Константин Назимов - Мятеж в империи [litres]

– Постараемся, – не стал давать гарантий мой главный конструктор.

На этом мы с ним разговор закончили. И ведь что интересно! Чувствуется влияние Катерины, а прошло-то всего ничего, как ее на службу определил. Раньше бы Василий долго ходил вокруг да около, а потом пообещал бы невозможное. Хм, а не заимела ли сестрица виды на парня? Потер подбородок и плечами неопределенно пожал. Хрен их этих баб разберешь, что им от жизни нужно. С бравыми офицерами Катьке явно скучно, те слишком прямолинейны, не могут найти подход к творческой натуре, да и меня опасаются.

– Алексей Петрович, вновь вас побеспокою и хочу услышать о подробностях и прожектах нашего уважаемого главного конструктора, – сказал я банкиру, когда нас соединила барышня Александра.

– Серафима Георгиевна десять минут назад мне принесла расчеты, еще с ними не ознакомился, – осторожно ответил Велеев.

– Проверьте, однако медлить в этом деле нельзя. Изыщите деньги и обеспечьте ими господина Терешкина. Если в казне суммы не хватит, то снимайте с моих личных счетов. В двигателях для военной техники заинтересована вся империя. Упускать такие предложения мы не вправе!

– Понял, все сделаю, как прикажете, – печально ответил банкир, которому явно с золотом расставаться тяжело.

Доел я последний пирожок, чай к этому времени остыл, правда, осталось его всего-то полстакана. А вот Анзор куда-то запропастился. И где его черти носят?

– Иван, к тебе просится градоначальник Нижнего Новгорода Соловьев Александр Александрович, купец, – доложил мой советник. – Его свиту решил не пускать, выглядят как-то непрезентабельно.

– И чего же он желает? – хмыкнул я.

– Понятия не имею! – ответил Анзор, а потом продолжил: – Эсеры спешно покинули город, перестрелки локальные, можно считать, что в данном месте мятеж подавлен. Преследовать не стали, те уехали на трех грузовиках, бронемашины не могли состязаться с ними в скорости. Вслед пару выстрелов дали; к сожалению, не попали.

– Ладно, зови главу Нижнего Новгорода, посмотрим, что скажет, – велел я.

Хм, Александр Александрович на меня произвел хорошее впечатление. По духу и прямоте – русский мужик, хозяйственник, а вот в политике – не силен. На губернатора я зря грешил, тот, когда случился мятеж, находился на каких-то переговорах за границей. Порадовало, что официальное отношение к эсерам нижегородское общество высказало, издав соответствующее обращение к жителям, где призывает на борьбу с революционерами. Отпечатать не успели, мы подошли и мятежников, как сказал Александр Александрович, поганой метлой вымели. Очень меня просил выступить перед честным народом в городской управе. Пришлось согласиться, предупредив, что ни о каком застолье речи не идет, империя в опасности и не до торжеств. Договорились, что через три часа прибуду и коротко о ситуации расскажу. Глава города явно ко мне присматривался, хотел что-то уточнить, но так и не решился. Испугался? Не думаю; скорее всего, не хотел обидеть.

На столе тренькнул телефон, я взял трубку и услышал растерянный голосок Александры:

– Ваше высокопревосходительство, с вами желает переговорить… – Она запнулась. – Товарищ Чернов. Просил передать, что от его предложения вы не откажетесь.

– Хм, ну, давай послушаем, что мне товарисч эсер пообещать хочет, – саркастически хмыкнул я.

Кто и когда отмыл наши автомобили – непонятно, даже подпоручик, мой личный водитель, не смог ответить. После разговора с Черновым мы едем в городскую управу и ждем подхода казаков во главе с Ожаровским, которые не так далеко от города. Эсер мне сделал любопытное предложение.

– Иван Макарович, вы же знаете и понимаете, что власть императрицы ведет к тупиковой ветви развития, – заявил социал-революционер.

– Далеко не факт, Виктор Михайлович, – усмехнулся я.

– Могу много и долго говорить, приводить примеры, – медленно проговорил тот. – Человек вы, ваше высокопревосходительство, неглупый, понимаете, что старые законы и власть в империи уже невозможны. Слишком много чиновников погрязли в мздоимстве, казнокрадстве, и дела им до России нет никакого.

– На то есть полиция, – возразил я.

– И много ли дел дошло до суда? Если не считать тех случаев, когда простой люд предстает перед законом? Мы с вами, чувствуется, имеем радикально противоположные взгляды, но в общем-то ратуем за процветание нашей страны.

– Господин Чернов, переходите ближе к делу, – поморщился я, не собираясь вступать в политические дискуссии. – Сотрясать воздух словами и приводить различные примеры можно долго, а вот что-то делать для укрепления империи и улучшения жизни всех и вся не каждый способен.

– У меня два предложения, – помолчав, ответил эсер. – Первое: вы признаете свершившуюся революцию и поддерживаете ее.

– Вы охренели? – вежливо поинтересовался я, закипая внутри.

– За такую позицию мы вводим вас в совет управления страной и ставим на должность управляющего Сибири и, допустим, даем портфель министра по медицинскому обеспечению армии. Согласитесь, войска следует укомплектовать различными пилюлями, бинтами и порошками, а заводы и фабрики у вас никто отбирать и не подумает.

– Своеобразная взятка? – усмехнулся я, поняв, что он предлагает мне жить за счет казны.

– Можно и так сказать, – не стал отрицать очевидное Чернов, а потом продолжил: – Второй вариант и вовсе прост: вы провозглашаете Сибирь наследницей, скажем, Тартарии и встаете во главе нового государства. Кем себя провозгласите – без разницы, главное, отзовите свои войска.

– Вы предлагаете разделить империю? – покачал я головой, словно мой собеседник мог меня видеть. – А впоследствии намереваетесь и там установить свою власть. Нет уж, господин эсер, не бывать такому! Прекрасно осознаю, что за вами стоят деньги разведки иностранных государств. Допускаю, что действуете, сами веря в свои бредовые лозунги, но от этого не перестаете быть тем, кого считают предателем. Скажите мне, что будет, если в разгар гражданской войны, к которой в данный момент все стремительно скатывается, на Россию нападет та же Германия? Кто остановит немецких солдат? Или у вас и на этот вопрос уже есть ответ и какая-нибудь жертва в виде наших земель? Молчите? Ну, мою позицию вы поняли, мятежников жалеть не собираюсь, особенно тех, кто несет угрозу России.

– Вы заблуждаетесь, – скрипнув зубами, ответил Чернов. – Учтите, двинув на Москву свои войска – вы, а не я развязываете братоубийственную войну!

– У вас двадцать четыре часа, чтобы покинуть Россию, – жестко ответил я. – Учтите, если попадете в плен, то длительного судебного разбирательства не будет, как и ссылки на каторгу.