Борис Рогов - Сальто мортале

28 сентября. Новосибирск. Дом Художников. Тришин А.С.

В банкетном зале Союза Художников оживлённо. Над щедро сервированными столами перекатываются волны торжественного застолья. Официальная часть с поздравлениями от городской администрации, от горкома и обкома уже прозвучали. Гости расслабили галстуки и принялись просто выпивать и закусывать, не забывая при этом поздравлять юбиляра.

Наряду с персональной выставкой к полувековому юбилею Александр Тришин получил от городских властей глянцевый каталог Персональной Выставки и звание «Заслуженный работник культуры РСФСР» с причитающимся по такому случаю денежным вознаграждением.

Сам юбиляр вышел на крылечко подымить немного.

– Александр Семёнович, – обратился к Тришину Юрий Ясюлюнас, зампред Горисполкома по культуре, – позвольте от себя лично поздравить вас с юбилеем, пожелать вам не терять бодрости тела, а главное духа! Кроме того, у меня для вас предложение. Горисполком решил поручить вам выполнение масштабного полотна. Мы с Иваном Павловичем [155] Иван Павлович Севостьянов – Председатель Совета Народных Депутатов г. Новосибирска с 1963 по 1982 год понимаем, что срок в полтора месяца для такой масштабной работы – очень мало, поэтому мы уже всё придумали. Освободили вас от творческих мук. Вам, дорогой, Александр Семёнович, осталось только чисто механическая работа – воплотить наши задумки на холсте.

– Юрий Иванович, а можно поподробнее? Размеры стены, размеры помещения, в котором полотно будет висеть, жанр… уже известны?

– Это всё мелочи, не стоящие обсуждения! Размер полотна будет четыре на восемь метров. Тема – установление Советской власти в Новониколаевске.

– Юрий Иванович, побойтесь бога! Во-первых, здесь работы не меньше чем на полгода, во-вторых, это совершенно не мой профиль. С батальным жанром это вам лучше к Саше Чернобровцеву [156] Александр Сергеевич Чернобровцев – Новосибирский художник монументалист, почётный житель города, автор мемориального ансамбля «Монумент славы» обратиться, он мастер исторических произведений.

– Александр Семёнович, – продолжает гнуть своё зампред Горисполкома, – вы меня не поняли. Этот заказ не просто подарок, этим Партия оказывает вам высокую честь. Мы же уже прикинули, сколько может стоить такого уровня работа.

– И сколько, по-вашему?

– С учётом вашего нового звания не меньше тридцати тысяч, получается. Вы в Худфонде ещё всё точно подсчитаете, и мы даже готовы будем ещё какой-то процент набросить. – Ясюлюнас ободряюще похлопал Тришина по плечу и вернулся к столу.

Голова новоиспечённого Заслуженного Художника от такой новости закружилась.

– Тридцать тысяч это очень приличный гонорар. Скорее даже неприлично приличный, – он усмехнулся нечаянному каламбуру. – Со всеми вычетами получалось на исполнение не менее двадцати тысяч рублей. Ясно, что одному такой объём не потянуть. Борькиных студентов привлекать можно только по вечерам и выходным. Кого тогда в помощники нанимать?

За приятными подсчётами Тришин даже не заметил, что трубка погасла. Мыслями он унёсся далеко в свои мечты. Домик с садиком в Крыму были бы весьма приятным завершением творческой карьеры.

Новосибирск. Квартира Тришина 29 сентября

– Ты, Борь, понимаешь, что этот заказ сорвать нельзя ни под каким предлогом, – жаловался Тришин, – мне тогда только вывески рисовать разрешат. Откровенная халтура не прокатит, поэтому, кого попало привлекать нельзя. Я даже пытался отказаться, но мне порекомендовали найти способ, как справиться с таким почётным заданием.

– Есть способ под названием «ну, не шмогла». – Борис делится старым испытанным приёмом, – Анекдот такой есть.

– Не до анекдотов мне сейчас.

– Тогда делайте, как получается, максимально качественно, говорите, что всё будет в порядке, всё успеете, хотя ясно, что за оставшиеся полтора месяца максимум, что можно сделать, это эскиз согласовать. Работы тут не меньше чем на полгода. Как срок придёт, так и скажете, что «не шмогли», что «нереальные планы», что «как его? волюнтаризм». Работу у вас не заберут потому, что начинать заново будет поздно. Я думаю, что даже в деньгах не прижмут, они же с вами о своих процентах договаривались?

– Откуда ты знаешь про проценты? – удивлённо смотрит на меня Тришин.

– Что вы, Александр Семёнович, какая здесь может быть тайна? Банальный откат. – Я удивлён его наивностью, – всегда распределители бюджетов стремились завысить сумму, чтобы долю малую отщипнуть себе. Все об этом знают, кто с распределением заказов сталкивается. Мы же с вами тоже по такому принципу сотрудничаем.

– Ладно, сейчас о коррупции не ко времени. Надо человек семь, а лучше восемь, способных махать кистью. Исполнительных, пунктуальных, неглупых. Главное! Никакого творчества, ничего от себя, всё чтобы по согласованному эскизу. Хозяева уже сами всё решили.

– Знаю я, как они решили. Выдадут вам завтра листок бумаги, где кружочки нарисуют и подпишут «здеся красные, они наступают, а здеся колчаковец с пулемётом, а вот туды скачет непобедимая красная конница во главе с маршалом Синехуевым [157] имеется в виду анекдот про полководца Василия Константиновича Блюхера, 51 дивизия которого участвовала в освобождении Новониколаевска от белых в декабре 1919 года. ».

– Кем-кем ты сказал? Это кто у нас Синехуев? Ты следи за языком то, не дай бог, услышит кто-нибудь, ни тебе, ни мне мало не покажется.

– Да это просто анекдот такой про Блюхера.

– Всё бы тебе анекдоты. Правильно Ленка сделала, что за тебя замуж не пошла. Балабол! Лучше скажи, сатирик-юморист, сможешь бригаду живописцев-маляров организовать?

– Сколько денег заплатите, столько и народу подгоню. Сумма уже известна на зарплату? Тут же надо ещё иметь в виду, что студенты народ подневольный, целый день работать не могут, им же учиться надо, курсовики, рефераты, то да сё. Поэтому народу надо вдвое больше.

– Эх! Надо, так надо. Мне сейчас деваться некуда.

– Тогда выясняйте все детали. Как выясните, буду народ подтягивать. Пока только удочку закину. Вы, как опытный мастер, может, приблизительно прикинете прямо сейчас, за сколько вы бы в одиночку это дело провернули?

– За год, наверное, сделал бы, – немного подумав, тянет в трубку великий сибирский импрессионист.

– Приблизительно понятно, что шесть студентов, если будут работать по вечерам и по ночам, то сделают месяца за четыре. Если им положить зарплату рублей сто пятьдесят, то фонд оплаты труда получится приблизительно четыре двести с учётом подоходного. От этого можно отталкиваться. Прибавьте сюда мои продюссерские двадцать процентов, получится что-то около пяти тысяч. Вам остаётся творческая проработка общей композиции, персонажей и колористического решения, а кроме того пятнадцать тысяч рублей. Пять отдадите худфонду, вам останется всё остальное, а кроме того слава – слава, почести и уважение городской общественности.