Александр Воронцов - Пионеры против пенсионеров

Перед тем, как поискать 7-А, Максим решил забежать в школьный туалет. Всё-таки тяжело с непривычки отсидеть 45 минут на одном месте. Зверь не привык к сидячему образу жизни и организм требовал отдать природе некоторое количество жидкости, потреблённое вместе с обедом в школьной столовой час назад.

Но экскурсия по местам писательского творчества – с ударением на первом слоге – не удалась. Когда Макс пристроился к писсуару, в туалет зашла группа подростков. Ну, казалось бы, зашли пацаны по тому же делу, не стоит прерывать начатый процесс. Однако эти мальчишки думали иначе.

Внезапно Максим ощутил сильный толчок в спину и чуть было не влетел в то самое приспособление, которое он облюбовал себе для своих нужд.

– Учись ссать при шторме, салага! – услышал он за своей спиной.

Моментально застегнув штаны и, в спешке кое-что себе прищемив, Зверь обернулся назад. Перед ним у туалетных кабинок стояли три пацана. Один был низкорослым и вихрастым, но примерно одного роста с Максом, а двое других выглядели намного массивнее и здоровее, видимо, старшеклассники. Но судя по наглой улыбке шибздика Зверь сразу понял, что заводила в этой компании – именно он. И еще догадался, что именно этот улыбчивый шкет только что саданул ему по спине.

– Я счас тебе так врежу, что ты и при штиле уссышься, придурок! – прошипел Макс, закипая.

«Снова та же бодяга, как в родном Днепропетровске. Ну чего им всем надо, чего везде одно и то же – бей новеньких и слабых?» – подумал он.

– А ты наглец! – с издевкой протянул заводила. – Ну, что ж, сейчас мы научим тебя уважать старших и не обссыкать места общественного пользования. Витя, Паша, проведите беседу с этим аборигеном.

Максим не хотел драться, тем более, с этими подростками. В конце концов, это же Москва, школа для «блатных» деток, они же не уркаганы какие-то.

«Но проучить «золотую молодёжь надо!» – только и успел он подумать.

Вот только проучить решили его – не успел Макс что-то предпринять, как первый паренек, кажется, Витя, нанес ему удар в живот. Вернее, хотел нанести. Потому что Зверь чисто рефлекторно сместился в сторону. И пока нападавший по инерции провалился немного вперёд, Максим, подшагнув ему навстречу и повернувшись влево, правой рукой толчком в спину продлил движение боксёра-неудачника. И тот, согласно законам физики, своей рукой въехал прямо в писсуар. Макс тут же сделал подсечку и следом за рукой с писсуаром познакомилось и лицо того, кто пытался его ударить.

– Уууу… аааа… Паша… Врежь ему, – завопил оболтус, лихорадочно отплёвываясь.

Максим не стал ждать, когда второй подросток ему врежет. Тем более, что он сразу понял, что тот – явно борец. Причём, борец умелый и тренированный. Поскольку этот Паша не стал махать руками, и вообще не стал делать какие-то угрожающие жесты – просто моментально сократил дистанцию и явно готовился провести какой-то приём.

Тот, кто заварил всю эту кашу, по-прежнему, нагло улыбаясь, стоял чуть в стороне, видимо, желая понаблюдать за бесплатным представлением. К тому же он тактически был абсолютно прав, давая возможность своему приятелю завалить новичка в этом ограниченном пространстве.

Паша начал движение, привычно левой рукой захватил правый рукав школьного пиджака Максима, а правой рукой взял этот же рукав в районе бицепса, видимо, намереваясь провести залом руки за спину. Скорее всего, парнишка хотел заломить Максу руку, провести болевой и ткнуть его головой в писсуар. Однако ничего не получилось. Зверь, прозанимавшийся в своей взрослой жизни боевым самбо, пакратионом и прочими смешанными единоборствами десяток лет, моментально провел контрприём. Причем, так быстро, что никто ничего не понял. Пока Паша переместил свою левую руку с кисти руки к плечу, пропустив ее под локтем Максима, тот, немного подавшись назад, разрывая дистанцию, резко поднырнул под левую руку нападавшего и, оказавшись за его спиной, сам провел ему загиб руки за спину. В результате теперь уже второй писсуар познакомился с новым исследователем его глубин.

Не теряя темпа, Макс продолжил движение к выходу из туалета, брезгливо пнув по ноге начавшего было подниматься Витю. Тот взвыл.

– Миша, дай ему в морду, чего стоишь? Каратист хренов!

Стоявший у выхода Миша улыбаться перестал, однако сделать ничего не успел – Зверь с ходу пробил ему двойку – апперкот в печень, боковой в челюсть. Единственное, что он изменил в этой связке – врезал наглому пацану боковым, ударив не кулаком, а ладонью. То есть, влепил ему хорошую оплеуху. Но тому хватило – согнувшись от резкой боли пополам и получив по уху сильный удар, Миша влетел в умывальник, треснувшись головой о кран. Его приятели, поднявшись с пола и отряхиваясь, не собирались продолжать дальше агрессивные действия.

Правда, второй, Паша, борец, было дёрнулся вперёд с явным намерением отомстить за свой позор. Но Макс, прекрасно понимая его мотивы и не желая причинять вред подростку – всё-таки, туалет, кафель, немудрено и голову разбить – не сходя с места просто продемонстрировал несколько быстрых ударов правой ногой, обозначив боковые лоу-кик и хай-кик, они же маваши-гери или пинтуй. А завершил он эту комбинацию эффектным боковым ударом – йоко-гери или сайд-киком, а в китайской терминологии – цэчуайтуй – остановив пятку своей ноги в сантиметре от головы Паши. Тот всё понял и отошел назад, зло зыркая на Макса. А тот, улыбнувшись, сполоснул руки под краном, вытер их о скулившего на полу Мишу и вышел из туалета.

За дверью уже стояли другие семиклассники, привлеченные шумом и криками. Как оказалось, как раз на этом этаже и находился 7-А и его друзья-попаданцы тоже были тут как тут.

– Ну что, командир, снова ребёнка обидел? – улыбнувшись, спросил у Зверева Кёсиро Токугава.

– Увы, Костя, не одного, с разу трёх. Пришлось, а то они меня, кажется, хотели в унитаз головой сунуть. Пришлось популярно объяснить, что этого делать не стоит, – ответил Макс.

– А объяснял ты, наверное, не на словах, а руками? – ехидно заметил Витя Уткин, поигрывая какой-то цепочкой, зажатой между пальцами.

– Нет, не руками. Ногами, – в тон ему ответил Максим.

– И это таки не очень вписывается в советскую систему народного образования. А, главное, разрушает образ героя-пионера, который бьёт только преступников, а не своих одноклассников, шоб они все были здоровы, – покачал головой Миша Филькенштейн.

– Боюсь, парни, что сейчас нам влетит, – вдруг произнёс обычно молчавший Ваня Громов и показал на мчавшихся в их сторону директора, двух завучей и нескольких учительниц во главе со Светланой Геннадиевной.

Максим приуныл.