Константин Назимов - Мятеж в империи [litres]

Свита императрицы состоит из генералов и полковников Генштаба. Судя по их чистым мундирам, во время штурма отсиживались в подвале и в отражении атак мятежников не участвовали. На их фоне мы с Анзором, Еремеевым и Ларионовым выглядим грязнулями. У резиденции остановились два автомобиля, над которыми развеваются белые флаги. А вот главного эсера, если верны описания этого человека, я не увидел. Что это за люди и с какой целью прибыли? Их всего восемь человек, если не считать водителей, оставшихся в автомобилях. По внешнему виду сложно оценивать, однако чувствуется, что подготовленные ко всему боевики прибыли. На что надеются? Нас намного больше! Хм, посмотрим, что скажут. Я опустил руку на кобуру, вспоминая, где в данный момент мой автомат.

Перестраховались мятежники, точнее, господин Чернов, который отправил своих подручных, чтобы убедиться в безопасности переговоров. Один из боевиков, когда машины остановились перед входом в резиденцию, попросил предоставить ему телефон для связи со своим руководством. Ларионов провел эсера в какое-то помещение, где, как потом рассказал, мятежник и доложил Виктору Михайловичу, что его и в самом деле ждут для переговоров.

– Как можно доверять им после такого демарша? – буркнул я себе под нос.

– У нас нет вариантов, и тебе это не хуже моего известно, – буркнул Еремеев, потрогав на голове повязку.

Печально, а возразить мне Петру Евграфовичу нечего. Да и наблюдая, как стоят вокруг императрицы высокопоставленные генералы и полковники, вижу, что те желают как можно скорее оказаться в безопасном месте. А ведь когда-то все офицеры штаба служили в действующих частях, многие имеют боевые награды и не опасались в атаку ходить. Почему так? Засиделись в кабинетах, увязли в быту? Возможно; впрочем, могут не понимать, что беззаботная жизнь – уже в прошлом. Если будет развиваться негативный сценарий, то большинство из присутствующих вновь нюхнут пороха. Нет, кто-то пристроится при императрице, кто-то предаст или сбежит, но большинство будут сражаться и гибнуть. Пора уже задуматься о дальнейших шагах. Надеюсь, Ольга Николаевна доберется в Крым, на данный момент это революционерам выгодно. Конечно, если прогнозировать на недалекое будущее (пару месяцев!), то это большая и стратегическая ошибка Чернова, мятеж окажется обречен. Императрица соберет вокруг себя преданные войска, мы в Сибири начнем освобождать земли от эсеров. Да и многие из тех, кто в порыве революционной страсти и всего нового, наслушавшись обещаний, розданных направо и налево, начнут переходить на нашу сторону. А в этом я им поспособствую, не пожалев денег и сил. По большому счету какое-то время будет идти информационная война, и тут мы обязаны победить.

– Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович, – обратился ко мне незнакомый поручик, – вас спрашивает какая-то дама.

– Кто такая? – удивился я. – Из местных?

– Никак нет! Каким-то образом оказалась около резиденции, постовые задержали до выяснения. Господин Еремеев велел всех проверять и никого из посторонних не пропускать, – ответил поручик.

– Далеко она? – спрашиваю, а сам прислушиваюсь, как боевик Чернова просит прощения за задержку и говорит про двадцать минут, мол, столько времени требуется его командиру, чтобы прибыть в резиденцию…

– В бальном зале под охраной, – ответил поручик и, видя мое недоуменное лицо, уточнил: – За пять минут дойдем.

– Ведите, – поразмыслив, согласился я.

Ко мне присоединились Анзор и два подпоручика из оставшегося целым второго танка. Мой советник еще и автомат мне протянул с несколькими магазинами. Дошли мы в самом деле минут за пять, как обещал поручик.

– Ваше высокопревосходительство, вам известна эта дама? – спросил меня он, когда мы оказались в бывшем бальном зале.

Витражи разбиты, на мраморном полу грязь и пыль от штукатурки, стены изрешечены пулями. Пожалуй, это самое пострадавшее место в резиденции, которое я видел.

– Из-за чего по этому залу так палили? – поинтересовался у своего сопровождающего, словно не замечая улыбку на лице хорошо известной особы.

– Здесь устроили офицерское собрание, а мятежники открыли ураганный огонь с крыши напротив, – кивнул поручик в сторону окна.

– Иван Макарович! Что ж вы молчите! Неужели не признали? – обратилась ко мне та, от которой я с радостью избавился и думал, что уже навсегда.

– Почему не узнал? – пожал плечами. – Вопрос в другом, с какой целью, голубушка, вы меня искали?

– По нескольким причинам, – усмехнулась та. – Главная – вернуться в Екатеринбург.

От этих слов у меня лицо стало таким, словно лимон съел вместо пирожного. Анзор, стоящий рядом, хмыкнул.

– Госпожа Соловьева, мы, насколько помню, заключили в свое время что-то типа сделки… – начал я, но Ли́са-Мария, тряхнув рыжими волосами, меня перебила:

– Иван Макарович, мы же не обговаривали невозможность возвращения! И потом, во всяких договорах имеются форс-мажорные пункты! На сегодня это, – она указала за окно, – как раз из этой оперетты!

– Оперетта тут с какого бока? – буркнул я, а потом махнул конвоирам журналистки и поручику, который меня привел. – Господа, благодарю за службу – свободны. Дама мне отлично известна, кстати, ее и императрица знает.

Солдаты с поручиком вышли из зала, за ними и Анзор отправился с нашим офицером. Я же взял уцелевший стул и присел рядом с журналисткой.

– С чего решили вернуться? В столице сейчас непаханое поле для вашей деятельности, – спросил, раздумывая, как бы ее сплавить в Крым.

А что такого? Там безопасно, сезон только начинается, скоро море нагреется – красота! Будет вращаться среди военных и писать свои заметки для местной газетенки. А самое главное – нервы у меня будут спокойны!

– Знаете, – грустно улыбнулась она, – попав в столицу, я первое время радовалась и горела энтузиазмом. Это не глубинка империи, тут есть возможность развернуться. Первые шаги внушали оптимизм, получила аудиенцию у Ольги Николаевны, ротмистр, правда, житья не давал и за каждым словом и шагом следил, но… – Она поморщилась. – Тут как пауки в банке, дерутся между собой, не останавливаясь ни перед чем.

– Чего же раньше не захотели возвратиться? – Я достал портсигар и закурил, внимательно следя, как меняется выражение лица Лисы.

– Так в Сибири же работать не могу, по вашей воле. – Она тяжело вздохнула. – Иван Макарович, пощадите! Не оставляйте без куска хлеба. Обещаю, что против вас и всего, чем занимаетесь, не напишу ни строки!

Ага, верю ей, как же! Только дай слабину – и пойдет-поедет! Но, нужно отдать должное, журналистка она талантливая. Раскрутит рядовое событие – и из обычного материала легко сделает сенсацию… Хм, а если деятельную натуру Лисы-Марии направить в нужное мне русло? Нет, организовать работу журналистов она вряд ли сможет, ее удел – писать и вытаскивать на свет разные истории. Взглянул на часы, с минуты на минуту прибудет Чернов, на переговорах мне необходимо присутствовать. Журналистка ждет моего решения с каким-то понурым видом. Похоже, ей и в самом деле пришлось хлебнуть в столице лиха.