Борис Рогов - Сальто мортале

– Ах, же ты падла! Ты мне нос сломал! – резкий обиженный вопль коренастого, разносится по окрестностям, – урою, сволочь! Пацаны, мочи его к хренам!

Я пытаюсь подняться на ноги как можно быстрее, но сделать это не просто. Внезапная боль растекается по лицу. Чей-то сапог попадает мне по переносице, и я снова валюсь на землю. Опять пытаюсь подняться, но получаю сапогом поддых. Хорошо, что пилотская куртка гасит удары, но равновесия я не удерживаю и заваливаюсь снова, только стараясь защитить глаза и лицо. Перекатом откатываюсь в сторону. Металлический привкус крови во рту, туман перед глазами. Я понимаю, что против троих мне долго не продержаться. Поэтому главное оттянуть на себя их усилия, а потом свалить в направлении дома. Надо проверить, как там Ленка, и если добежала, то и мне можно драпать. Не обращая внимания на пинки по корпусу, я пытаюсь повернуть голову и рассмотреть, что же происходит у подъезда.

– Ну, твою же мать! – я в сердцах разражаюсь я матерной тирадой. Моя дурочка прыгает на крыльце, что-то кричит и размахивает руками. Блажник при этом почему-то бежит не к ней, а от неё. Наверное, гнида, решил, что девчонку ему не догнать, лучше присоединиться к корешам и помочь им меня мудохать. Ну и хорошо, до смерти не убьют, а синяки и шишки пройдут, лишь бы глаза целыми оставили. Очки, похоже, уже раздолбали, сволочи, по крайней мере, я их не чувствую.

Внезапно сквозь шум в ушах прорывается звук милицейского свистка.

– Атас! Менты! – орёт Штырь, – Эту падлу потом добьём, сваливать надо. – Звуки ударов сменяются затухающим скрипом снега под сапогами.

Парни подхватывают вожака, которому я действительно здорово расквасил рыло, и поспешно скрываются за гаражами.

– Борь, ты как? – Ленка подбегает и начинает нервно хихикать. – Как ты Шныря приложил!

– Лен, ты всё-таки зря домой не убежала, – если ещё раз так случится, беги не оглядываясь, я уж как-нибудь сам без твоей помощи справлюсь. Если бы не милиция…

– Да, нет никакой милиции, дурачок! – Ленка весело смеётся, – это Толик с собой милицейский свисток носит. Отлично помогает от всякой шпаны, особенно если в темноте и издалека.

И в самом деле, метрах в десяти от нас виднеется долговязая фигура Ленкиного брата. Он тащит на плече объёмистую сумку с аппаратурой. На моё счастье Толик не стал сегодня собирать весь комплект. Это нас и выручило.

Мы поднялись в квартиру. Ленка сразу рванула на кухню. Толик подошёл ко мне, и медленно, но весомо предупредил:

– Чтобы я от Ленки о тебе ни одного плохого слова не слышал. Обидишь, – пожалеешь! Имей в виду. Видел я, как ты её на скачках мацал. Смотри, ты мужик уже взрослый, а она ещё пигалица, хоть и строит чёрт знает что, поэтому на тебе ответственность. И если что… – он многообещающе покачал у меня перед носом увесистым кулаком с синими буквами «ВДВ» на куполе парашюта, – в общем, ты понял.

– Толик, а не много ли ты на себя берёшь? – я стараюсь не уронить достоинства, – за то, что с гопотой помог, огромное тебе спасибо, а в остальном давай мы без тебя как-нибудь разберёмся. Хорошо? Обещаю, что ничего с твоей сестрёнкой плохого не случится, так что можешь развлекаться хоть до опупенья. – Ссадины на лице начинают ныть, и мне хочется сорвать на ком-то досаду, но я сдержан и стараюсь соблюдать спокойствие.

– Лен, – кричу я на кухню, – ты мне морду йодом раскрасишь?

– Там придётся не только йодом, там и промыть надо, уж ты поверь, у нас же мама медсестра. Хорошо бы шить не пришлось… Я сейчас, только чайник поставлю, и тобой займусь. Толик, ты чай с нами будешь?

