Борис Рогов - Анархист

– Именем революции, только тихо, чтобы в деревне не услышали.

…

На следующий день Новосёлов и Вязилкин снова сидели в горнице Ивана Рогова на окраине Улалы. Обжигаясь, глотали смородиновый чай и рассказывали историю чудесного спасения.

– Стою я на постоялом дворе, пытаюсь с бойцами, что мне Белокобыльский выделил, познакомиться… Ну, как, познакомиться… Я им команду, они меня матом, я их тем же путём, они за грудки меня… Бандиты, как есть бандиты…

– И ты этих бандитов хочешь мне в дом? – Нет, конечно, на кой ляд они тут.

– Ты дале слушай, не перебивай… Так вот, знакомимся мы, значится, с помощью народного наречия, и вдруг как саданёт очередь из "Максима". За ней – ур-р-ра, как горох выстрелы из винтарей и, не поверишь, через три минуты всё стихло. Я, не будь дураком, командую «по коням», мужики от такого коньцерту в сознание пришли и за мной. По Майме [66] Майма – правый приток Катуни, на котором стоит Бирюля мы деревню обошли и на рысях сюда. Лагерем встали в паре вёрст отсюда. Я к тебе пришёл, узнать, где Гришан?

– Уже месяц ни слуху, ни духу. Полтора месяца тому пришли к нам два грязнющих, оборванных мужика. Сказали, что из Волчихи, что их в Змеиногорском уезде большая толпа партизанит, но нету у них грамотного командира. Просили-умоляли Гришку вести их в бой с красными. Гришан то, не будь дураком, смекнул уж с лета, что с красными ему не совладать, так им и сказал. Отбрыкивался до последнего. Наконец, предложил им мотать со всем скарбом за границу. Сошлись на том, что он их сопроводит в Китай. Поэтому я его раньше весны не жду.

– Навряд ли они раньше апреля двинутся. Зимой далеко не уйдёшь, – Заметил, молчавший до того Вязилкин.

– Гришка, наверное, у них и остался, чтобы тудым-сюдым не мотаться. Вот только где именно они заныкались, я не скажу, уж не обессудьте мужики.

– Командир, – вдруг Вязилкина озарило. – Давай до Змеиногорска рванём вместе с мужиками. Там на месте и порасспросим. Народ на селе приметливый, если правильно расспросить много могут рассказать.

– Давай об этом утром договорим. Ты сейчас можешь здесь остаться, а я мужикам. Расскажу, что узнал.

(Разрушенный Улалинский монастырь, в десяти верстах от Улалы)

Протяжный скрип несмазанных петель нарушил тишину сторожки. В жарко натопленную просторную горницу ворвались клубы морозного воздуха. Из тумана вывалился невысокий, широкоплечий мужчина в характерной алтайской шапке из лисьих лапок. Половицы весело поскрипывали под нарядными ичигами.

Вошедший плотно закрыл за собой дверь, стряхнул с халата и шапки снежный намёт, потопал ногами и повернулся к присутствующим. Круглое монгольское лицо с редкими усиками излучало добродушие.

– Джякшилар, кадыр кюрен [67] Дякшилар, кадыр кюрен (алт.) – Здравствуйте, уважаемые. – произнёс он традиционное приветствие и повторил, на удивление, правильном русском. – Добрый день, господа-товарищи.

– Джякши кондор-бо! И тебе не хворать, Монгуш-оол. – ответил ему невысокий пожилой алтаец в галифе и выгоревшей гимнастёрке, перепоясанной вышитым поясом. По всему было видно, что он главный в этой компании. – Тебя только ждали, Монгуш.

– Так мне дальше всех с Урянхайского края [68] ныне республика Тува идти, – оправдывается прибывший. – Повезло ещё, что в Монголии сейчас спокойно, легко прошёл.

– Ладно, ладно, я просто ворчу по-стариковски, – махнул ему рукой главный. – Садись к столу, наливай чай, ешь тутпач [69] мелкие кубики из пресного теста с луком . Поговорим, о делах наших славных.

В полутёмном помещении маленькие заиндевелые оконца почти не пропускали свет. Сумрак с трудом разгоняли масляные светильники, стоявшие на большом столе в соседстве с мисками квашеной черемши, солёными грибами и алтайским сыром курут и другими таёжными закусками. За столом плотно теснились люди. Телеуты, кумандинцы, тубалары, тадыры [70] тадыры – тадыр-кижи, самоназвание кузнецких татар (шорцев). , хаасы [71] хаасы – хааши, самоназвание минусинских татар (хакасов). , русские – все коренные народности Южной Сибири были представлены на собрании. Женский Улалинский миссионерский монастырь, где проходило собрание, ещё не видел такого странного общества. Председательствовал выпускник Петербургской Академии художеств Григорий Гуркин из телеутского рода Чорос. Его во времена Сибирской областной думы, назначили главой Каракорум-Алтайской окружной управы. Управа в потаённых мечтах алтайской интеллигенции виделась зачатком будущего независимого ойротского государства.

– Друзья! Соплеменники! Земляки! – Начал он несколько патетически. – Великое Небо послало мне и братьям в Каракорумской управе великую мысль. Сейчас для наших древних народов самый удобный момент, чтобы объединиться и восстановить собственное независимое тюркское государство. Русских, как и мы живущих в этих горах уже сотни лет, мы тоже призываем присоединиться на равных к нашему союзу. Нам неплохо жилось под справедливой рукой Белого Царя из рода Романовых, пусть и нашим русским землякам живётся хорошо вместе с алтай-кижи. Ни мы, ни они не виноваты, что в России произошло какое-то помутнение, тамошних русских одолели демоны, они убили своего царя, начали убивать брат брата, а сын отца. Мы, как народ, когда-то присягнувший на верность царю, теперь свободны от присяги.

Мы помним, как год назад банда Сатунина [72] Сатунин Дмитрий Васильевич – атаман Алтайского казачьего войска, в декабре 1920 базируется в Кош-Агаче прошла огнём и мечом по Чуйскому тракту. Как летом этого года Щетинкин [73] Пётр Ефи́мович Щети́нкин – один из руководителей большевистского партизанского движения в Енисейской губернии разорил улусы хаасов [74] самоназвание хакасов-качинцев Мундашевых на Енисее. Красные ли, белые ли все жгли и расстреливали наши аилы за дезертирство. Это плохой знак, но то, что они творят по отношению к своим соплеменникам еще страшнее.

Сейчас белые разбиты и опасности для нас не представляют. Большевики заняты войной с Врангелем и поляками, бесчинствуют на Украине и Тамбовщине, гоняются по степному Алтаю за повстанцами, они даже не заметят ростки свободы и независимости среди наших гор.

– Хорошо, Григорий, поёшь, – перебил Гуркина густой бас рыжебородого богатыря в стёганом бешмете. – Я немного тебя перебью. Говоришь, красные оказались грабителями, хуже чертей в аду… Тут я с тобой согласен. Отделиться от них и жить сами по себе, – мысль добрая. Только одна загвоздка имеется. Сам посуди, сейчас у них резервов не хватит, а завтра расколотят они Врангеля и отправят сюда Первую конную. Раскатает товарищ Будённый вас и нас вместе с вами, как бог черепаху. Может так случиться? Может. Помнишь, дорогой наш соседушка, как летом Волчихинских повстанцев разогнали? Народу покрошили не считано.