Борис Рогов - Сальто мортале

С моей подачи на «Точмаше» раскручивается совершенно необычный музыкальный клуб, слава о котором уже разлетелась по всему городу. В новом году наверняка появятся «конкуренты» и на других заводах, и в институтах, и при Дворцах культуры. У нас конечно и техника, и специалисты, и поддержка райкома, но кто его знает, как все это дальше будет развиваться.

В отличие от прежнего варианта, в этот раз мне удалось к НГ заработать почти 300 рублей, по нынешним временам – бешеные деньги.

Вот школьные дела обстоят не очень. Просто гигантская нехватка времени. Ада ни на какие поблажки не идёт, поэтому алгебру мне удалось вытянуть только на четверку. Спиридоновна пятерку за физику тоже ставить не хочет, говорит, что я задачи плохо решаю, с Химозой та же история. По остальным предметам пятёрки. Это, наряду с «достижениями» остальными моими одноклассников, не позволило нашему 10А попасть на первое место. В Москву едут наши вечные соперники – «бэшки» – по этому поводу в классе упаднические настроения, никто даже о совместном праздновании Нового Года речи не ведёт. Самое смешное, что учиться лучше при этом стали все. Даже Колян Валиев, которому вроде бы всё по барабану, и то по физике и химии четверки получил.

Вот с главной целью пока видимых подвижек нет. Оно и понятно, путь нетривиальной мысли сложен и тернист. Вряд ли эта мысль сможет в ближайшие год-два обрести хоть какую-то опору даже на уровне района. Для распространения этой идеи поездка в Москву может дать мне очень не плохие шансы. Тут бы не спалиться и в дурку не загреметь. Оттуда точно ничего будет сделать нельзя.

3 января. Поезд «Сибиряк». Борис Рогов.

Шесть часов утра третьего января, я уже стою на площади перед самым большим в стране вокзалом «Новосибирск-Главный». Посадку еще не объявляли, но народ с чемоданами уже тянется из зал ожидания на перрон.

Не прошло и десяти минут, как из репродукторов раздался каркающий женский голос: «На первый путь прибыл фирменный поезд № 25, следующий по маршруту Новосибирск – Москва. Просим отъезжающих занять места в вагонах. Отправление поезда через 20 минут». Ещё несколько минут томительного ожидания, и под звуки «Славянки» [62] «Славянка» – имеется в виду марш «Прощание славянки» комп. Агапкин. Поэ музыку этого марша отправлялся поезд «Сибиряк» начинается моё первое самостоятельное в этой жизни путешествие. Все быстрее и быстрее пробегают мимо привокзальные строения, семафоры, товарняки, стоящие на сортировке.

– Ту-дук – тук-тук, ту-дук – тук – тук, – ритмично стучат колёса на стыках рельсов. В пути я уже чуть больше суток. Холодная черта зари только начинает сдвигать тяжёлое одеяло зимней ночи. Только что проехали Пермь. Стою в коридорчике перед туалетом и жду, когда проводница его откроет, чтобы навести утренний марафет. За окном проплывают заснеженная долина Камы. Чудна Кама при тихой зимней погоде. Редкая птица долетит. Холодно потому что. Зато в вагоне жарко, как в бане. Окна забиты наглухо, топят проводники, не жалея угля. Вот и мается вагонный люд. Только здесь и в тамбуре можно немного глотнуть морозного кислорода, сдобренного запахом креозота, дешёвых папирос и отходов человеческой жизнедеятельности. Тамбур оккупируют курильщики, поэтому находится там нормальному человеку невозможно. Наш вагон забит распаренными попутчиками. Те, что едут давно, уже разделись практически до исподнего, а вошедшие в Перми пока еще не согрелись и суетятся в свитерах и валенках.

В коридор заглядывает невысокий худощавый парень, на вид – мой ровесник, что-то знакомое угадывается в его чертах. Волосы средней длины расчесаны на прямой пробор. Пшеничные усики. Высокий лоб явно указывает на незаурядные мыслительные способности. Ба! Это же Павел Сарманович, мой будущий добрый друг. Интересно, куда он едет и почему оказался в одном со мной вагоне? Почему я его раньше не заметил? Сутки же уже еду. Неужели он тоже в Перми вошёл?

– Привет, не знаешь, скоро туалет откроют? – обращается он ко мне.

– Говорят, с минуты на минуту. Сам жду. – Мне приходит мысль разыграть приятеля. – Паша, а ты в Перми сел или ночью в Тюмени? Что-то я тебя не видел, хотя мимо меня никто не проходит не замеченным.

– А ты откуда знаешь, как меня зовут, – с удивлением уставился на меня Павел.

– О, брат! Это история, требующая отдельного и долгого разговора. Я ведь кроме имени много, что о тебе знаю. Вот только не должен был ты садиться ни в Тюмени, ни в Перми. Ты ж в Новосибирске живёшь.

– Я как раз с Новосиба и еду. У меня полка рядом с проводницким купе, вчера весь день их сортиром пользовался, первый раз в эту сторону пришёл. У тебя боковушка верхняя? – проявил аналитический дар Сарманович, – а у меня нижняя, так что давай с процедурами заканчивай и подваливай. Расскажешь, почему я тебя не знаю, а ты меня знаешь. Я пока попробую вспомнить.

Как и договаривались, я подошел в первое купе с чаем и с последними домашними пирожками. На соседних полках лежали тела попутчиков, завернутые в простыню. Боковушку занимал Пашка.

– Ну, как? До чего додумался? – Сходу спросил я. – Интересно, какие гипотезы можно выдвинуть в такой ситуации.

– В 127 школе ты не учился. Я там всех парней нашего возраста знаю. Во дворе я тоже всех знаю. Значит, ты с завода. Угадал?

– Нет.

– Тогда, может быть с пионерлагеря? Правда, давно это было.

– Ладно, не мучайся, всё равно не угадаешь, потому что это вообще антинаучно и похоже на бред.

– А-а-а! Наверное, кто-то из твоих родаков с отцом моим знаком. Так что ничего бредового здесь нет.

– Зря ты так думаешь. Дело в том, что в этом году мы с тобой должны познакомиться на подготовительных курсах в Сибстрине. Потом мы будем сдавать экзамены и попадаем в одну группу…

– Сибстрине? Ну, ты сочинять! На фиг мне сдался Сибстрин. Сейчас приеду в Москву, разведаю, что там и как, и летом документы буду подавать…

– Поди, в Суриковскую [63] Московский Государственный художественный институт им. Сурикова известный в народе как «Сурок» поступать собираешься?

– Вот тут ты опять попал. Точно. Либо Сурок, либо Строгановка.

– Еще бы я не попал. Ты мне эту эпопею уже рассказывал. А сейчас, слушай внимательно, о, отрок Павел! Поведаю сейчас весь твой жизненный путь. Готов? Только, поклянись, что никому не расскажешь о том, что сейчас услышишь. – Я перехожу на зловещий шёпот.

Павел с лёгкой усмешкой машет на меня рукой. Мол, хватит умничать. Я же начинаю излагать историю его жизни:

– Зовут тебя Павел, фамилия – Саморович. Папу твоего зовут Валерий, живёт он на Маркса. День рожденья у тебя 12 июня. Ты в Москве сходишь в Суриковскую, там тебе раскроют глаза на то, что поступить туда после школы нереально, тем более из провинции. Ты – в Строгановку, там та же песня, только с рассказом про то, как проваливаются даже выпускники художественных училищ. Тебя это введет в уныние, и ты вернешься домой в подавленных чувствах. По такому случаю, в феврале запишешься на подготовительные, где мы с тобой когда-то и познакомимся.