– Нет, меня уже нет, я убежал, буду завтра, ты тут смотри, веди себя прилично, не хулигань, а то я твоему кавалеру мурло начищу. – Голос Толика доносится к нам уже с лестницы.

– Иди сюда, горе ты моё, – ласково ворчит Лена и тянет меня в ванную. – Раздевайся, сейчас проведём первичные медпроцедуры.

– Совсем? – ехидно спрашиваю я.

– Что, совсем? – девочка сразу не въезжает в шутку юмора.

– Совсем раздеваться?

– Дурак. Куртку снимай, чтобы не залить, сейчас обработаю твои раны. У тебя как голова? Не кружится?

– Сейчас вроде бы нет, а когда козёл этот мне сапогом по переносице врезал, было что-то такое, – при воспоминании, меня начинает немного мутить.

– Тогда пойду льда из холодильника наковыряю и перекись найду.

Ленка и в самом деле оказывается умелой сестрой милосердия, крови не боится, всё делает уверенно. Промыла ссадины, приложила к носу пакет со льдом, даже таблетку какую-то заставила проглотить.

– И дофго мне дак сидеть? – прижимая лёд к переносице, спрашиваю я гнусаво из-за ватных пробок в ноздрях.

– Пока кровь из носа не остановится. Посидишь, не облезешь. Лучше при этом молчать, чтобы кровь лучше сворачивалась.

– А целоваться?

– Тебе нельзя, вот если только тебя. – Девушка наклонила набок милую головку, как бы примериваясь. – Зачем же дело стало? Давай целуй быстрее – я делаю распухшие губы трубочкой и вытягиваю вперёд.

Ленка-язва со смехом проводит по ним тоненьким пальчиком, от чего губы издают смешной шлёпающий звук.

Да, что это такое? Чуть девчонка поближе со мной сойдётся, так сразу начинает подкалывать. Эта пигалица совсем, а туда же…

Через час, когда кровь остановлена, чай выпит, а живот болит от анекдотов, я отправляюсь домой, решив про себя, что «всё у нас получится».

23 января. Новосибирск. Борис и Лена Адонина

Зимняя сессия у меня в этом году прошла под знаком Венеры. После экзаменов мы с Леночкой бегали на лыжах, ходили в кино, даже на танцы в «Отдых» однажды выбрались. По окрестностям бродили каждый вечер. К счастью, местная гопота нам больше не встретились.

Я, рассказывая про свои похождения, расширял диапазон приемлемости девочки. После некоторых таких рассказов её поцелуи становились уж очень жаркими.

Однажды вечером захотелось нам сгонять в кино, и мы рванули в «Победу» на последний сеанс непритязательного румынского фильма «Вечная молодость». В отличие от других кинотеатров, в «Победе» имелся не только буфет, но и танцзал с джазовой эстрадой. Правда, гардероба не было, поэтому зимой там просто играла живая музыка.

Благодаря тому, что я захватил с собой фляжку с коньяком, фильм пошёл у нас на «ура». Хохотали мы, как безумные, тем более, что тема оказалась очень близка к моим темпоральным приключениям. Ржач мы перемежали с поцелуями, продолжили это увлекательное занятие в такси, потом в подъезде, в коридоре Ленкиной квартиры и далее везде. Неожиданно я обнаружил себя уже лежащим на диване в гостиной с Леночкой расположившейся прямо на моей груди. Её лицо совсем близко, со лба свисает рыжий локон, который щекочет мне нос. Убрать я его не могу, потому что мои руки подружка прижимает своими. Она смешно пытается сдуть этот локон в сторону, но без помощи рук сделать это трудно. Это нас снова дико смешит. От смеха хватка её слабеет, а я, воспользовавшись моментом, резко переворачиваю её на спину. Наши глаза внезапно встречаются, смех как-то резко обрывается, а её пальчики начинают медленно расстёгивать пуговицы моей рубашки. Она делает это очень сосредоточенно, даже губку закусила.