Константин Назимов - Мятеж в империи [litres]

«Хм, и там тоже окажутся несдержанные юнцы, которые начнут задираться?..» – хотел было спросить я, но промолчал. Заверил Сергея Дмитриевича, что инцидент меня нисколько не задел, а сами мы спешим, что ему и так хорошо известно. В общем, сделал хорошую мину при плохой игре и сдержанно распрощался. Передохнуть не удалось, новых сведений о происходящем в столице не получили, тут свой мирок, в него еще беда не пришла.

Машины так и стоят грязные, никто их не позаботился помыть. Расселись мы и тронулись в дорогу, в салоне авто некоторое время молчали, а потом я спохватился:

– Горючкой-то разжились?

– Да, – ответил водитель, а потом добавил: – Баки под завязку, канистры полные. В пять рублей золотом все обошлось.

Скрипнул я зубами и промолчал. Тут ведь не наша территория, следует сказать спасибо уже за то, что встретили достойно.

– Кстати, Иван Макарович, – хмыкнул с заднего сиденья Анзор, – гости-то у князя отмечали, оказывается, день рождения его сынишки. Мальчонке всего год, и он уже спит давно.

– Понятно, – покачал я головой. – Получается, Сергей Дмитриевич решил одним выстрелом убить двух зайцев. В какой-то степени ему это удалось. Скорее всего, на его месте так бы любой поступил.

– Эх, Таньку жалко, баба-то явно рассчитывала на бурную ночку, – улыбнулся мой советник.

– Ты неисправим! – рассмеялся я. – А за горничную не переживай, в доме гостей много, найдет себе поинтереснее, чем мы с тобой.

– Да я больше переживаю за дорогу, – неожиданно серьезно сказал мой советник. – Наши спутники время даром не теряли, смогли кое-что разузнать.

– Это ты о чем? – нахмурился я.

– Да пусть подпоручик расскажет, – отмахнулся Анзор.

– Павел Арсеньевич? – вопросительно посмотрел я на водителя.

Ну, тот и рассказал; сведения и в самом деле неутешительные. Полковник Муштавели долго не мог получить разрешение от нижегородских властей на следование военного эшелона. Георгий Романович так орал и матюгался по телефону, что его бас слышали даже на путях. Конкретного одобрения на транзит состава ему так и не выдали, он распорядился привести в боевую готовность бронемашины и экипажам занять свои места согласно боевому расписанию, после чего лично скомандовал отбытие. В Нижнем Новгороде что-то нехорошее творится, а вот что именно там происходит, никто сказать пока не может.

– Прибавь газу, – попросил я подпоручика, не став комментировать полученную информацию.

Подумать-то есть над чем: если полковник распорядился экипажам бронемашин занять места по боевому расписанию, то дело серьезное. Он ожидает препоны на пути и не исключает вооруженного столкновения. Но, черт возьми, он же не собирается открывать огонь с грузовых платформ?! Это же самоубийство чистой воды! Следовало разгрузиться и двинуть пешим ходом на столицу, тогда хрен бы кто-нибудь ему что-то сделал. А так – подорвут пути и расстреляют артиллерией весь эшелон. Как в чистом поле, под разрывами снарядов, сгрузить бронемашины? Я даже зубами скрипнул от неприглядной картины, которая в голове возникла. Как ни крути, а о том, что спешим в столицу, уже наверняка все знают. Вряд ли эсеры обрадуются третьей силе, которая угрожает революции, наверняка попытаются нас остановить на подступах.

Конечно, тут большой вопрос – есть ли у них на нашем пути хоть какие-нибудь силы. Если же разобраться, то, считаю, мы с Анзором упустили впопыхах одну важнейшую деталь. Сосредоточились на Москве, начисто забыв ближайшие ключевые города, в которых народ вполне может сочувствовать лозунгам эсеров. Нижний Новгород… Я покопался в памяти, пытаясь вспомнить сведения из своего мира. Ну, красивый и большой. А вот какие события происходили там во время революции – убей, не помню. Следовало лучше историю учить. Какие-то там волнения точно случались, и вроде даже сильные подпольные организации, точнее ячейки, существовали. Но это в другом мире, в нашей же империи все может оказаться не так.

Гоним машины на предельной скорости, необходимо догнать эшелон! Большую часть времени за рулем провожу я, а подпоручик только на сиденье рядом подпрыгивает. Да, лужи и ямы пытаюсь форсировать с разгона. Частенько приходится «ловить» машину на скользкой от грязи дороге. Солнце припекает все сильнее, большие прогалины на полях, и нам чертовски везет, что застряли всего-то пару раз.

– Иван Макарович, может, я за руль сяду? – интересуется подпоручик. – Мы от второй машины опять оторвались.

Взглянул в зеркало заднего вида и немного сбавил газ, Анзор за мной не может угнаться. Ну, не его вина, мало практики.

– Кажется, канонада впереди! – восклицает с заднего сиденья поручик и берет в руки автомат.

– С предохранителя не снимайте, Фома Петрович, – предупреждаю я. – Подпрыгнем на кочке – и, не дай господи, очередью в движок попадете.

– Ваши наставления помню, – кивнул поручик, положив на колени автомат.

Я остановил машину и вышел из нее, прислушиваясь к доносящимся разрывам. Определить на слух, что за артиллерия работает, – невозможно, однако нет ни ружейных, ни автоматных очередей.

– Карту! – попросил Павла Арсеньевича, и тот протянул требуемое.

Маршрут движения подпоручик отмечал, и наше местонахождение не требует вычислений. Железная дорога в пяти километрах по прямой, до Нижнего Новгорода совсем немного осталось.

– Иван Макарович, чего ждем? – спросил Анзор, останавливаясь рядом со мной.

– Слышишь? – указал я рукой в сторону, откуда доносились взрывы.

– Думаешь, наши с кем-то воюют? – уточнил мой советник.

– Или с нашими, – мрачно ответил я. – Господа офицеры, ваши предложения!

Импровизированное совещание не затянулось, пришли к единогласному выводу, что необходимо узнать о происходящем. То, что кто-то ведет артиллерийскую дуэль, – понятно.

– Бьют скорострельные полевые пушки-трехдюймовки, – уверенно заявил капитан. – Если судить по количеству разрывов в минуту, то работают три орудия.

– Дуэль? – с надеждой уточнил я.

– Нет, – покачал головой капитан. – Ответного огня не слышу, возможно, это простые стрельбы или сдают экзамен кадеты, – предположил он.

Ну, учения в такое время?.. К сожалению, вероятность такого близка к нулю, и все это прекрасно понимают. Хотелось бы верить, что молодое поколение выполняет поставленную учителями задачу, но уж слишком равномерно разрывы слышатся. Если работает артиллерия по эшелону, то совсем беда. Наши бронемашины на такой дальности не в состоянии ответить. Прицельная дальность стрельбы наших пушек порядка восьмисот метров, трехдюймовки же, если память не изменяет, могут вести прицельный огонь на восемь с половиной километров. Не дай бог, полковник попался в ловушку на железной дороге, тогда его сейчас могут словно в тире расстреливать. Расстелил карту на капоте авто, офицеры предположили, что пушки находятся на окраине Нижнего Новгорода и, вполне вероятно, наносят удары по железной дороге.