лукьяновой. Молоденькая секретарша давно уже отправилась домой, началась вторая смена, а директор все еще не выходил.

– Ну вот что это за ученики к нам пожаловали, а, Инна Ивановна? Я за 20 лет работы в школе такого отродясь не видывал! Чтобы шестиклассник мне за полчаса программу десятого класса отбарабанил. С включениями из «Международной панорамы». Мне казалось временами, что Александр Бовин возле доски вещает.