Борис Рогов - Сальто мортале

– Здесь всё очень просто, технология известна ещё со времён Дельфийского оракула. Прорицатель говорит так расплывчато, что слова его можно при необходимости трактовать как заблагорассудится. Легко внушаемые люди охотно верят, остальным – без разницы.

В отличие от Ванги, я вижу сны с информацией о конкретных событиях. Даже конкретное время, с конкретными персонами. Например, следующий год вы, товарищ министр, объявите годом Леонардо да Винчи. А 15 августа на следующий год начнётся в Софии "Международная детская ассамблея "Знамя Мира". Я не знаю, что там будет, но дату открытия я видел совершенно точно.

– Вот тут вы, Борис, попались! – вдруг усмехается Людмила, – я, как организатор этих мероприятий могу перенести на неделю эти события, могу дать им другое название, или вообще отменить, и полетят ваши прогнозы в тартарары, так, кажется, в России говорят.

– Это, точно! – смеюсь я вместе с ней, – хозяин – барин, захотел и перенёс, или переименовал. Ладно. Я тут уже что-то рассказывал на тему этого года, поэтому сейчас вам пару событий назову, которые вы никак изменить не сможете.

Я делаю вид, что глубоко задумываюсь, как бы погружаюсь в воспоминания, даже прикрываю глаза. – Вот! Сегодня у нас какое число? 16 августа? Правильно. Завтра в Кабуле по приказу Тараки будет арестован министр обороны Абдул Кадыр. Был у меня зимой такой странный сон. Подождите всего один день, и убедитесь в точности моего прогноза…

– Борис, а почему новость именно из Афганистана? Это же какие-то задворки цивилизации.

– Милая Мила, я и сам этого не знаю, просто про эту страну мне идёт много информации. Раз в неделю это минимум, я вижу сны именно про Афганистан.

– Милко, – к разговору подключается Живков старший, – я предложил Борису какое-то время пожить в Болгарии, чтобы исследовать с помощью доктора Лозанова этот его феномен…

– Мне, идея понравилась, – подхватываю я его слова. – Но мне всё-таки хотелось бы завершить дела на родине.

– Наверное, ты прав! Это моя южная горячая кровь играет. Всё хочется быстрее… Нет в нас, в болгарах, нордической выдержки.

– Тату, неделя, или две, или даже пара месяцев ничего не решат. – Неожиданно меня поддерживает Людмила Живкова. – Доктору Лозанову надо будет подготовиться к исследованиям, собрать коллектив, продумать и написать программу экспериментов. Согласовать её с кем-то из руководства. Добиться выделения финансов.

Живков кивает, – на оргвопросы уйдёт никак не меньше месяца. Меняем программу! Давай, ты сегодня здесь в Перле переночуешь, а с утра капитан Боянов в Обзор тебя отвезёт. Догуляешь каникулы, вернёшься домой, все дела закончишь, а мы пока официальное приглашение подготовим. От БКП, через Леонида Ильича. Я думаю, он не откажет. Хотя тут могут заинтересоваться парни Андропова. Какую причину придумать, чтобы нам тебя захотеть?

– Лучше всего сделать так, чтобы это КГБ само меня отправило с какой-то миссией в Болгарию. – Я усмехаюсь, – но это фантастика даже не научная. Придумайте что-нибудь.

– Не знаю, не знаю… может и не такая уж и фантастика. – Бормочет Живков себе под нос. – Ты в институте какую-нибудь общественную работу ведёшь?

– Комсорг группы и в комитете комсомола факультета за сектор агитации отвечаю.

– Вот и прекрасно! Приедешь в порядке обмена. А сегодня ты составишь компанию одному старому и больному главе государства и его красавице принцессе.

Мы беседуем ещё целый час, придумывая, как нам побороть спецслужбы. Естественно, что я не упускаю случая поплавать в море. Всё-таки сидеть в ста метрах от кромки прибоя и не нырнуть – выше моих сил. Водичка в море прогрелась до +28 градусов. Людмила иногда составляет мне компанию. На удивление, она неплохо плавает.

Я едва успеваю за худенькой женщиной. Это напомнило мне о существовавшей в эзотерических кругах версии её гибели. Любители Рерихов, Блаватской и прочей мистики почему-то не нравилась официальная версия смерти от инсульта. Этой компании всегда мерещились происки инопланетян.

В общем, я решаю рассказать Людмиле о других событиях, о которых Ванге не рассказывал:

– Людмила, можно к вам так обращаться? Как-то слова «товарищ министр» на пляже не очень уместны.

– Конечно, можно! – игриво восклицает член политбюро БКП. – Можно даже просто Мила, особенно на пляже.

– Мила, вы мне искренне симпатичны, поэтому хочется вас предостеречь. Ванга уже рассказывала о моём предсказании относительно вашей внезапной гибели?

– Нет, ничего такого она не говорила. Только сказала, что Союз распадётся, что папу арестуют, кажется, Чаушеску расстреляют. Честно говоря, мне бы не очень хотелось знать дату смерти… Может не надо?

– Мила, с этим делом всё не просто. Мне кажется, что это в старости не надо, а в вашем возрасте, с вашими возможностями и вашими грандиозными планами, вероятное событие знать нужно, тем более, если оно произойдёт, то пострадает дело вашей жизни. Очень велика вероятность, что 21 июля 1981 года в бассейне вашей резиденции в Бояне вы внезапно скончаетесь от инсульта. Инсульт – версия официальная. Она не подтверждается другими данными. Поэтому вам, наверное, лучше бы поберечься в 1981 году. Найдите женщину похожую на вас, сочинить какой-нибудь маршрут по Тибету или Гималаям, а сами спрячьтесь в каком-нибудь монастыре инкогнито. Поживите годик. А потом продолжите великое дело – формирование «всесторонне развитого человека».

– Нет! Так делать нельзя! У меня много важных культурных программ, «Знамя мира», детские мероприятия. Как это всё будет без меня? Нет, нет и нет!

– Эти замечательные начинания держатся только на вас, на вашем энтузиазме. Подумайте сами, что лучше, перерыв на год и потом пусть трудное, но всё-таки продолжение, или полное забвение?

Людмила внезапно замолкает. Дальше до беседки мы идём молча. Горячий песок обжигает ступни, но мне неловко после таких высокопарных выступлений, вдруг прыгать по песку.

– Борис, а ты не скажешь, что с моими детьми будет? – вдруг меняет тему мадам Живкова.

– В том же сне про вашу гибель, было что-то и про ваших детей. Вроде бы, Евгения будет успешным модельером, одним из лучших дизайнеров одежды в Европе, а вот Тодор займётся какими-то делишками тёмными, даже будет осуждён за соучастие в изнасиловании. Я преднамеренно сгущаю краски, чтобы действовало сильнее.

– Ох, зачем я вас об этом спросила! – Людмила рефлекторным жестом прикрывает губы. – Лучше этого не знать. Но, может быть, тебя послал Всевышний? Может, это сигнал, чтобы я больше заботилась о детях…

– Как там у Николая Рериха: «Нам всем не хватает дисциплины духа и чувства меры». Я буду надеяться, что у вас всё сложится в этот раз хорошо. А вам мой совет – тормозите!