Александр Башибузук - Князь Двинский [litres]

– Как идут дела, мастер Фен? – Я спрыгнул с лошади и отдал поводья Шарлю.

– Идут, сир. – Китаец поклонился мне на восточный манер.

Помощники один в один повторили поклон. С теми же каменными мордочками, как у своего учителя. Я успел заметить, что мой обер-механикус удивительным образом умел находить общий язык с детьми, которые в очень скором времени начинали его копировать. В Холмогорах за ним вообще бегала целая толпа, почитая за кумира.

– Когда будете готовы?

– Не раньше чем через три дня, – степенно ответил китаец.

Торопить я не стал в связи с полной бесполезностью понуканий. Если Фен сказал – через три дня, то никакими силами заставить его сделать что-либо быстрее просто невозможно.

Ну хоть так.

Немного пообщавшись с механикусом, я отправился в свой шатер обедать. Как говорится, война войной, а обед по расписанию. На том и стоим. Но сначала заехал в полевой лазарет, проведать своих раненых бойцов и шалопая Антуана.

Август обосновался на живописной поляне, посередине дубовой рощицы, рядом с расположением моего отряда. Раненые лежали в палатках, которые соорудили из запасных парусов. Несмотря на легкий ветерок, здесь, как и в лаборатории Фена, жутко смердело, только не химией, а кровью и страданиями, хорошо разбавленными вонью медицинских снадобий.

Едва я подошел, как из ближайшей палатки донесся дикий вопль. Впрочем, орали совсем недолго, раздался глухой стук, и раненый мгновенно замолчал.

– Август… – тихо позвал я.

– Сир? – Из-под полога по пояс высунулся медикус. В правой руке, заляпанной кровью по локоть, он держал увесистую деревянную киянку. А в левой – зловещего вида медицинские щипцы.

– Занят?

– Нет-нет… уже нет…

– Что у тебя?

– Сегодня никто не умрет, – устало ответил Август. – А так все более-менее нормально. Правда, настойка опия заканчивается. Я рекомендовал ратникам пить за обедом по чаше травяного настоя, дабы упредить расстройство желудка и для общего укрепления, но они кривятся, мол, горький. Тишком выливают. Вы бы приказали, сир, своей властью. Меня они не слушаются.

– Обязательно прикажу, – пообещал я, а потом, заметив промелькнувшую в палатке Амину, ту самую черкешенку, подарок Мухаммеда-Эмина, поинтересовался у медикуса: – Как твоя помощница, справляется?

Утешаться с девицей у меня душа не лежала, девать ее тоже было некуда, и я отдал «подарок» Августу в помощницы при лазарете. Все же при деле будет.

– Просто отлично, отлично, сир!!! – горячо зачастил медикус. – Очень сообразительная девушка, прямо все на лету схватывает. Умная, трудолюбивая… – потом вдруг запнулся, покраснел и едва слышно попросил: – Не забирайте ее у меня, ваше сиятельство…

– Хорошо, хорошо. – Я невольно улыбнулся. – Пусть у тебя будет.

Никак, влюбился медикус. И немудрено. Август отличался очень трепетным отношением к женщинам, ратники подозревали, что вообще еще девственник, а тут такая красавица постоянно под боком. И пусть, не возражаю. Девка мне без надобности. Пока без надобности, а там посмотрим.

– Благодарю за милость, сир… – Лекарь полез целовать мне руку.

Пришлось нарычать:

– Сейчас как дам по шее… Знаешь ведь, не люблю. Ну все-все, свободен. А Амину позови ко мне, поговорить хочу.

Черкешенка немедля подошла и застыла потупившись. Свои прозрачные наряды она уже сняла и переоделась в длинное и глухое черное платье, а голову так повязала платком, что выглядывала только верхняя часть лица. Впрочем, даже в таком монашеском наряде девушка выглядела очень изящно и привлекательно. В первую очередь благодаря тоненькой стройной фигурке и громадным жгучим глазам.

За все время владения наложницей я не перемолвился с ней даже словечком и теперь решил восполнить пробел.

– Все ли хорошо у тебя?

– Благодарю, господин… – на ломаном русском ответила черкешенка. – Все хорошо…

Говорила она с жутким акцентом, но понять ее все же было можно.

– Откуда знаешь русский язык?

– Долго была в… – Она запнулась, подбирая слова. – В Торыжке…

– В Торжке?

– Да, да, там… – закивала Амина. – При дворе хана Мухаммеда. Там и научилась у русских. Но еще совсем плохо…

– А как к нему попала?

– Купили у армянских купцов… – коротко ответила черкешенка. – И привезли как подарок… Но хан меня не трогал – наверное, я ему не нравилась. Или для кого-то другого берег…

Было видно, что эта тема ей неприятна, и я не стал расспрашивать дальше.

– Есть какие-нибудь желания у тебя?

– Нет, князь… – после паузы ответила наложница.

– Вопросы есть?

– Почему ты меня отослал? Любишь мальчиков? – быстро поинтересовалась черкешенка. – Я видела при тебе троих, красивых.

– Нет, только женщин… – едва сдержавшись, чтобы не расхохотаться, ответил я. – Люблю только красивых женщин.

– Значит, я недостаточно красивая для тебя?

Я честно признался:

– Нет, ты очень красивая.

– Сколько у тебя жен?

– Две, – ответил я и невольно улыбнулся. – Верней, одна жена и одна наложница.

– Мало, – осуждающе заявила Амина. – Я могла бы стать второй… женой или наложницей.

– Нет, не могла бы.

– Нет так нет, – легко согласилась черкешенка.

– А хотела бы?

– Ты сильный, красивый и добрый, почему нет? – удивилась Амина. – Женщине место рядом с мужчиной, одной нельзя.

– Я найду тебе хорошего мужчину, – пообещал я. – Но позже. А пока будь при Августе. Он тебя не обижает?

– Обижает? – В глазах наложницы плеснулась веселая улыбка. – Нет, не обижает. Он хороший и смешной. И очень умный. Твой личный лекарь?

– Да, мой.

– Значит, богатый, – сделала вывод Амина. – Тогда я пока буду при нем. Но если передумаешь, забери меня. Не пожалеешь.

– Обещаю…

Поговорив с черкешенкой, я обошел раненых. А вот Антуана так и не нашел. Чертов мальчишка, после того как его проведали остальные пажи, сбежал из лазарета. Мальчишек в наказание я отлучил от службы и приказал неделю не показываться на глаза. Что они успешно и осуществляли. Где шастали – бог весть. Правда, харчеваться у Себастьянки не забывали.

– Теперь точно шкуру спущу! – строго пообещал я себе, приказал Шарлю и Александру немедля разыскать сорванцов и отправился обедать.

Едва справился с чесночной похлебкой и шпигованной чесноком бараньей ногой, как прибыл посыльный с приказанием явиться к княжичу Ивану. Оный вместе с воеводами собирался немедля совершить рекогносцировку: объехать по периметру весь город и проинспектировать подразделения.

Пришлось присоединяться. Тем более что намерение правильное, всем рулят воеводы, но Иван – главнокомандующий и должен увидеть обстановку своими глазами.

Отправился без сопровождения, Шарль с Александром все еще искали пажей, а Отто с Луиджи занимались артиллерийскими позициями. Впрочем, ничего страшного, у княжича своего эскорта хватает.